Тверской бульвар, дом 23. 1930-е гг. Самые ранние сведения об усадьбе относятся к концу XVIII века. Кардинальная перестройка произошла в 1914 году, когда усадьба была переделана режиссером А.Я. Таировым под Камерный театр (архитектор П.П. Киселев)
Тверской бульвар, дом 23. 2016 г. В 1930 году был перестроен фасад (архитектор К.С. Мельников и братья Стенберг). В 1949-м Камерный театр закрыли, с 1960 года он стал именоваться Московским драматическим театром им. А.С. Пушкина
11 декабря 1928 года здесь состоялась премьера спектакля «Багровый остров», поставленного Александром Яковлевичем Таировым по пьесе Булгакова. Полтора года пьеса пролежала в Главреперткоме, но потом, к невероятному изумлению драматурга, все же была разрешена к постановке. Спектакль имел невероятный успех у публики и одновременно вызвал волну озлобленных отзывов в печати. «Идейное ничтожество и художественная пошлость» («Комсомольская правда»), «клеветническая пьеса» («Печать и революция»), «чуждая нам идеология» («Рабочая Москва»), «буржуазия ведет наступление» («Экран») — все эти рецензии Булгаков тщательно собирал, подчеркивал красным или синим наиболее «ударные» места и вклеивал в специальный альбом.
Неожиданное разрешение пьесы к постановке, когда сам автор уже мысленно похоронил ее в недрах Главреперткома, было настоящим чудом. Тем более что главной ее темой была свобода писателя, а главной мишенью булгаковской сатиры — сам Главрепертком. В фигуре Саввы Лукича легко угадывался сотрудник цензурного ведомства Владимир Блюм, немедленно и с яростью опознавший себя в крайне отталкивающем герое. Главрепертком пытался запретить «Багровый остров» почти сразу после премьеры — в январе 1929 года, но постановку удалось отвоевать. Такое положение дел совершенно не устраивало Блюма, и в феврале он обрушился на Булгакова со статьей «Правая опасность и театр». Но пьеса все равно шла на сцене театра — сборы были полные, публика валила валом на авантюрную пьесу известного драматурга. Окончательного запрета постановки Главрепертком добился летом 1929 года.
Пьеса и ситуация вокруг нее — неожиданное разрешение, запрет, ожесточенная критика в печати — по выражению Булгакова, стали «отправной точкой» в его знаменитом письме правительству СССР: «...Когда германская печать пишет, что "Багровый остров" — это "первый в СССР призыв к свободе печати" ("Молодая гвардия" № 1 — 1929 г.), — она пишет правду. Я в этом сознаюсь. Борьба с цензурой, какая бы она ни была и при какой бы власти она ни существовала, — мой писательский долг, так же, как и призывы к свободе печати. Я горячий поклонник этой свободы и полагаю, что, если кто-нибудь из писателей задумал бы доказывать, что она ему не нужна, он уподобился бы рыбе, публично уверяющей, что ей не нужна вода».
Сцена из спектакля «Багровый остров», 1928 г.
Письмо Михаила Булгакова Евгению Замятину от 27 сентября 1928 года: «К той любви, которую я испытываю к Вам, присоединилось чувство ужаса (благоговейного), Вы поздравили меня за две недели до разрешения "Багрового острова". Значит, Вы — пророк. Что касается этого разрешения, то не знаю, что сказать. Написан "Бег". Представлен. А разрешен "В. остров"... Мистика. Кто? Что? Почему? Зачем? Густейший туман окутывает мозги. Я надеюсь, что Вы не лишите меня Ваших молитв!»
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |