Среди того, что символизирует в творчестве Булгакова домашний очаг, уют, незыблемость миропорядка, одно из важнейших мест занимает свет настольной лампы под абажуром.
Этот образ, особенно важный в «Белой гвардии», где свет лампы противостоит метели и вьюге, бушующим за окнами, в «чужом» мире, перекочевал и в «Мастера и Маргариту». В обоих романах идет борьба мягкого, мирного света домашней лампы с окружающей тьмой.
В «Белой гвардии»: «бронзовая лампа под абажуром», «мягко горела зеленая лампа на письменном столе», «стоячая лампа, изображающая египетскую царевну, прикрытую зеленым зонтиком, красила всю комнату нежно и таинственно», «на лампочку, стоящую на тумбе у кровати, надела она темно-красный театральный капор», «под ее рукой сбоку вспыхнула лампа под вишневым платком», «ровно, слабо горела лампочка под красным абажуром, разливая мирный свет».
Нарушение этого мирного света предвещает катастрофу («А потом-потом в комнате противно, как во всякой комнате, где хаос укладки, и еще хуже, когда абажур сдернут с лампы! Никогда. Никогда не сдергивайте абажур с лампы! Абажур священен. Никогда не убегайте крысьей побежкой на неизвестность от опасности. У абажура дремлите, читайте, — пусть воет вьюга, — ждите, пока к вам придут», «Упадут стены, улетит встревоженный сокол с белой рукавицы, потухнет огонь в бронзовой лампе, а Капитанскую Дочку сожгут в печи»).
Кабинет Булгакова в квартире на Большой Пироговской
В «Мастере и Маргарите» Иван гонится за нечистой силой по вечернему городу, который живет своей мирной жизнью («в каждом из этих окон горел огонь под оранжевым абажуром»).
Маргарита умоляет Воланда: «Прошу опять вернуть нас в подвал в переулке на Арбате, и чтобы лампа загорелась, и чтобы все стало, как было». И ее просьба исполнена: «Через час в подвале маленького дома в одном из арбатских переулков, в первой комнате, где было все так же, как было до страшной осенней ночи прошлого года, за столом, накрытым бархатной скатертью, под лампой с абажуром, возле которой стояла вазочка с ландышами, сидела Маргарита и тихо плакала от пережитого потрясения и счастья».
Мастер любовно описывает обстановку своей малюсенькой отдельной квартиры в подвале, и обязательная деталь интерьера — лампа: «диван, а напротив — другой диван, а между ними столик, и на нем прекрасная ночная лампа, а к окошку ближе книги... Необыкновенно пахнет сирень!..»
Впечатления В. Виленкина от первого посещения квартиры Булгакова в Нащокинском переулке напоминают описание обители Мастера: «Мне очень понравилась вся обстановка маленькой квартиры: старинная мебель, уютные настольные лампы, раскрытый рояль с "Фаустом" на пюпитре, цветы. В кабинете было множество книг, впрочем, как и в коридоре, столовой, — везде...» (Виленкин. Незабываемые встречи. С. 286)1.
Кабинет в квартире Булгакова в Нащокинском переулке, где писатель провел последние годы жизни
Описывая более ранний период жизни — квартиру на Большой Пироговской в доме 35а, вторая жена Булгакова Л. Белозерская вспоминает: «Лампа сделана из очень красивой синей старинной вазы, но она — инвалид. Бутон (это кличка собаки Булгаковых. — К.А.) повис на проводе, свалил ее и разбил. Я была очень огорчена, но Михаил Афанасьевич аккуратно склеил ее, и она служила много лет.
Невольно вспоминается, как в "Белой гвардии" Булгаков воспел абажур — символ тепла, уюта, семьи...»
То же щемящее воспоминание об утраченном домашнем уюте и об умершей матери сквозит и в письме Булгакова от 24 апреля 1932 г. к его другу Павлу Попову:
«Мне неизвестно, знает ли покойная, что младший стал солистом-балалаечником во Франции, средний ученым-бактериологом все в той же Франции, а старший никем стать не пожелал.
Я полагаю, что она знает. И временами, когда в горьких снах я вижу абажур, клавиши, Фауста и ее (а вижу я ее во сне в последние ночи вот уж третий раз. Зачем меня она тревожит?), мне хочется сказать — поедемте со мною в Художественный Театр. Покажу Вам пьесу. И это все, что могу предъявить. Мир, мама?»
Примечания
1. Полное описание источников см. в Краткой библиографии.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |