М.А. Булгаков — «Письмо М.А. Булгакова». 16 марта 1928 г.

Я, Михаил Афанасьевич Булгаков — автор пьесы «Дни Турбиных», прошу огласить следующее:

В газете «Дни», в конце февраля 1928 года, под заголовком «Дело М. Булгакова» появилось письмо в редакцию Захара Леонтьевича Каганского¹.

З.Л. Каганский сообщает, что он пьесу «Дни Турбиных» получил от М. Булгакова через его уполномоченного.

Я — М. Булгаков — извещаю всех, что, во-первых, у меня нет и не было никакого уполномоченного. Во-вторых, ни через какого уполномоченного ни одной из моих пьес я г. З. Каганскому не передавал и, даже будь у меня уполномоченный, ни в коем случае именно г. З. Каганскому не передал бы.

Г-н З. Каганский пишет, что он выдал определенный аванс уполномоченному М. Булгакова, а я — М. Булгаков — сообщаю, что никакого аванса г. З. Каганский ни мне, ни уполномоченному не выдавал.

Г-н З. Каганский пишет, что он взял на себя обязательство платить мне — М. Булгакову. Я — М. Булгаков — сообщаю, что никакого обязательства г. З. Каганский не брал на себя, а если и взял перед не существующим в природе уполномоченным, то блестяще его (обязательство) не выполнил — ни одной копейки за пьесу «Дни Турбиных» ко мне от г. З. Каганского не поступало и не поступает.

Кроме того, я сообщаю, что в заголовке письма г. З. Каганского есть неточность: это не «Дело М. Булгакова», а «Дело З. Каганского». И дело это заключается в следующем:

Г-н З. Каганский ухитрился без моего ведома достать в России один из первых вариантов пьесы «Дни Турбиных» и выпустить его в переводе на немецкий язык в Берлине, снабдив издание ложной пометкой «Авторизованный перевод». Затем г. З. Каганский, не имея на то никаких прав, приступил к закреплению за собой «Дней Турбиных» не только в Европе, но и в Америке и к извлечению прибылей из героев пьесы М. Булгакова.

Когда я, М. Булгаков, которому г. З. Каганский своими действиями причинил ущерб и крупные неприятности, приступил к извлечению из рук г. З. Каганского моей собственной пьесы, г. З. Каганский, в расчете на то, что Булгакову трудно будет дотянуться до Каганского из Москвы, напечатал ложное сообщение о том, что он якобы приобрел «Дни Турбиных» вместе с романом «Белая гвардия» у М. Булгакова (газета «Дни», в январе 1928 г.).

После опровержения М. Булгакова (опровержение это было напечатано в «Днях» от 24 февраля. — В.Л.) г. З. Каганский в газете «Дни» напечатал уже иное ложное сообщение, именно что он якобы получил «Дни Турбиных» через уполномоченного М. Булгакова.

Мне неизвестно, что напечатает г. З. Каганский в третий раз, но мне хорошо известно, и об этом я считаю долгом предупредить всех, что, прежде чем читать (или печатать) письма г. З. Каганского, к ним следует отнестись с сугубой осторожностью.

Итак, вторично сообщаю, что ни на роман «Белую гвардию», ни на пьесу «Дни Турбиных» З.Л. Каганский прав не имеет.

Г-на З. Каганского я привлекаю к ответственности².

Михаил Афанасьевич Булгаков.

Москва, Б. Пироговская, 35—б, кв. 6.
16 марта 1928 г.

Собственноручную подпись члена Драмсоюза, драматурга Михаила Афанасьевича Булгакова Драмсоюз удостоверяет

Уполномоченный Общества И. Стрельников.

Примечания

Впервые: Вопросы литературы. 1966. № 9. Печатается по машинописной копии (ОР РГБ, ф. 562, к. 19, ед. хр. 37).

1. В письме от 29 февраля 1928 г. В.Л. Биншток сообщал: «Посылаю Вам письмо Каганского, напечатанное три дня тому назад в газете «Дни»».

Печатаем это «письмо» З.Л. Каганского полностью:

«ДЕЛО М. БУЛГАКОВА
(Письмо в редакцию)

Многоуважаемый г. Редактор!

В номере «Дней» от 23 с. м. напечатано письмо г. А. Вассербауэра и заявление г. М. Булгакова, настоящим, в целях восстановления истины, сообщаю:

1) Я, как владелец издательства «Россия», приобрел от г. М. Булгакова не только право на напечатание «Белой гвардии» в журнале «Россия», но право издания и отдельной книгой. Договор не просрочен и не аннулирован, деньги г. М. Булгаков получил от меня полностью. То, что журнал «Россия» был закрыт в 1926 году, не является основанием для нарушения договора г. М. Булгаковым.

2) Пьесу «Дни Турбиных» я получил от г. М. Булгакова через его уполномоченного, которому выдал определенный аванс за пьесу, взяв на себя обязательство платить г. М. Булгакову через его уполномоченного.

3) Мой почтовый адрес: Берлин, Момзенстрассе, 49.

Я не отказываюсь от суда коронного или третейского, куда доставлю все документы по этому делу.

С совершенным почтением З.Л. Каганский.

Временно: Париж, Отель Бельфас 10, авеню Крио».

2. Вскоре Булгаков понял, что одержать верх над профессиональными дельцами в газетной дуэли он не сможет. Тем более что и сообщения из ВОКСа, Драмсоюза, юридических консультаций не были утешительными. Вот что писал Булгакову 3 марта 1928 г. обслуживавший его опытный юрист И.Я. Рабинович: «Поскольку между Россией и европейскими странами нет конвенции, издание пьесы, равно как и исполнение ее на сцене, никем никому возбраняемо быть не может. Всякий конфликт, который возникает на этой почве, будет на руку лишь тому, кто пожелает воспользоваться отсутствием защиты у автора... В частности, с Каганским дело обстоит так. То, что он до сих пор сделал самовольно, и его ссылки на старый договор я считаю лишенными всякого правового основания. Но дело не в этом, а в том, что этот энергичный и чрезвычайно ловкий человек сумел перевести пьесу на немецкий язык, издать ее (им закреплено авторское право в Европе) и зарегистрировать пьесу в Америке, что, опять-таки, создает для нее правовую охрану. Думаю, что и в смысле постановок Каганский, с которым я, как постоянный юрисконсульт Толстого, Щеголева, Замятина, Федина и Лавренева, заключил ряд договоров, многого добьется и лучше кого бы то ни было устроит пьесу в Европе и Америке. Всякий конфликт лишь разрушит все сделанное... Поэтому мой совет сводится к тому, чтобы, не порывая с Каганским... поставить его под серьезный и основательный контроль... В смысле контроля я связался с очень крепкой и солидной театрально-издательской фирмой Берлина...»

Примерно то же самое сообщили Булгакову и юристы из ВОКСа (письмо от 6 марта подписали И. Коринец и И. Рейзин). Ссылаясь на мнения зарубежных издательств, они отмечали, что «при существующих неясностях правовых взаимоотношений» между СССР и Германией в вопросах защиты авторских прав интересы авторов можно осуществить «только путем индивидуального соглашения какого-нибудь писателя с соответствующими издательствами об авторизации произведений в чужой стране. Такая «авторизация», с одной стороны, может заполнить пробелы, вызванные отсутствием конвенции, с другой стороны, дает писателю гарантию, что его сочинения будут опубликованы в действительно хороших переводах и форме, обеспечивающей авторитет советской литературы перед немецким читателем».

По сути, круг замкнулся. Оказалось, что З.Л. Каганский, овладев незаконно рукописями Булгакова и издав их за рубежом, «защитил» тем самым права автора. А единственной возможностью хоть как-то воздействовать на процесс «использования» рукописей за границей могла быть договоренность с одним или несколькими зарубежными издательствами о защите его авторских прав на невыгодных для автора условиях.

И предложения автору тут же поступили. Солидное берлинское издательство Фишер-Ферлаг (основано в 1886 г.) направило Булгакову письмо (от 28 марта 1928 г.) с предложением о сотрудничестве (видимо, по рекомендации И.Я. Рабиновича). Чтобы как-то смягчить настрой Булгакова в отношении Каганского, немецкое издательство изложило в своем письме содержание «покаянного» заявления самого Каганского:

«Относительно Вашего письма Каганский высказался следующим образом: он никогда не имел намерений нарушить интересы автора и продавать произведение, не уплачивая гонорара. Ваше произведение он получил от одного господина, который выдавал себя за Вашего уполномоченного, и, как видно из письма-векселя между Каганским и этим господином, он произвел платеж в двести долларов, которые, очевидно, этот господин Вам не прислал. Равным образом, он обязался выпустить это произведение за границей и Вам, как автору, уплачивать часть поступающих денег. К сожалению, кажется, судя по Вашему письму, этот уполномоченный не присылал Вам ни платежей, ни сообщения о своем соглашении с г. Каганским. Г-н Каганский действовал в уверенности, что он, на основании этой уплаты и этого соглашения, распоряжается правами перевода и может поэтому перевести это произведение на свой счет, дать его печатать и передать нам права для сцены. Он действовал, как нам кажется, всецело в Ваших интересах, но если Вы держитесь того мнения, что в будущем Вам лучше иметь дело с нами, а не с г. Каганским, то мы делаем Вам следующее предложение:

Вы передаете непосредственно нам право представления Вашей пьесы за границей с тем, что мы Вам будем уплачивать 50% со всех получений за представления, в то время как мы берем на себя полностью все расходы. Думаем, что при такой оплате и при том, что от первоначальных шагов г. Каганского Вам не только нет никакого убытка, но, напротив, даже польза, в смысле охраны Ваших авторских прав, — такой выход покажется Вам приемлемым».

В сложившейся ситуации Булгакову ничего не оставалось, как принять предложение берлинского издательства. Договор был заключен 13 апреля 1928 г., в котором были определены следующие права сторон:

«1. Господин Булгаков передает издательству С. Фишер полное и исключительное право постановки своего произведения «Дни семьи Турбиных» — «Белая гвардия» во всех странах, кроме России, и одновременно дает ему полномочия принимать меры против противозаконных постановок, заключать последующие договоры со ставящими театрами, согласовывать долю прибыли, получение денег и на судебное и внесудебное взыскание денег. Издательство же С. Фишер полностью принимает на себя обязательства предлагать это произведение в этих странах к постановке и охранять интересы этого произведения всеми способами.

2. Господин Булгаков получает от поступлений долю прибыли в 50% (пятьдесят процентов) в ежемесячном отчислении, в то время как издательство С. Фишер принимает на себя все расходы, проистекающие из этой деятельности, особенно что касается переводов и продаж...» (см.: Творчество Михаила Булгакова. Кн. 2. С. 358).