Бегемот

Газета «Культура», № 77

Объявление

Московский цирк предлагает вознаграждение любому лицу, которое доставит в администрацию цирка черного дрессированного кота, ходящего на задних лапах и отзывавшегося на кличку «Бегемот». О размере вознаграждения можно справиться в кассе цирка.

Администрация

Третьим в этой компании оказался неизвестно откуда взявшийся кот, громадный, как боров, черный, как сажа или грач, и с отчаянными кавалерийскими усами. Тройка двинулась в Патриарший, причем кот тронулся на задних лапах.

Имя Бегемот, несмотря на всю очевидность своего происхождения, означает гораздо больше, чем толстое, неповоротливое и добродушное животное. Имя Бегемот, так же, как и имя Азазелло, упоминается в Ветхом Завете, в той же книге Еноха. В этой книге рассказывается о морском чудовище Бегемоте, обитающем на востоке от сада, где жили праведные. Более подробную информацию можно почерпнуть из других источников, где имя Бегемот упоминается уже как имя «диавола», одного из семи, которыми была одержима игуменья Луденского монастыря, расположенного во Франции. В архиве Булгакова были обнаружены записки, сделанные на основе прочитанной им книги «История сношений человека с дьяволом», написанной в 1904 году М.А. Орловым. Совершенно очевидно, что именно эти записи и послужили основой значения, которое Булгаков впоследствии вложил в имя Бегемот. Что же до монахини, то записки представляют собой описание судебного процесса над ней и содержат имена семи дьяволов, которыми она была одержима. А что касается Бегемота, то действие его на монахиню описано довольно подробно, и возможно, имеет смысл даже процитировать этот отрывок:

Пятый бес был Бегемот, происходивший из чина Престолов. Пребывание его было во чреве игуменьи, а в знак своего выхода из нее он должен был подбросить ее на аршин вверх. Этот бес изображался в виде чудовища со слоновой головой, с хоботом и клыками. Руки у него были человеческого фасона, а громаднейший живот, коротенький хвостик и толстые задние лапы, как у бегемота, напоминали о носимом им имени.

«Чин Престола» в у Булгакова в записках, скорее всего, означает максимальную приближенность к Сатане. «Престол» у М.А. Орлова дословно означает «представитель», ну а «чин», соответственно — «официальный». Получаем, что Бегемот — это «официальный представитель Сатаны». Тут, возможно, произошел некоторый сбой в процессе перевода со страрофранцузского на «адекватный по стилю» русский (для своей книги Орлов использовал средневековые источники).

В классической же демонологии Бегемот считается демоном обжорства и чревоугодия. Впрочем, одна информация не противоречит другой совершенно. В конце концов у одержимой игуменьи Анны Дезанж, «бес» Бегемот помешался именно «во чреве», то есть в животе.

Противоречие же имеется между сохраненным в архиве Булгакова описанием Бегемота и соответствующим образом демона в романе, то есть образом огромного черного кота. Но разрешается оно довольно просто. В первых редакциях романа Бегемот, представлял собой гибрид описываемого чудовища и обычного черного кота. Вот фрагмент одного из первых вариантов романа:

На зов из черной пасти камина вылез черный кот на толстых, словно дутых лапах...

Можно предположить, что от этого образа Булгаков отказался по эстетическим соображениям. Его Бегемот должен был быть в первую очередь довольно обаятельным существом. А быть обаятельным, обладая чертами монструозного демона обжорства, представляется весьма затруднительным. Естественно, в свиту Воланда гораздо органичнее вписывался черный кот, а не слоноголовое чудовище. Тем более, что образ черного кота в свите Воланда, более соответствует классическим канонам, по которым кот — постоянный спутник темных сил, в том числе дьявола.

Реальным же прототипом Бегемота был домашний кот Булгакова по кличке Флюшка. Единственно, масти он был не черной, а серой. Зато отличался крупными габаритами и был наделен особым «Котовским» чувством юмора.

Из прямых ссылок на демоническую сущность Бегемота в романе, безусловно, присутствует обжорство. Почти в каждой сцене Бегемот обязательно что-то жует: то маринованный гриб, то селедку, а на «ужине в дружеском кругу» после бала Сатаны он и вовсе занимается кулинарными извращениями:

Бегемот отрезал кусок ананаса, посолил его, поперчил, съел и после этого так залихватски тяпнул вторую стопку спирта, что все зааплодировали. После второй стопки, выпитой Маргаритой, свечи в канделябрах разгорелись поярче и в камине прибавилось пламени. Никакого опьянения Маргарита не чувствовала. Кусая белыми зубами мясо, Маргарита упивалась текущим из него соком и в то же время смотрела, как Бегемот намазывает горчицей устрицу.

— Ты еще винограду сверху положи, — тихонько сказала Гелла, пихнув в бок кота.

— Попрошу меня не учить, — ответил Бегемот, — сиживал за столом, не беспокойтесь, сиживал!

Еще бы! В ночь, «когда спадают все маски» и Воланд со свитой покидает Москву, Бегемот предстает в своем истинном облике:

Ночь оторвала и пушистый хвост у Бегемота, содрала с него шерсть и расшвыряла ее клочья по болотам. Тот, кто был котом, потешавшим князя тьмы, теперь оказался худеньким юношей, демоном-пажом, лучшим шутом, какой существовал когда-либо в мире.

Юность пажа частично объясняет несколько его типично подростковых выходок и стремление все время быть в центре внимания. Бегемот постоянно старается вылезти на первый план: напрашивается открыть бал, просит разрешения свистнуть над обрывом на Воробьевых горах, единственный из всей свиты показывается «пришедшим арестовывать» людям и устраивает настоящий цирк с качанием на люстре. И может быть, именно юность этого пажа-шута стала причиной того, что никакой по-настоящему опасной «пакости и выходки» ему так и не удается совершить на протяжении всего романа.