В 1939-ом году Михаил Афанасьевич поехал с женой в Грузию, чтобы дописать пьесу о Сталине «Батум», которая уже готовилась к постановке. Однако на конечном этапе Иосиф Виссарионович лично отменил спектакль, сказав, что он будет неуместным.
Никто не знает, что именно случилось после этой поездки в Грузию, но когда чета Булгаковых вернулась в Москву, писатель внезапно заболел. По свидетельствам родных он стал чахнуть на глазах. Тем более, Булгаков и раньше не обладал хорошим здоровьем, учитывая, что его морфиевая зависимость длилась еще с 1924-го года, а это почти пятнадцать лет. Тогда часто прописывали морфий как сильное обезболивающее, когда больше ничего уже не помогало. Конечно, все врачи знали о его наркотическом пагубном воздействии, но никаких альтернатив в то время не было. Писатель начал терять зрение, страдал от головных болей, а врачи поставили ему неутешительный диагноз — гипертонический нефросклероз. Но даже это не заставило Булгакова бросить морфий: он оправдывался тем, что испытывает сильные боли, если его не принимает. Но это было плохое оправдание, так как Мастеру становилось все хуже. Никакие уговоры не действовали на писателя, он принимал морфий до самой смерти.
Жена Михаила Афанасьевича стала его секретарем, записывала письма, которые он диктовал ей, рассказы и самое главное — последний вариант своего шедевра «Князь Тьмы», который позже он переименовал в «Мастера и Маргариту». Первый вариант не очень нравился Булгакову, он считал его сырым и незавершенным, а название пугало потенциальных читателей.
В таком состоянии постоянно ухудшающегося здоровья писатель прожил больше полугода, пока его организм окончательно не сдался; его практически парализовало, он был слишком слаб, чтобы разговаривать.
В это же время в московских театрах с аншлагом идет постановка «Дон Кихот», написанная Булгаковым, но посетить ни одну из них он не может.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |