Глава 2

В конце первого же года Николай Николаевич утвердился в решении изменить условия работы служащих казённой палаты и повысить их образовательный ценз. В большинстве своём они имели лишь домашнее образование или оканчивали когда-то уездные училища, некоторые — гимназию. С высшим образованием насчитывались единицы.

Для выполнения работ, систематически усложнявшихся, нужны были служащие со специальной подготовкой. И привлечение новых, и замена старых кадров стали вопросами крайне щепетильными, требовавшими терпения и тактичности.

В наступившем 1905 году Н.Н. Лаппа запланировал поездки в уездные города губернии, знакомство там с деятельностью казначейств. Хотелось узнать ближе подчинённых. Между тем в газетах сообщили о шествии рабочих к Зимнему дворцу в Петербурге и о расстреле демонстрации войсками. Как-то всё сразу изменилось и в Саратове. 12—13 и в последующие дни января в городе забастовали рабочие заводов, мельниц, железнодорожных мастерских, а также железнодорожных служб в Князевке, на Увеке и в слободе Покровской. Лаппа всё же отправился по уездным городам. Он посетил Кузнецк, Хвалынск, Вольск, Камышин; Балашов поразил его массовыми революционными выступлениями крестьян в уезде и рабочих в самом городе.

В уездах и Саратове шли аресты и обыски, полиция врывалась в дома, хватали людей на улицах. Правительство поддерживало «строгие меры». 22 марта в газете «Саратовский дневник» появилось сообщение: «Объявляется Высочайшая благодарность саратовскому губернатору Столыпину за умелые, твёрдые и энергичные действия по прекращению беспорядков в Балашовском уезде Саратовской губернии и в городе Саратове...» Последней трагедией 1905 года в Саратове стал расстрел казаками и солдатами многолюдного митинга рабочих на Институтской площади. Было убито и ранено более 30 человек. (Очевидцы рассказывали, что Столыпин в это время, сидя в фаэтоне вблизи площади под охраной казаков, отдавал распоряжения офицерам; в конце декабря в газетах сообщили, что «саратовский губернатор Камергер Двора Его Императорского Величества П.А. Столыпин, за отличие по службе пожалован орденом Владимира 3-й степени».)

Забирали общественных деятелей Саратова, студентов. В числе арестованных оказался и студент-медик Виктор Оппоков. Николай Николаевич нанёс визит Ипполиту Захаровичу Оппокову. Тот не ожидал прихода, да ещё с выражением сочувствия по поводу сына. Многие чиновники, боясь недовольства Столыпина, «не заметили» нашумевший арест. Оба старших сына Оппокова — Виктор и Георгий — были революционерами. Отец знал об этом. Ему передали «по секрету», что сыновья взяты на учёт в жандармском управлении. Ипполит Захарович не препятствовал деятельности сыновей, хотя это грозило ему потерей должности. В беседе за чаем Николай Николаевич предупредил Ипполита Захаровича о важном известии, полученном из Петербурга: П.А. Столыпин назначался министром внутренних дел России.

Почти через месяц после отъезда Столыпина из Саратова в город прибыл новый начальник губернии граф Сергей Сергеевич Татищев. В последующие дни все ответственные лица представлялись ему. С новым губернатором у Николая Николаевича установились отношения чисто официальные, хотя тот, не в пример Столыпину, слыл большим либералом. Правда, «обязательные постановления» Татищева отличались не меньшей строгостью. Именно этот либерал потребовал ухода И.З. Оппокова с поста управляющего саратовской конторой Государственного банка из-за сыновей-революционеров.

В конце июня Николай Николаевич вместе с другими должностными лицами города осматривал новое здание Общедоступного театра в саду Сервье¹, а через некоторое время уехал на лечение в Ессентуки. Летом семья его жила на одной из дач мукомола Ф.П. Шмидта около деревни и станции Разбойщина: «У него роскошная вилла была, и розы чудесные, большой сад фруктовый. И вот он купил там землю около Разбойщины. Очень хороший участок с прудом, построил там дачи, сделал купальню и сдавал это в аренду. Там уже и мебель... всё было. Только постельное белье и одежду надо было привозить. Он и лошадей для перевоза давал, или если там кому в город надо. И вот отец по объявлению арендовал там очень хорошую дачу. Мы каждое лето там были. Природа замечательная, особенно дорога до станции, туда километра два было»². У Шмидта было несколько прудов с дамбами, оранжерея с розами, конюшня, ягодники и огороды, искусственное орошение из артезианских колодцев. В лиственной роще росли грибы и ягоды. В это дачное место Николай Николаевич приглашал каждый год на отдых из Киева родных сестер Софью и Екатерину. Редко приезжала и его мать — Елизавета Николаевна.

Таким видели город и его окрестности, знали Саратов, испытывали волнение от происходивших в нём событий члены той семьи, с которой вскоре, всего через семь лет, суждено будет породниться М. Булгакову.