Улица Плющиха, 53/25. 2016 г. Доходный дом А.Л. Баумгартена был построен в 1913—1914 годах, архитектор Д.М. Челищев. После 1917 года здание перешло заводу «Каучук»
...Я сразу распознал большой талант писателя. Пригласил Булгакова к себе. Михаил Афанасьевич был ярко выраженной индивидуальностью. Светлые волосы, зачесанные на косой пробор, овальной формы мужественное, волевое лицо, холодноватые синие глаза. Красив, всегда подчеркнуто элегантен, вежлив, со словечками «да-с», «нет-с», любил очаровывать дам, целовать им ручки. У него был изысканный вкус, который проявлялся во всем: в манере поведения, в образе жизни, в одежде и, конечно, в его произведениях, написанных особым булгаковским языком. Он, безусловно, внес немалый вклад в русскую словесность. <...> Когда выкраивалось редкое свободное время, стремился вместе с Булгаковым и своей семьей выехать за город: подышать воздухом, отвлечься от напряженных перегрузок в увлекательных, интересных беседах. Михаил Афанасьевич очень считался с моим мнением и одному из первых читал свои произведения.
Из воспоминаний Н.С. Ангарского
В октябре 1923 года Булгаков познакомился с Николаем Семеновичем Ангарским (настоящая фамилия Клестов) — видным партийным деятелем, другом Льва Каменева и страстным любителем литературы. «...высокий человек с рыжей мефистофельской бородой» — так характеризовала его в воспоминаниях Белозерская. «...стра<ш>ный Ангарский производит какой-то разгром служащих», — записал в дневнике Булгаков.
До революции Ангарский входил в состав правления «Книгоиздательства писателей в Москве» вместе с Иваном Буниным, Викентием Вересаевым, Иваном Шмелевым и другими литераторами. После революции заведовал отделом печати Моссовета, издавал журнал «Творчество», входил в состав редколлегии издательства «Новая Москва». В 1922-м был командирован в берлинское представительство Мосвнешторга и некоторое время руководил своим издательством «Недра» из-за рубежа.
Ангарский искал современных писателей, которые могли бы создать увлекательную, сюжетно насыщенную, новую советскую прозу. Позднее он вспоминал об этом времени: «Осенью 1923 года, обдумывая планы новой серии, я испытывал острую заинтересованность в отечественных авторах, произведения которых отвечали бы литературному современному развитию и в то же время удовлетворяли бы спрос нового читателя, выдерживая соперничество в отношении фабулы и занимательности с переводной прозой». Произведения Булгакова, да и сам писатель, чрезвычайно Ангарскому понравились. Они быстро подружились, и Булгаков стал бывать в его квартире на Плющихе, 53.
Об одной такой встрече 26 декабря 1924 года Булгаков оставил подробную запись в дневнике: «Было одно, что теперь всюду: разговоры о цензуре, нападки на нее, "разговоры о писательской правде" и "лжи". Был<и>: Вересаев, К..., Никандров, Кириллов, Зайцев (П.Н.), Ляшко и Львов-Рогачевский. Я не удержался, чтобы несколько раз не встрять с речью о том, что в нынешнее время работать трудно, с нападками на цензуру и прочим, чего вообще говорить не следует». В другой раз, уже в феврале 1925 года, Ангарский приглашал Булгакова прочитать у него дома повесть «Собачье сердце» — согласился ли писатель и состоялась ли читка, неизвестно.
Во второй половине 1920-х Булгаков полностью сосредоточился на драматургии, но приятельские отношения с Ангарским сохранил до конца своих дней. Николай Семенович Ангарский ненамного пережил Михаила Булгакова — в мае 1940 года его арестовали по сфабрикованному обвинению, 27 июля 1941 года он был расстрелян.
Николай Семенович Ангарский, 1920-е гг.
Письмо секретаря издательства «Недра» Петра Зайцева Михаилу Булгакову о повести «Роковые яйца» от 4 сентября 1924 года: «...Садитесь, пишите и заканчивайте! Что за стыд! Бальзак мог в один присест написать целый роман в 8—10 листов, а Вы не можете закончить повесть в 3 л.»
Дарственная надпись Михаила Булгакова Елене Сергеевне на книге «Дьяволиада»: «Тайному другу, ставшему явным. Жене моей Лене. Ты совершишь со мной мой последний полет. Твой М. Москва, 1933 г. 21-го мая»
Письмо секретаря издательства «Недра» Бориса Леонтьева Михаилу Булгакову от 11 сентября 1925 года: «...Повесть Ваша "Собачье сердце" возвращена нам Л.Б. Каменевым. По просьбе Николая Сем-ча он ее прочел и высказал свое мнение: "это острый памфлет на современность, печатать ни в коем случае нельзя"»
Напечатав «Роковые яйца» в издательстве «Недра», главный его редактор Николай Семенович Ангарский (Клестов) хотел напечатать и «Собачье сердце». Я не знаю, какие инстанции, кроме внутренних редакционных, проходила эта повесть, но время шло, а с опубликованием ее ничего не выходило. Как-то на голубятне появился Ангарский и рассказал, что много хлопочет в высоких инстанциях о напечатании «Собачьего сердца», да вот что-то не получается.
Мы очень оценили эти слова: в них чувствовалась искренняя заинтересованность.
По правде говоря, я слегка побаивалась этого высокого человека с рыжей мефистофельской бородкой: уж очень много говорилось тогда о его нетерпимости и резком характере. Как-то, смеясь, М.А. рассказал анекдот о Н.С. Ангарском. В редакцию пришел автор с рукописью. Н.С. ему еще издали:
— Героиня Нина? Не надо!
Л.Е. Белозерская, из книги «О, мед воспоминаний»
Ангарский пришел вчера и с места заявил:
— Не согласитесь ли написать авантюрный советский роман? Массовый тираж. Переведу на все языки. Денег — тьма, валюта. Хотите, сейчас чек дам — аванс? — М.А. отказался, сказал — это не могу.
После уговоров Ангарский попросил М.А. читать роман (Мастер и Маргарита).
М.А. прочитал три первые главы. Ангарский сразу:
— А это напечатать нельзя.
— Почему?
— Нельзя.
Из дневника Е.С. Шиловской, 3 мая 1938 года
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |