Пробило полночь на часах,
а Маргарита как в тумане:
объял её животный страх
от процедуры в жутком чане.Из свиты Гелла помогла
облиться чем-то вроде крови...
А следом и из роз масла,
что голова вскружилась вскоре.Ей туфли сшиты — хороши!
Из золота застёжки-пряжки.
Венец алмазный — для души...
На теле — цепи очень тяжки.Коровьев и кот Бегемот
подбадривали Маргариту —
ей обеспечив переход
и к уникальному визиту.Кот просигналил: «Всем на бал!»
И завизжал от возбужденья...
Оркестр славно заиграл,
лаская слух до восхищенья.И с колоннадой бальный зал
вдруг проявился перед взором!
Оркестр громче зазвучал —
под арфы, трубы, скрипки с хором.Марго, приветствуя оркестр,
спросила: «Кто же — дирижёром?»
Кот: «Для особенных торжеств,
конечно, Штраус — к вашим взорам!»Пленяли горки алых роз,
японских бархатных камелий.
Фонтаны били в полный рост,
манили амфоры для зелий.Марго, привстав на пьедестал,
шепнула: «Тяжко мне и трудно!»
Коровьев рядом ликовал:
«Марго, вы Королева! Чудно!»От ног Марго — вниз, в глубину —
тянулась лестница с коврами,
пронзив камина черноту
между огромными столбами.Вдруг что-то грохнуло внизу
и вывалилось из камина —
то прах, с петлёю на возу,
что превратился в господина!Красавец фрачный, вертопрах —
черноволосый, чернобровый...
А с ним — девица на парах:
нагая, в туфлях чёрных — новых.Коровьев представлял гостей:
«Фальшивомонетчик и алхимик.
Травил любовниц королей:
то мистер Жак, милейший лирик!»Пришёл скелет без головы —
да превратился вмиг в мужчину:
манишка, фрак, точёны швы...
Одет с иголочки — картинно!Поток гостей всё нарастал:
убийцы, воры, душегубы!
Всем — уваженье, сонм похвал.
Шампанского! Играли трубы...Вот подошла мадам Тофана —
нагая и с ножным протезом.
Платок на шее из сафьяна:
зелёный, с небольшим прорезом.Мужей травила неугодных
в Неаполе или в Палермо —
её тюремщик безвозмездно
платком тем удушил «любезно».Поток стремился хаотично
из грешников земной породы —
и каждый жаждал драматично
просить лишь для себя свободы!Вот Фрида, грешница у трона,
просила жарко: «Помогите!
Мол, разве нет того закона —
не мучить вечно?! «Ну простите!»Поток гостей похож на реку:
всё — смертный грех! То невозможно!
Марго противилась набегу:
слилось всё в токе растревоженном!В бассейны, с винами, что вкупе,
ныряли голые девицы...
Шумели все — как будто в клубе!
(Так в тропиках кричат лишь птицы!)* * *
Бал приближался к завершенью:
вот появился сам Мессир:
в сорочке, тапках, к удивлению.
Служила шпага как костыль...Тут Азазелло подал блюдо —
то Берлиоза голова!..
Мессир сказал: «И то не чудо —
всё, как предсказывал тогда?»«Трамвай отсек главу невежде —
не состоялся литактив!..
Живём в квартире, как и прежде,
у Берлиоза! Тоне миф...»Отметив: «Это мир уступок:
по вере нашей — нам дано!»
Он череп превратил тут в кубок,
испил кровавое вино.Вот и последний гость у входа:
милейший Майгель — красота!
Его приветствовала свита,
как всех на бале, неспроста.Убийства, гнусные проступки...
Кругом грехи, грехи, грехи...
Мгновенья жизни — очень хрупки!
А приговоры — нелегки!
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |