Патриарший пруд

Патриарший пруд. 1920-е гг. На другой стороне пруда видна аллея, где сидели Берлиоз, Иван Бездомный и Воланд

На Патриарших прудах начинается действие романа «Мастер и Маргарита». Булгаков любил здесь гулять — на соседней Большой Садовой улице находилась его первая московская квартира. В 1924 году пруды переименовали в Пионерские, хотя в народе продолжало жить старое название.

С этим местом у Булгакова было связано множество историй. По свидетельству второй жены писателя Любови Белозерской, важные вопросы Булгаков обсуждал именно на Патриарших («Одна особенно задушевная беседа, в которой М.А. — наискрытнейший человек — был предельно откровенен, подкупила меня...»). Мариэтта Чудакова в своей книге о Булгакове приводит разговор с Еленой Сергеевной Булгаковой: третья жена писателя рассказывала, как в 1929 году, когда уже была начата работа над романом, Булгаков водил ее ночью в полнолуние на Патриаршие, в гости к некоему таинственному старику. Об этом же пишет в своих воспоминаниях Владимир Лакшин: «Там их встретили какой-то старик в поддевке с белой бородой (ехал из ссылки, добирался через Астрахань) и молодой... <...> Пока искали квартиру, Е.С. спрашивала: "Миша, куда ты меня ведешь?" На это он отвечал только: "Тссс..." — и палец к губам. Сидели у камина. Старик спросил: "Можно вас поцеловать?" Поцеловал и, заглянув ей в глаза, сказал: "Ведьма". "Как он угадал?" — воскликнул Булгаков».

Малая Бронная улица. 2016 г.

Аллея у Патриарших прудов. 2016 г. На одной из этих скамеек (спиной к Малой Бронной) сидели Воланд с Берлиозом и Иванушкой

Однажды весною, в час небывало жаркого заката, в Москве, на Патриарших прудах, появились два гражданина. Первый из них, одетый в летнюю серенькую пару, был маленького роста, упитан, лыс, свою приличную шляпу пирожком нес в руке, а на хорошо выбритом лице его помещались сверхъестественных размеров очки в черной роговой оправе. Второй — плечистый, рыжеватый, вихрастый молодой человек в заломленной на затылок клетчатой кепке — был в ковбойке, жеваных белых брюках и в черных тапочках.

Первый был не кто иной, как Михаил Александрович Берлиоз, председатель правления одной из крупнейших московских литературных ассоциаций, сокращенно именуемой МАССОЛИТ, и редактор толстого художественного журнала, а молодой спутник его — поэт Иван Николаевич Понырев, пишущий под псевдонимом Бездомный.

Попав в тень чуть зеленеющих лип, писатели первым долгом бросились к пестро раскрашенной будочке с надписью «Пиво и воды».

Да, следует отметить первую странность этого страшного майского вечера. Не только у будочки, но и во всей аллее, параллельной Малой Бронной улице, не оказалось ни одного человека. В тот час, когда уж, кажется, и сил не было дышать, когда солнце, раскалив Москву, в сухом тумане валилось куда-то за Садовое кольцо, — никто не пришел под липы, никто не сел на скамейку, пуста была аллея.

<...>

Пройдя мимо скамьи, на которой помещались редактор и поэт, иностранец покосился на них, остановился и вдруг уселся на соседней скамейке, в двух шагах от приятелей.

«Немец», — подумал Берлиоз.

«Англичанин, — подумал Бездомный, — ишь, и не жарко ему в перчатках».

А иностранец окинул взглядом высокие дома, квадратом окаймлявшие пруд, причем заметно стало, что видит это место он впервые и что оно его заинтересовало.

«Мастер и Маргарита», глава 1