Белогвардейским полковникам, воспетым Булгаковым в «Белой гвардии» и «Беге», противостояли другие полковники — красные и петлюровские. Первых писатель по цензурным ограничениям описывать не брался, а вот образы вторых нашли отражение в «Белой гвардии» и некоторых других произведениях.
Собственно, в романе более или менее подробно, со своей биографией, описан только командир 1-го конного полка Козырь-Лешко. Упоминаются, не особенно, впрочем, детально, также командир ещё одного конного полка Болботун, командующий корпусом облоги (осады) Торопец и командир ещё одного полка Мащенко.
Козырь-Лешко
«Всю свою жизнь до 1914 года Козырь был сельским учителем. В 14 году попал на войну в драгунский полк и к 1917 г. был произведён в офицеры. А рассвет 14 декабря 18 года под оконцем застал Козыря полковником петлюровской армии, и никто в мире (и менее всего сам Козырь) не мог бы сказать, как это случилось. А произошло это потому, что война для него, Козыря, была призванием, а учительство — лишь долгой и крупной ошибкой». В параде участвует полк «чёрного, остроусого, на громадной лошади, полковника Козыря-Лешко. Был полковник мрачен и косил глазом и хлестал по крупу жеребца плетью».
Козырь играет важную роль в повествовании — именно в бою с его казаками гибнет полковник Най-Турс.
Прототипов у этого персонажа два.
Во-первых, это Илья Струк, который действительно был народным учителем, а потом получил погоны прапорщика военного времени.
К ноябрю 1918 года Струк был уже атаманом крупного отряда, выступавшего против гетмана Скоропадского на стороне Директории УНР. Отряд Струка «бандой» уже не назовёшь, а вот полком — вполне: порядка двух тысяч человек при пулемётах и пушках. Он мог принимать участие в штурме города, поскольку базировался в Чернобыле, севернее Киева. И уж совершенно точно он штурмовал Киев в апреле 1919 года, каковой факт Булгаков вполне вероятно наблюдал, живя неподалёку от Подола, захваченного бандитами Струка.
В герои булгаковского произведения Струк вполне подходил, поскольку был убеждённым бандитом и ещё более убеждённым антисемитом. В Директории об этом знали, и в декабре Струк был арестован за погромы, разбои и неподчинение приказам. Потом он был выпущен, в феврале перешёл на сторону большевиков, а уже в марте против них восстал.
Идеальный атаман «зелёных», которых на Украине тогда было, как в реке карасей.
Во-вторых, это командир 1-го конно-партизанского полка сечевых стрельцов атаман Алексей Козырь-Зирка.
Козырь-Зирка происходил из казацкой семьи с Екатеринославщины. Во время войны действительно служил в драгунском полку, а потом почему-то в Туземной дивизии. Стал прапорщиком. Активно участвовал в боевых действиях 1917—1918 годов на стороне УНР и штурмовал Киев во главе созданного им же самим конного полка.
Тоже антисемит-погромщик, и тоже в 1919 году перешёл на сторону красных.
Историк Ярослав Тинченко, правда, сомневается, что Булгаков был с этим персонажем знаком — Козырь-Зирка был фигурой не особенно публичной, в СМИ его деятельность активно не освещалась.
Болботун
Конный полк Болботуна штурмует Киев со стороны Печерска, нарушая диспозицию, составленную Торопцом. Именно с ним должен был бы столкнуться Най-Турс, если бы Булгаков был ближе к историческим реалиям — ведь прототип Най-Турса Фёдор Келлер встретил петлюровцев на Крещатике. Прорвался туда отряд атамана Зелёного.
Разведкой Болботуна командует сотник Галаньба, который символически начинает петлюровский период жизни Киева, убивая еврея Фельдмана (завершается этот период убийством еврея же около моста на Слободку).
В сцене парада «толстый, весёлый, как шар, Болботун катил впереди куреня, подставив морозу блестящий в сале низкий лоб и пухлые радостные щёки. Рыжая кобыла, кося кровавым глазом, жуя мундштук, роняя пену, поднималась на дыбы, то и дело встряхивая шестипудового Болботуна, и гремела, хлопая ножнами, кривая сабля, и колол легонько шпорами полковник крутые нервные бока».
Слухи об этом персонаже ходят самые невероятные: «Болботун — великий князь Михаил Александрович», «Болботун — великий князь Николай Николаевич», «Болботун против Петлюры», «наоборот: он за большевиков», «совсем наоборот: он за царя, только без офицеров». И даже совершенно невероятное предположение: «Болботун — просто Болботун». Впрочем, независимо от болботуньего происхождения, делается вполне логичный вывод: «будет еврейский погром».
Кстати, а с какого перепугу столько странных и диких слухов, если Болботун — вот он? А с такого, что прототип Болботуна в Киеве отсутствовал, а киевлянам был известен по слухам и из путанных сообщений газет. Булгаков его, соответственно, в глаза не видел, а портрет рисовал по созвучию — нечто круглое и болтающееся (или болтающее).
Прототипом же был полковник Пётр Болбочан — довольно известная фигура обеих изданий УНР и гетманской державы. Он профессиональный военный, который совершенно сознательно занялся созданием украинской армии.
В апреле 1918 года Болбочан назначен командиром 1-й Запорожской дивизии и во главе её занял Симферополь. С тех пор, как известно, Крым — это Украина, даже несмотря на то, что немцы Болбочана вскоре оттуда выперли — у них были свои представления о будущем «украинского Крыма».
Фактически, Болбочан был главнокомандующим украинскими войсками на Левобережной Украине и позволял себе вести собственную политическую игру. Он, например, был сторонником Вильгельма Франца Габсбурга (Васыля Вышиваного) — австрийского претендента на украинский «трон». Победил, однако, ставленник немцев Скоропадский, который даже приказал распустить Запорожскую дивизию, но Болбочан приказ, естественно, проигнорировал. В ноябре он поднял восстание против гетмана, занял Харьков и Полтаву... Кончилось всё плохо — сам же Петлюра его и расстрелял. За дело — Болбочан намеревался вести борьбу против «правительства марксистских изменников», каковыми он считал Петлюру и Винниченко (последний позже чуть было не возглавил Совнарком УССР, так что в чём-то полковник был прав).
На фото мы видим полную противоположность Болботуну — стройный офицер с лихо закрученными усами и интеллигентской бородкой.
Торопец
«План Торопца был хитёр, хитёр был чернобровый, бритый, нервный полковник Торопец. <...> Хотел Торопец ввести в заблуждение защитников Города». Собственно, более австрийскому полковнику Торопцу особого внимания не уделяется.
Заметно только, что описывает Булгаков этого персонажа несколько иронично — никакая военная хитрость не нужна для того, чтобы взять никем не обороняемый город... А полтора месяца спустя, когда к Киеву подступила Красная армия, хитрость Торопца тоже оказалась без надобности — против лома нет приёма.
Прототип этого персонажа хитрых планов и диспозиций не составлял. Это был командир украинского Легиона Сечевых Стрельцов Евгений Коновалец. Ярослав Тинченко специально обращает внимание на то, что «профессиональным военным, тем более полковником австрийского генерального штаба, Евгений Михайлович не был. Тем не менее многие на Украине считали, что он является австрийским генштабистом, что упомянул в рассказе о Торопце и Михаил Булгаков. На самом деле Евгений Коновалец в основном занимался лишь вопросами военно-политического и организационного характера. Операциями руководил штаб Коновальца, в котором во время Антигетманского восстания работало четыре генштабиста бывшей российской армии». Комиссарствовал, в общем.
Коновалец был убит Павлом Судоплатовым в 1938 году. Сейчас говорят, что у него в руках взорвалась коробка начинённых «новичком» конфет Липецкой фабрики «Рошен». Как думаете, правда?
Мащенко? Лещенко? Пащенко!
Ещё один петлюровский полковник присутствует в эпизоде около моста — в рассказе «В ночь на 3-е число», в одной из редакций «Белой гвардии» и в рассказе «Я убил».
В первых двух произведениях он — «гнусная обезьяна в алой шапке — полковник Мащенко», в последнем — Лещенко. У Булгакова этот персонаж крайне непривлекательный — малообразованный садист и антисемит.
Тинченко полагает, что речь идёт о командире 1-го Синежупанного полка полковнике Марке «Волчке» Пащенко — именно эта часть охраняла Цепной мост и именно в неё, судя по всему, был мобилизован доктор Булгаков (документальных подтверждений этого факта нет).
Пащенко окончил историко-филологический факультет Киевского университета, был народным учителем и журналистом («Волчок» — его литературный псевдоним). Потом он был военным чиновником, попал в плен, примкнул к Союзу освобождения Украины, стал офицером сформированной немцами Синежупанной дивизии (ими же потом и распущенной). Когда было принято решение восстановить дивизию, Петлюра поручил Пащенко командование первым её полком (сама дивизия так и не была сформирована).
Описывая сцену парада, Булгаков обратил внимание на забавную деталь (цитируем по Тинченко): «в полк в то время входило всего два куреня (батальона). Первый курень состоял исключительно из бывших синежупанников, одетых в свою старую синюю форму и смушковые шапки со шлыками немецкого пошива. Второй курень полка был сформирован в городе Бахмуте Екатеринославской губернии (Позже — Артёмовск Донецкой области. — В.Ст.) из местных повстанцев. <...> Поскольку бахмутские повстанцы соответствующей синей формы не имели, вместо таковой им были выданы тёмно-синие суконные медицинские халаты, которые должны были играть роль жупанов. Вместо шапок второй курень получил французские каски своеобразной формы. Дополняла обмундирование бахмутцев немецкая амуниция. По поводу «униформы» второго куреня — «тазов с халатами» — писатель иронизировал во многих своих произведениях».
Скорее всего, Булгаков действительно был свидетелем расправы и над дезертирами, и над большевиками (их организацию в Слободке разгромили «синежупанники»), и над попавшимся под горячую руку евреем.
Отчаянная мольба доктора Турбина, просившего прислать революционных матросов с целью покарать петлюровцев, парадоксальным образом исполнилась — полковник Пащенко после оставления Киева был отстранён от командования за неспособность (что неудивительно: у него не было никакого военного образования) и отправился в родное село, где и был расстрелян большевиками...
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |