«Идея Воланда уравнивается в философии романа с идеей Христа. Тезис о равнозначности добра и зла, света и тьмы, равнозначности их для тварного мира — Булгаков облекает в нехитрый, но изящный, и внешне весьма убедительный логический образ.
«Не будешь ли ты так добр подумать над вопросом, — поучает свысока дух тьмы глуповатого евангелиста, — что бы делало твое добро, если бы не существовало зла, и как бы выглядела земля, если бы с нее исчезли тени? Ведь тени получаются от предметов и людей. Вот тень от моей шпаги. Но бывают тени от деревьев и живых существ. Не хочешь ли ты ободрать весь земной шар, снеся с него прочь все деревья и все живое из-за твоей фантазии наслаждаться голым светом? Ты глуп». Не высказывая прямо, Булгаков подталкивает читателя к догадке, что Воланд и Иешуа суть две равновеликие сущности, правящие миром. В системе же художественных образов романа Воланд и вовсе превосходит Иешуа — что для всякого литературного произведения существенно.
Лукавая ложь как бы незаметно вкладывается в сознание читателя — в надежде, что он проглядит порочность нечистой логики. В самом деле: стоит вдуматься в сам образ, который сатана использует в качестве аргумента, — и без труда уясняется, что тень не самосущностна и не самодостаточна, но есть в этом смысле лишь обман зрения: она существует не сама по себе, а зависит целиком от света. Она «получается» не от деревьев и живых существ, но есть лишь недостаток или отсутствие света. Не более того. Тень вторична по природе своей — и уловки лукавого ума не должны вводить в заблуждение. И как тень — это меньшая степень интенсивности света, так и зло не самоприродно и не самоценно, как хочет уверить бес, но является следствием своего рода кеносиса добра, самоограничения добра по Божьему попущению.
Авва Дорофей учил: «Зло само по себе есть ничто, ибо оно не есть какое-либо существо и не имеет никакого состава».
Зло не самосущностно, но персонифицировано фигурою сатаны.
И это персонифицированное зло пытается внушить людям идею своей необходимости в мире...» (Дунаев М. О романе М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита». М., 2006).
Да, благо якобы можно получить «частию от Сатаны, коего употребляет Бог для очищения душ». Кто это написал? Русские масоны, в XVIII веке. Нет, вступив в конце 20-х годов в тамплиеры (см.: Никитин А. Мистики, розенкрейцеры и тамплиеры в Советской России. М., 1998), Булгаков не шутил. Этот Мастер на самом деле стал духовным наследником того же Ордена, что и Гёте.
Кстати, о «масонском следе» в знаменитом романе Булгакова (см.: Соколов Б. Тайны Мастера и Маргариты. Расшифрованный Булгаков. М., 2005). Добавим только такое высказывание современного масонского апологета: «Почему Понтий Пилат в «белом плаще с кровавым подбоем»? Ведь ему по должности полагается тога с пурпурной каймой. Плащей римляне не носили. Зато их носили тамплиеры. — Для кого сегодня 14 нисана? Для Понтия Пилата? Но римляне пользовались юлианским календарем. Бедный Пилат и не знал, поди, что такое нисан, — опять спросите вы. Вот у евреев нисан действительно бывает, равно как и у масонов, документы которых ведутся по еврейскому календарю, — и будете правы» (см. Рыбалка А., Синельников А. Интервью с масоном. М., 2005). Так что за белым плащом с кровавым подбоем скрывается не историческая неточность автора, а его очередной, масонский, намек.
«— А почему Пилату пришла в голову идея отомстить за Иешуа? — продолжаем цитировать книгу Рыбалка и Синельникова. — Не потому ли, что масоны клянутся отомстить за тамплиеров? — Вот в чем главный вопрос... А проще говоря, Булгаков... был членом литературного кружка Московского ордена тамплиеров».
Неужели только литературного? Думаю, дело было серьезнее. Иначе зачем же после смерти Сталина в печку быстро полетели «дяди федоры» (дела-формуляры НКВД) на Булгакова и прочих масонов, таких серьезных, как Лиля Брик или Илья Эренбург! Видно, так и не узнаем мы инициатического тамплиерского имени Булгакова, хотя с большой долей уверенности можно предположить, что он, в своем стиле, зашифровал его в своем последнем романе. В нем вообще можно увидеть и другие масонские намеки. (Мистикой в 20-е годы увлеклись довольно многие известные деятели культуры. В книге «Разговор с масоном» пишется, что во МХАТе того времени мы могли встретить, например, Михаила Чехова — члена Антропософского общества и ордена тамплиеров. Он был одним из первых учеников Карелина (командор ордена). Режиссер Завадский, который был «рыцарь высших степеней, состоял в руководящей группе, достаточно изобличен показаниями...» — выражаясь сухим языком протоколов ОГПУ. Из деятелей театра в орден входили также Р.Н. Симонов и М.Ф. Астангов. Да и сам Эйзенштейн писал в своих мемуарах, которые вышли только в 1997 году, что в 1920-м году он был принят в Орден розенкрейцеров).
«Вы помните в «Мастере и Маргарите» жуткую сцену убийства барона Майгеля? Воланд убивает члена Зрелищной комиссии за то, что тот — «доносчик и шпион». Однако за кадром остается очень многое. Если Майгель — член Зрелищной комиссии, на кого он может доносить? На актеров? А обвинение в «шпионаже»? Шпионаж подразумевает внедрение, однако в свиту Воланда Майгелю внедриться не удалось, да он и не пытался. И почему, наконец, чекистским стукачом должен заниматься лично князь Тьмы? И где — самое главное — доказательства шпионской деятельности Майгеля? И почему Майгель — барон? Где вы на таком большом году Советской власти видели баронов? Что за нонсенс — барон заседает в Зрелищной комиссии, — Давид уже протиснулся среди серых домов Старого Акко к развалинам средневековой крепости, заглушил мотор и свободно махал руками, — А я вам скажу, почему Майгель — барон. А потому, что барон — это минимальный титул, дававший права на звание рыцаря. Барон Майгель — это рыцарь Мазель, один из руководителей ордена тамплиеров в Москве и ближайший друг Михаила Чехова. Когда начались аресты московских тамплиеров, Мазель почему-то не был арестован, что и дало повод подозревать его в сотрудничестве с ЧК-ГПУ.
— Так вот что значит ключевой эпизод бала Воланда — казнь барона Майгеля! Руками своего персонажа Булгаков расправляется с предателем, выстраивая параллель: Мастер — Иешуа, Майгель — Иуда...» (Рыбалка А., Синельников А. Интервью с масоном. М., 2005).
А откуда вообще «благой» образ сатаны взялся у масонов, откуда он — у Булгакова? Ведь в христианстве все не так: диавол — это личностная сила, обладающая свободной, направленной ко злу волей... Так откуда? Ответ находим в статье с характерным названием «Иудейская трактовка «Мастера и Маргариты»». Ее автор, Арье Барац, различие христианского и иудейского отношения к диаволу формулирует так: «Если перефразировать на еврейский манер известное высказывание Достоевского: «Бог и дьявол воюют, а поле их битвы — сердце человека», то можно было бы сказать так: «Бог и человек судятся, а ангелы — судебные исполнители»...
Для иудаизма самым расхожим определением Сатаны является совершенно безличная формула: «Сатана — он же Ангел Смерти, он же дурное побуждение». Иными словами, Сатана, этот величайший обвинитель рода людского, не кто иной, как все тот же посланец Всевышнего...
В представлении Гегеля мировой дух раскрывается в философах и поэтах, он близок к даровитым властителям, но водит за нос обыкновенных людей, используя их страсти. Воланд является блестящим, гениальным портретом того персонажа, который описан Гегелем в его «Философии истории». Ведь, несмотря на то, что Гегель иногда использует слово «бог», мы прекрасно видим, что речь у него идет не о Боге, а именно о духе. Он могущественен, лукав, хитер, ироничен, но при этом холоден, нравственно безучастен и ни в ком лично не заинтересован».
«Учения евреев и христиан об ангелах — это в большей мере два разных видения мира, нежели два разных языка, — продолжает мысль Арье Барац. И дальше делает выверт: — Именно поэтому в рамках иудаизма сатанизм невозможен. Возможно другое... возможно позитивное отношение к смертоносной служебной силе...
В этом отношении особого внимания заслуживает роман Булгакова «Мастер и Маргарита». Позитивное отношение Булгакова к Ангелу Смерти (которого он считал главным героем романа) не имеет ничего общего с сатанизмом его современника Кроули. Мне думается, что стихийно сложившийся культ булгаковского Воланда в каком-то смысле развивает еврейскую линию «сатанизма»».
Так считает господин Барац. Слышите, любители прогуливаться на Патриарших прудах? Слышите, любители входить в тот самый подъезд и едва ли не благоговейно подниматься к той самой «нехорошей» квартире? Слышите, ежегодно устраивающие в день рождения Булгакова настоящий шабаш во дворе знаменитого дома? Кричащие: слава тебе, Сатана! И опускающие в специально поставленный здесь почтовый ящик послания Воланду! (Кстати, Воланд ведь может ответить. И отвечает!)
Итак, иудейский взгляд опознал в герое Булгакова Ангела Смерти. Вот кто завладел талантом писателя! Нельзя не согласиться: «Смерть, одновременно и пугающая, и притягательная, становится, можно сказать, главным героем его произведений». Помните, в «Роковых яйцах»? Там ведь не просто зоологический феномен описан. Он наполнен сугубо инфернальным смыслом. «Бесы, сеющие разрушение и смерть, мстят всему живому. На это же указывает их «огненное дыхание» и жар, не свойственные вообще-то хладнокровным рептилиям. Примечателен и адрес, откуда они начинают поход на Москву: село Никольское... То самое, где получил наркотическое посвящение сам Булгаков, зачарованный смертоносной красотою сжимающихся огненных змеиных колец». Библейский левиафан тоже только кажется рептилией: «Дыхание его раскаляет угли, и из пасти его выходит пламя. На шее его обитает сила, и перед ним бежит ужас... он царь над всеми сынами гордости» (Иов 41:11—14, 16, 23—26).
Еще цитата из Арье Бараца (которая является очередной попыткой представить отсутствие Света, тьму, как нечто самоценное, — но уже на каббалистический манер): «...Булгаков вкладывает в уста Воланда вполне отчетливую концепцию, целиком соответствующую каббалистической концепции «искр» добра и неизбежно покрывающих их «скорлуп» зла: «Что бы делало твое добро, — спрашивает Воланд Левия Матвея, — если бы не существовало зла, и как бы выглядела земля, если бы с нее исчезли тени?.. Не хочешь ли ты ободрать весь земной шар, снеся с него прочь все деревья и все живое из-за твоей фантазии наслаждаться голым счастьем?»
В самом деле, согласно иудаизму, искры (ницоцот) и скорлупы (клипот) — неотделимы друг от друга. Иными словами, противостоя Тьме, сам Свет всегда есть уже сочетание Света и Тьмы, как Жизнь всегда есть сочетание Жизни и Смерти. Без Смерти, которую Жизни приходится преодолевать, немыслима сама жизнь... Именно поэтому такого рода прозрения могут выговариваться в иудаизме (и у Булгакова) Ангелом Смерти».
Вывод о духовном значении популярного романа израильский публицист делает однозначный: «То, что Булгаков иудаизировал Евангелие, то, что в форме романа он расправился с «Христом керигмы» (т.е. христианской традиции. — Ю.В.) — знаменательно, но не ново. Множество авторов христианского мира уже проделали это до него. Новым явилось то, что он иудаизировал также и Сатану. Причем иудаизировал оба эти образа в связи друг с другом. Ведь именно Сатана подтверждает истинность описываемых в романе евангельских событий, т. е. ту самую «абсолютно точную» версию («исторического Иисуса»), которая приходит на смену традиционной «путанице» («Христу керигмы»)».
Что ж, наверно, это наиболее четко сформулированная суть миссии, ради выполнения которой Булгаков и получил «посвящение в литературу». (С учетом страшной миссии, которую выполнял Булгаков, можно совсем иначе взглянуть и на российскую историю попыток экранизации знаменитого романа. «Честь», доставшаяся режиссеру Бортко, в духовном плане весьма сомнительна. Видит Бог, он еще позавидует тем, кому сделать такой фильм (или выпустить его в прокат) не удалось. На этом фоне подлинные или полулегендарные истории о том, как «какие-то» силы долгое время не давали сделать экранизацию, являются весьма символическими.
В прессе писали, например, что решению Э. Климова отказаться от съемок предшествовала некая загадочная история, связанная с режиссером Владимиром Наумовым, который был близко знаком с женой Булгакова Еленой Сергеевной и тоже хотел снимать «Мастера и Маргариту». Наумову не разрешили снимать — ведь разрешение уже было дано Климову. Наумов был этим фактом, естественно, раздосадован. Тогда, по его словам, произошла одна невероятная история: «Было лето, было жарко. Я провожал жену с дочкой отдыхать на юг, сам оставался в Москве работать. Вернулся усталый домой. Лег спать, но не спалось. Читал какую-то книжку, когда раздался звонок в дверь. Я взглянул на часы — было около часа ночи. Очень удивившись, я решил, что принесли телеграмму или, почему-то, вернулись мои. Встал, пошел в прихожую, в полутьме споткнулся и больно ударился бедром о телефонную тумбу. Включил свет. Собака, обычно лаем бурно реагирующая на все звонки в дверь, странно поскуливает, забившись в угол. Я смотрю в дверной глазок — на площадке в длинной шубе стоит Елена Сергеевна и улыбается. Совершенно обалдев, открываю дверь. Елена Сергеевна говорит: «Володя, извините за такой поздний визит, но просто дело очень серьезное. Входить не буду: внизу в машине меня ждет Михаил Афанасьевич (!). Зная, какое у вас сейчас настроение, я пришла вас успокоить: этот режиссер картину снимать не будет. И вообще — не будут». Елена Сергеевна попрощалась, вошла в лифт, дверца закрылась, тут же открылась, она состроила смешливую рожицу, дверца закрылась, лифт ушел. Я возвращаюсь в квартиру, запираю дверь, ложусь спать. Утром просыпаюсь с головной болью: что за чертовщина мне приснилась? Иду в ванную принимать душ — и вижу на своем бедре огромный синяк». Правда это или художественный вымысел, неизвестно, но только Климов так и не снял «Мастера и Маргариту».
А вот другой сюжет. В начале 90-х на «Мастера и Маргариту» замахнулся режиссер Юрий Кара. Когда шли съемки, и критики, и потенциальные зрители затаили дыхание. Снимались только звезды: Мастер — Виктор Раков, Маргарита — Анастасия Вертинская, Воланд — Валентин Гафт, Иешуа — Николай Бурляев, Понтий Пилат — Михаил Ульянов. Однако общественность так и не увидела на экране «Мастера и Маргариту». Продюсеры из фирмы ТАМП не позволили фильму выйти в свет. Они утверждали, что он плохо смонтирован. Юрий Кара подал в суд на ТАМП. Судились долго, и в итоге получилось, что претензии Кары не обоснованы. Но самое странное, что единственный экземпляр фильма пропал. Руководство ТАМПа решило отдать «Мастера и Маргариту» на сохранение кому-то из своих людей. Человек надежно спрятал копию фильма, но потом скоропостижно скончался, так никому и не рассказав, где тайник).
Так что прелестный роман Мастера можно вполне рассматривать в контексте давно уже ведущейся иудаизации библейских сюжетов. Истоком этого процесса является деятельность иудейских книжников-масоретов, которые в IV—V веках после Рождества Христова выбросили из ветхозаветных текстов все пророчества о Спасителе. Например, слова 21-го псалма о пронзении рук и ног превратились в такую фразу «как лев руце мои и нозе мои». Именно масоретские тексты были взяты за основу Библейским обществом для издания Священного Писания. По поводу этой порчи текстов еще святитель Филарет Московский писал, что здесь очевидна «неблагонамеренная рука еврея, искавшего средства уклоняться от силы пророческого свидетельства о распятии Господа». Работа продолжается. Теперь Библейское общество готовит такой перевод Библии, который устроил бы не только все «христианские» секты и ислам, но даже и иудаизм.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |