В первой главе романа Воланд объясняет Михаилу Берлиозу и Ивану Бездомному свой приезд в Москву приглашением для разбора рукописей чернокнижника Герберта Аврилакского. Богослов Андрей Кураев полагает, что в романе прослеживается связь между Гербертом Аврилакским, Фаустом и мастером. Всех троих отличает от других, заключивших договор с дьяволом, что они согласились с целью получения знаний.
Если в первом и во втором случае о договоре говорилось в легенде и трагедии, то в романе о нем прямо не сообщается. Поэтому Андрей Кураев предположил, что в психиатрической клинике в первой беседе с Иваном Бездомным мастер проговорился, назвав Воланда по имени. Следовательно, где-то и когда-то встреча между ними произошла, и договор был заключен.
«— Да кто же он, наконец, такой? — в возбуждении потрясая кулаками, спросил Иван.
Гость вгляделся в Ивана и ответил вопросом:
— А вы не впадете в беспокойство? Мы все здесь люди ненадежные... Вызова врача, уколов и прочей возни не будет?
— Нет, нет! — воскликнул Иван, — скажите, кто он такой?
— Ну, хорошо, — ответил гость и веско и раздельно сказал: — Вчера на Патриарших прудах вы встретились с сатаной».
С этой аргументацией мы не можем согласиться.
Сначала по форме. По описанию Иваном Бездомным собеседника на Патриарших прудах мастер сразу узнал сатану. Черты последнего совпадали с чертами Воланда из оперы по трагедии «Фауст» Гете. «Ну вот... ведь даже лицо, которое вы описывали... разные глаза, брови! Простите, может быть, впрочем, вы даже оперы «Фауст» не слыхали?» Получается, что Андрей Кураев пропустил этот фрагмент.
Теперь по содержанию. Герберт Аврилакский (папа Сильвестр II, 946—1003) и Фауст как были учеными до встречи с дьяволом, такими же оставались потом. А вот мастер из историка стал писателем, хотя себя он называл мастером. И деньги на написание романа он получил не благодаря сделке с дьяволом, а выиграв по облигации, которую мастеру дали в музее. Да, автор указывал, что мастер нашел облигацию в корзине с грязным бельем и в ранней версии романа первыми цифрами на ней были один и три. Но и в этом случае ясно осознаваемого договора лицом к лицу между человеком и дьяволом не было.
Кроме того, Герберт Аврилакский и Фауст искали новых знаний, а мастер погас уже после создания первого романа и больше писать не хотел.
Этой же точки зрения придерживается А. Бенедетти. На первый взгляд, Воланд играет роль Мефистофеля, значит, мастер должен играть роль Фауста. Однако нетрудно заметить, что цель жизни Фауста не имеет ничего общего с целями и планами мастера. Фауст хотел бы стать титаном, он, как Прометей, хочет знать все, что известно Богу. А чего хочет мастер? Он готов довольствоваться маленькой квартирой и спокойной жизнью. Но даже это неглавное отличие мастера от Фауста. Принципиально важно определить роль первого в договоре с дьяволом. Просит ли мастер у Воланда чего-либо? Воланд извлекает мастера из психиатрической клиники, однако мастер от сатаны ничего не ожидает. Очевидно, что мастер не соответствует роли Фауста.
Исходя из вышеизложенного, такая последовательность Андрея Кураева нам представляется ошибочной.
Таким образом, мастер не заключал с дьяволом никакого договора: ни письменного, ни устного и поэтому мастер осознанно не продавал сатане свою душу за знания.
Кстати, такой договор с дьяволом не заключал и поэт Иван Бездомный. Хотя спустя семь лет он стал профессором и у него все как надо. Следовательно, можно предположить, что Воланд в романе вообще не склонен заключать договора с теми, кто продвигает его идеи, т. е. сначала с мастером, а затем с профессором Поныревым.
Но при этом два договора в романе присутствуют.
Первый устный договор — это между мастером и Иваном Бездомным, который сразу согласился больше не писать стихов, стать учеником и продолжить писать о нем.
«— Я это знал, я догадался, — тихо ответил Иван и спросил: — Вы встретили его?
— Да, — сказал мастер, — я пришел попрощаться с вами, потому что вы были единственным человеком, с которым я говорил в последнее время.
Иванушка просветлел и сказал:
— Это хорошо, что вы сюда залетели. Я ведь слово свое сдержу, стишков больше писать не буду. Меня другое теперь интересует, — Иванушка улыбнулся и безумными глазами поглядел куда-то мимо мастера, — я другое хочу написать. Я тут пока лежал, знаете ли, очень многое понял.
Мастер взволновался от этих слов и заговорил, присаживаясь на край Иванушкиной постели:
— А вот это хорошо, это хорошо. Вы о нем продолжение напишите!
Иванушкины глаза вспыхнули.
— А вы сами не будете разве? — тут он поник головой и задумчиво добавил: — Ах да... Что же это я спрашиваю, — Иванушка покосился в пол, посмотрел испуганно.
— Да, — сказал мастер, и голос его показался Иванушке незнакомым и глухим, — я уже больше не буду писать о нем. Я буду занят другим».
И, как видно, в эпилоге романа, процесс написания у бывшего поэта идет успешно и он уже стал профессором.
Второй устный договор — это между Маргаритой и Воландом.
«— Так я, стало быть, могу попросить об одной вещи?
— Потребовать, потребовать, моя донна, — отвечал Воланд, понимающе улыбаясь, — потребовать одной вещи!»
Термин требование и указывает на стороны в договоре, получающие из него права и обязанности. Следовательно, одна сторона может потребовать, а вторая сторона по соглашению обязана выполнить это требование. И вторая сторона потребовала:
«— Я хочу, чтобы мне сейчас же, сию секунду, вернули моего любовника, мастера, — сказала Маргарита, и лицо ее исказилось судорогой».
Таким образом, мастер и Иван Бездомный договоров с дьяволом не заключали. Но они заключали устное соглашение между собой. А договор с дьяволом заключила Маргарита Николаевна, но не из-за получения знаний, а с целью возвращения ее любовника.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |