40. Староконюшенный переулок

Дом на углу Гагаринского и Староконюшенного может показаться смутно знакомым. Нечто похожее мы уже видели сегодня, помните? Только львов не хватает.

Правильно, дом на Малой Молчановке. Тот же архитектор Иван Кондратенко здесь построил для домовладельца И.М. Коровина два доходных дома — вот этот и другой, на углу Сивцева Вражка и Малого Власьевского.

Кстати, Большой и Малый Власьевские переулки получили названия по стоящей между ними церкви. Святой Власий, покровитель домашнего скота, был почитаем здешними жителями, и не без причины.

С XVI века пространство между Арбатом и Пречистенкой занимала Конюшенная слобода. Здесь жили царские возничие, стремянные, конюшие, а также коновалы, шорники и прочие специалисты, составлявшие штат правительственного гаража в те времена, когда ездили ещё без мигалок, но уже «вельми борзо». К XVII веку слобода насчитывала 199 дворов, а в штате Конюшенного приказа состояло более 400 человек. Со временем он, как и положено любой части государственного аппарата, самопроизвольно разросся до безобразия, и к концу XVII века квартирный вопрос мог бы царёвых слуг испортить вконец.

Ситуация разрешилась хотя и нежданным образом, но весьма традиционно для России: случился очередной московский пожар, после чего на окраине города, близ Девичьего Поля, приказало было за казённый счёт выстроить Новую конюшенную слободу, а эти места стали называть Старой. Освободившуюся за выездом погорельцев землю быстро оприходовала придворная знать, и с XVIII века переулки между Арбатом и Остоженкой сделались самым аристократическим предместьем Москвы.

Разборка церкви Усекновения главы Иоанна Предтечи. Фото из фонда ЦИГИ, 1933 г.

Неудивительно, что и в советскую эпоху жильё, полученное здесь, считалось престижным даже для тех, кто носил большие звёзды и передвигался на членовозах. Вот в этом длинном доме с громадными охраняемыми подъездами в разные годы жили генеральный конструктор вертолётов «Ми» Михаил Миль, а также нобелевский лауреат Михаил Шолохов и даже бывший генсек Никита Хрущёв (после того, как в 1964 году на октябрьском пленуме товарищи по партии сняли его со всех постов).

Чтобы освободить место для постройки номенклатурного дома № 19, снесли храм, стоявший здесь с середины XVI века (впрочем, каменный храм возвели в 1653 году).

Кстати, что это за домик, втиснутый между двумя другими, виднеется на другой стороне переулка?.. Тот, что под флагом Камбоджи. По стилю это совсем не готика, но в контуре свода над аркой просматривается нечто близкое. Уж не здесь ли?.. В конце концов, описание полёта Маргариты вполне позволяет и от этого дома проложить такой маршрут, разве что отсюда Сивцев Вражек «перерезать в одно мгновение» было бы чуть сложнее, да и то если лететь без щётки...

Но нет, хотя № 14 по Староконюшенному переулку кое-кто и считает тем самым домом, эта постройка даже при наличии элементов декора в готическом стиле не очень-то похожа на «прекрасный особняк в саду в одном из переулков близ Арбата». Так что решайте сами, в каком из тех домов, что мы видели сегодня, могла жить возлюбленная Мастера.

Однако, раз уж мы здесь, хотя бы поинтересуемся тем, что видим. Слегка похожие на грузчиков, несущих сейф вверх по лестнице, геральдические львы над воротами на самом деле держат щит с монограммой владельца дома, присяжного поверенного В.П. Филимонова. Этот дом для него построил перед самым началом Первой мировой войны архитектор Василий Кузнецов, младший брат знаменитого и очень плодовитого Ивана Кузнецова. Родившись в семье рабочего-каменщика, братья карьеру себе делали самостоятельно. Оба закончили императорскую Академию художеств, оба начинали профессиональную деятельность под руководством прекрасных зодчих (старший был помощником у Шехтеля, младший — у Кекушева), и обоим пролетарское происхождение помогло при новой власти не пропасть.

Староконюшенный переулок, дом № 14. Фото 2012 г.

Построек Кузнецова-младшего довольно мало: судьба ему и лет жизни отмерила поменьше, чем брату, и талантом одарила не таким ярким. Творческий путь старшего намного интереснее; случай поговорить о нём непременно представится, только уже не сегодня. Пока можем разве что обратить внимание на построенное Иваном Кузнецовым здание школы № 59, бывшую Медведниковскую гимназию.

Иркутский купец Иван Логгинович Медведников переселился в Москву в середине XIX века. Он и его жена Александра Ксенофонтовна, имея сына-инвалида, жертвовали на благотворительность большие суммы. В Иркутске они открыли сиротский дом, а в Москве — больницу, богадельню и приют для идиотов и эпилептиков. Пережив сына и мужа и не имея прямых наследников, вдова завещала на благотворительность более 5 миллионов рублей, из которых 1 миллион выделялся на создание и финансирование гимназии.

Обучение в ней было платным, но от платы освобождались дети преподавателей средних учебных заведений (как и везде в Российской империи), а также 10 процентов, «достойных из беднейших учеников». Вместе с обладателями стипендий имени Медведниковых число освобождённых от платы за обучение доходило до 120 человек. Всем ученикам предлагались горячие завтраки, но, конечно, привлекательной гимназию делали не эти льготы, а качество образования.

Обучение велось по особой программе, которую разработал первый директор гимназии Василий Павлович Недачин, надеясь по этому образцу изменить всю школьную систему в России. Количество часов, отводившихся в гимназиях на изучение так называемых «мёртвых» языков — латинского и древнегреческого, — было сокращено, зато больше внимания уделялось английскому, немецкому и французскому; кроме того, расширилось преподавание естественной истории, физической географии; появились такие предметы, как анатомия и гигиена, Мироведение. В штат гимназии вошли преподаватель гимнастики и танцмейстер, а также врачи — педиатр, отоларинголог, окулист и дантист. Уроки гимнастики или пения проводились в середине дня, что позволяло гимназистам отдохнуть от точных наук, и при этом не тратить времени впустую. Так было уже в первой гимназии, открывшейся на Поварской, пока здесь шло строительство.

Украшенное керамической плиткой здание с большими окнами и массивной резной дверью представляет интерес не только в архитектурном, но и в техническом отношении. Кроме светлых классов и специальных залов для отдыха учеников в ненастную погоду, Иван Кузнецов обеспечил гимназию системой вентиляции с пылеосадочными камерами, которая за час трижды обновляла воздух в помещениях, подогревая или охлаждая его в зависимости от времени года. Попавшие под дождь гимназисты могли повесить свои шинели в сушилку — специальную комнату с решётками в полу, сквозь которые подавался горячий воздух. Для гимназии была специально сконструирована и заказана школьная мебель, оборудованы мастерские и большой гимнастический зал (на его постройку и оборудование выделил средства банкир и промышленник Николай Второв).

Медведниковская гимназия. Открытка 1912 г. из коллекции Михаила Комолова

Заложенное в сентябре 1901 года и законченное в январе 1904-го, здание оказалось настолько просторным, что три года спустя гимназия смогла приютить только что основанный Московский археологический институт, и настолько современным, что в его классах и коридорах фильмы о школе снимают до наших дней: «Розыгрыш», «Дворы нашего детства», «Однажды 20 лет спустя», «Александровский сад», «Казус Кукоцкого», «Господин гимназист».

Прежде чем двигаться дальше, давайте полюбуемся жёлтым зданием слева, над которым полощется красно-белый флаг с кленовым листом.

Жилище Николая Ивановича Казакова, скромного торговца мукой, построил Карл Гиппиус в 1898 году. По общей композиции фасада это образец эклектики, но в декоре дома уже ярко проступают характерные черты модерна: прелестные женские головки, цветы ириса... Растения воспроизведены очень точно, что и неудивительно — Гиппиус увлекался ботаникой и фотографией.

Стебли и листья маков украшают и кованые козырьки над парадными входами, которых в доме два, поскольку каждый из этажей являлся отдельной квартирой со всеми удобствами. Домовладелец проживал на первом этаже, а квартиру на втором сдавал в аренду, причём весьма состоятельным жильцам. Николай Второв, которого московские газетчики окрестили «русским Морганом», прожил здесь семь лет, пока на Спасопесковской площади строился его собственный особняк, в котором в наши дни находится резиденция американского посла.

Национализированный дом Казакова вскоре после революции тоже стали использовать для размещения дипломатических миссий, благодаря чему сохранились его интерьеры с потрясающими потолками; увидеть их можно в День музеев, если вовремя записаться на экскурсию Москомнаследия.