«Не из прекрасного далека я изучал Москву 1921—1924 годов. О нет, я жил в ней, я истоптал ее вдоль и поперек», — пишет Булгаков в очерке, почти повторяющем название этой статьи — «Москва 20-Х годов».
Друг Булгакова Сергей Ермолинский вспоминает: «В романе "Мастер и Маргарита" жанровые и бытовые подробности московской жизни воспроизведены с абсолютной точностью, достоверностью, именно на ее почве разрастались фантастические происшествия, порожденные Воландом и его свитой».
Однако сами эти «бытовые подробности» показывают бесплодность попыток приурочить время действия романа к какому-то определенному году (например, к 1929-му у Б. Соколова, или — совсем абсурдно! — к 1937-му у А. Зеркалова).
«Лихачи» (см. одноименную статью) «дежурят» у «Дома Грибоедова» в ожидании припозднившихся гуляк. Хустов со Степой Лиходеевым нанимают «таксомотор» у «Метрополя». И то и другое возможно в первой половине 30-х гг.
Москва 20-х годов
Ходят по центру Москвы и трамваи (см. статью «Патриаршие пруды»), хотя называть их могут несколько необычно для современного уха: «Кот подошел к подножке моторного вагона "А"». Однако троллейбусы (а именно троллейбус увозит дядю Берлиоза Поплавского к Киевскому вокзалу, в троллейбусе Маргарита едет по Арбату и слышит разговор о похоронах Берлиоза) появились только в 1934 году.
На коммунальных кухнях стоят примусы и горят «угольные» лампочки (лампы накаливания с угольной спиралью вместо вольфрамовой нити). Соответственно, работают нефтелавки, где можно купить керосин, бензин, спички, свечи и другие хозяйственные товары. По улицам бродят точильщики и предлагают свои услуги. Сам Булгаков со своей второй женой жил в такой коммунальной квартире в Малом Левшинском переулке. «Мы переехали. У нас две маленькие комнатки — но две! — и хотя вход общий, дверь все же на отшибе. <...> Спали мы в синей комнате, жили — в желтой. Тогда было увлечение: стены красили клеевой краской в эти цвета, как в 40-е — 50-е годы прошлого века.
Кухня была общая, без газа, на столах гудели примусы, мигали керосинки. Домик был вместительный и набит до отказа» (Белозерская. Страницы жизни. С. 210).
Сухаревский рынок
Безымянный жилец исчезает из «нехорошей квартиры» ювелирши в выходной день. Ниже автор добавляет: «помнится, это был понедельник». Неряшливость Булгакова? В данном случае вовсе нет. Очередной парадокс советской жизни, порожденный идеологической демагогией: с началом 1-й пятилетки (1929 г.) городская жизнь была переведена сперва на пятидневную неделю («пятидневка»), потом на шестидневную («шестидневка»). Этот новый порядок объяснили заботой о здоровье трудящихся, борьбой с «религиозными предрассудками» (отмена воскресений), экономической целесообразностью. В результате не стало общих выходных дней. Летом 1939 г. была восстановлена семидневная неделя (это мотивировалось желательностью единообразия ритма городской и деревенской жизни).
Упомянута и еще одна деталь московского быта конца 20-х годов — фабрика-кухня (см. одноименную статью).
В то же время в романе есть бытовые детали, которые не могли появиться раньше 30-х годов. Так, Воланд посылает Груню в гастроном за водкой. Магазины с таким названием появились в Москве в середине 30-х, после отмены продовольственных карточек. Словарь Ушакова 1935 года не фиксирует еще такого значения слова «гастроном».
Иверские ворота
Во время разгрома, учиненного в «Доме Драмлита», Маргарита видит в одной из квартир «человека, в панике надевшего на себя противогаз».
В 30-е годы (как, впрочем, и позднее) в стране искусственно нагнетался военный психоз, страх перед капиталистической агрессией. Одним из проявлений такого нагнетания были регулярные и обязательные «учения» по противохимической обороне (ПВХО); каждый обязан был приобрести противогаз, и время от времени объявлялась «химическая тревога», при которой все должны были надевать противогазы. Так, в Московском институте истории, философии и литературы (МИФЛИ) в некоторые дни студенты слушали, а профессора читали лекции в противогазах.
Бегемот требует от Поплавского паспорт и проверяет, каким отделением милиции был выдан документ. После революции паспорта были упразднены и введены вновь (для городских жителей) только в декабре 1932 года.
В этом перечне мы сосредоточились на деталях быта. Что касается всякого рода топонимов, то их упоминание рассредоточено по разным статьям Путеводителя. Более компактно и подробно о них говорится в книге Б. Мягкова «Булгаковская Москва».
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |