Снова вернемся к рассказам Михаила Степановича Каростина.
— Успех картины «Два друга, модель и подруга» нас окрылил, и в следующее театральное межсезонье мы решили, с участием нескольких актёров-вахтанговцев, сделать новую кинокомедию. И вот ко мне приходит молодой симпатичный парень Жак (Исаак) Гордон и предлагает сценарий-либретто комедии «Золотая колесница». Собственно, не сценарий, а набросок.
Мы с Алексеем Дмитриевичем решили взять его за основу фильма и дополнить своими наблюдениями. Так, в коллективном творчестве, родился новый киносценарий. (Не обошлось и без «ценных указаний»Худ. Бюро, это очевидно. — В.С.)
«Уездный город Отшиб, в котором на восемь тысяч жителей имелось двадцать церквей и десять трактиров с подачей горячительных напитков. Железная дорога город обошла, и жителям Отшиба приходилось добираться до ближайшей станции гужевым транспортом. Поэтому извозчики в городе пользовались большим почётом и устанавливали цену по своему произволу.
Так продолжалось до Советской власти, а с приходом её в городе появился общественный транспорт — новенький автобус, курсировавший из Отшиба на станцию и обратно, и частному извозу пришёл конец. Начался конфликт — взроптали извозчики.
Сначала они сочинили воззвание к седокам, упреждая о смертельной опасности езды на автобусе. Но воззвание не помогло — горожане всё равно устремились на более современный и дешёвый вид транспорта.
Тогда стали случаться дорожные происшествия: то под автобусом проваливался мост, то на проезжей части появлялись кем-то рассеянные гвозди, протыкавшие колёса автобуса. Однако мосты чинили, колёса меняли, и автобус продолжал возить пассажиров.
У извозчиков осталось крайнее средство — пустить «красного петуха». Но и эта акция оказалась бесплодной, поджигатели с пьяных глаз всё перепутали и сожгли сарай церковного старосты — своего благодетеля, державшего извоз».
А теперь я сам расскажу более подробно о некоторых событиях, описанных в сценарии.
Была там и любовная история. А точнее — «треугольник» между лихачом-извозчиком Митей, девицей Марусей и шофёром автобуса Ванечкой. У лихача Мити Пылаева всего лишь одна лошадиная сила, а у шофёра Ванечки — пятьдесят (в моторе). Эти полсотни сил перетянули симпатии Маруси к водителю автобуса, который казался парнем из фантастического мира: весь в коже, в перчатках с большими раструбами...
Гордоновские ямщики были переименованы в извозчиков. Город получил удачное комедийное название — Отшиб.
«Принц с золотой колесницей-автобусом» стал шофёром Ванечкой, а многочисленных девушек, мечтавших о «принце», теперь представляла лишь одна Маруся, дочь пролетария-сапожника: она-то и завоюет сердце управляющего «золотой колесницей» Ванечки.
Новое шоссе строится уже по инициативе ячейки ВЛКСМ, а не ячейки Автодора. И классовый враг — частник-извозчик — теперь никак не может участвовать в строительстве шоссе вместе с комсомольцами. Пришлось авторам сценария развить «модную» тему вредительства: во главе «недругов» стоит коварный классовый враг Матвей Жига, держащий в своих руках весь извоз и всех извозчиков, при этом он ещё и председатель совета одной из главных церквей города (вывод: церковь тоже вредит проникновению нового).
Победа шофёра автобуса над лихачом-извозчиком в борьбе за сердце красавицы — это лишь малая неприятность для извозчиков. В новом сценарии начинается цепь «исторически закономерных» «крупных неприятностей» у представителей старого мира (что явно введено по инициативе Худ. Бюро «Совкино» — В.С.).
Сын Матвея Жиги Сенечка перепутал всё с пьяных глаз и спалил вместо гаража и автобуса сарай и пролётку отца. Наконец, тот же Сенечка, не разобрав, кто есть кто, подвозит со станции в действующую церковь комсомольского докладчика, а в комсомольский клуб — архиерея, одетого в гражданское платье. Ну как тут не поиздеваться и над извозчиками, и над прихожанами!
В результате всех этих переделок изменились не только название сценария (и, конечно, фильма), но в значительной мере — и содержание.
Возвращаемся к рассказам Каростина.
— Почти вся картина «Крупная неприятность» должна была сниматься на натуре, лето уходило, студия настаивала на том, чтобы мы немедленно приступили к работе, так как на экранах почти полностью отсутствовала советская кинокомедия.
На роль шофёра Ванечки был приглашён известный всей стране чемпион СССР по боксу Константин Градополов, а его партнёршей по фильму стала актриса Евлалия Ольгина, снимавшаяся ранее вместе с ним и Ольгой Жизневой в фильме Пырьева «Посторонняя женщина». А Ольга Рудольфовна Герц была у нас тогда ассистентом режиссёра и, кроме того, охотно снималась в массовых сценах. (А я уже слышал это от живых участников фильма! — В.С.).
По инициативе Попова «город Отшиб» решили снимать в Угличе. Там было много церквей. И выглядел Углич в двадцатые годы вполне заштатным городом. Правда, жители его совершенно не страдали киноманией, и сниматься в церкви желающих не находилось. Угличане мрачно следили за приготовлением к съёмкам.
Одну из церквей мы вынуждены были с помощью плакатов и всевозможных надписей «вырядить» под клуб, что, естественно, вызвало среди богомольных горожан протест. Старушки, крестясь, называли нас «богохульниками» и «осквернителями». Дело дошло до того, что в одиночку появляться вечером на улицах Углича люди из съёмочной группы не рисковали. Но тут — на счастье горожан и на наше несчастье — пошли бесконечные дожди, и киногруппа, по моему предложению, переехала в Калугу.
Однако вместо церквей на площадях там возвышались революционные памятники, церкви же размещались где угодно, только не на площадях.
Калужская неудача с церквями поначалу не смутила нас: ещё найдем, мало ли церквей на площадях центральной России? Оказалось, что мало: по одной церкви на площади — сколько угодно, а по две — нигде.
Почему мы поехали снимать картину в Калугу? Дело в том, что я прежде уже бывал в этом красивейшем городе России, родине моей первой жены, художницы и актрисы Дзюбиной, и я хорошо знал этот город. Как же можно было отказаться от такой прекрасной возможности! Мы приехали сначала с Алексеем Дмитриевичем (Поповым — В.С.) на осмотр натуры. Ему понравились гостиные ряды, прелестные старинные улочки, приветливые жители.
Вскоре приехала и вся съёмочная группа на автобусе, и съёмки начались именно с гостиных рядов. Кстати, эти ряды вышли на плёнке удивительно хорошо, как и всё, что мы снимали в Калуге.
В качестве кинообъекта Калуга оказалась даже лучше Углича, но самое главное — город принял нас с распростёртыми объятиями.
Калужане проявили большой интерес к нашей группе и старались помочь, чем только могли. От желающих сниматься не было отбоя, и, когда начались съёмки на улицах города, во многих учреждениях недосчитывались служащих, которые, по договоренности с начальством, временно становились «артистами». Когда нам нужны были люди для второго и третьего плана, проблем не было. Со многими калужанами мы подружились, хотя назвать их имена за давностью лет я уже не берусь.
Но должен признаться: нелегко было работать с нашими доброхотами, не обладавшими необходимыми профессиональными навыками. Ведь даже не всякий драматический актёр способен справиться с комедийной ролью!
Мы вынуждены были вести поистине студийную работу на улицах Калуги, «готовя» архиерея и докладчика. Но наши старания в работе с желающими сниматься горожанами привели к неплохим результатам.
Съёмки шли очень успешно, мы дорожили солнечной погодой, и она нас не подводила. Оставалось время и для участия в общественной жизни города. Дело в том, что все в нашей группе, включая Попова и меня, были заядлыми волейболистами. А тут в Калуге открылся волейбольный турнир, и мы, конечно, не могли в него не «вмешаться»...
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |