Отношения между Михаилом Булгаковым и его сестрой Варварой были расстроены вплоть до разрыва дипломатических отношений после публикации «Белой гвардии» и особенно постановки «Дней Турбиных». Варвара Афанасьевна была очень зла, и было почему.
Разрыв отношений был зафиксирован первой и второй жёнами писателя.
Татьяна Лаппа: «Она потом Михаилу такое ужасное письмо прислала: «Какое право ты имел так отзываться о моём муже... Ты вперёд на себя посмотри. Ты мне не брат после этого...»»
Любовь Белозерская: «Посетила нас и сестра Михаила Афанасьевича Варвара, изображённая им в романе «Белая гвардия» (Елена), а оттуда перекочевавшая в пьесу «Дни Турбиных». Это была миловидная женщина с тяжёлой нижней челюстью. Держалась она, как разгневанная принцесса, она обиделась за своего мужа, обрисованного в отрицательном виде в романе под фамилией Тальберг. Не сказав со мной и двух слов, она уехала. Михаил Афанасьевич был смущён».
Тут, в общем, всё понятно. Достаточно вспомнить превосходного Тальберга в изображении профессионального исполнителя ролей мерзавцев Олега Басилашвили в фильме Владимира Басова. Мерзляева/Мерзяева Басилашвили уже потом сыграл... А у Варвары Афанасьевны были основания гневаться.
О Тальберге
Тальберг и в романе, и в пьесе представлен в исключительно мрачных тонах. Доктор Турбин его про себя называет мерзавцем, лишённым представления о чести. Знакомимся мы с ним в обоих произведениях при обстоятельствах, прямо скажем, дискредитирующих — он под видом командировки, уже зная, что Киев будет сдан, бежит, бросив жену и её братьев. Только под нажимом Елены он соглашается им дать намёк, что события развиваются скверно. Ну а позже Елена признаётся, что Тальберга не любила и не уважала, потому с лёгкостью уходит к Шервинскому, который, в общем-то, ещё менее заслуживает уважения, чем законченный карьерист Тальберг. Последний, по крайней мере, действительно занял пост помощника военного министра и мог прокормить семью.
Кстати, в «Белой гвардии» некрасивая история с бегством Тальберга обыграна ещё более некрасиво — Елена получает письмо, в котором подруга сообщает ей, что Тальберг повторно женился в Варшаве и уехал во Францию.
В пьесе «Дни Турбиных» Тальберг возвращается в Киев накануне прихода красных, чтобы выехать на Дон, причём тут даже не скажешь — это хорошо или плохо? С точки зрения Турбиных как бы хорошо — остался верен «белой идее». Но в контексте пьесы Турбины уже разочаровались в «белой идее», и то, что Тальберг продолжает за неё болеть, показывает всю её бесперспективность.
Ах, да, почему собственно Тальберг? Тальберг — фамилия говорящая. Во всяком случае для киевлян того времени. Исторический Николай Дмитриевич Тальберг был личностью по-своему знаменитой.
В 1913 году он был начальником следственного отдела Киевского губернского Земского правления, а во время войны отличился раскрытием в городе крупного австро-венгерского шпиона.
Весной 1918 года Николай Тальберг был причастен к нашумевшему в то время делу банкира Абрама Доброго. Это была совершенно сказочная и очень украинская история, в результате которой прекратила существование Центральная Рада.
Тальберг оказался одним из значимых участников гетманского переворота (вспомним булгаковского Тальберга — участника избрания гетмана) и в администрации Павла Скоропадского получил пост вице-директора департамента полиции — «Державной Варты», которую ехидные киевляне перекрестили в «Дай взятку». Как пишет Ярослав Тинченко, «начальник департамента Н.А. Аккерман и его заместитель Н.Д. Тальберг в прессе постоянно обвинялись в коррупции, взяточничестве, неоправданных политических арестах, потаканию различным заказным убийствам и бандитским группам. <...> Тальберг обвинялся в прямом причастии к организации заказных убийств».
О прототипе
Прототип Тальберга был обнаружен довольно быстро — это муж Варвары Булгаковой Леонид Сергеевич Карум.
Карум родился в Митаве (сейчас Латвия, Елгава) в 1888 году в семье служащего. Его отец был из прибалтийских немцев (что, собственно, отражено в биографии Тальберга), мать — русская. Он учился сначала в рижской, затем в житомирской гимназии, которую окончил с золотой медалью. В 1906 году поступил в Киевское военное училище. Окончив его в 1908 году, он поступил на службу в 19-й пехотный Костромской полк, расквартированный в Житомире.
В Первую мировую войну Карум служил в действующей армии, был награждён несколькими орденами, но ранений не имел, из чего можно предположить, что находился всё же на тыловой должности. Из состава действующей армии был направлен в Петроград на учебу в Александровскую военно-юридическую академию, которую окончил с отличием. Параллельно окончил юридический факультет Московского университета.
В марте 1916 года он оставил строевую службу и перевелся в тыл на должность преподавателя законоведения в 1-е Киевское Константиновское военное училище.
В 1917 году Карум действительно был членом исполнительного комитета Киевской городской Думы и участвовал в аресте генерал-адъютанта Николая Иванова, в начале Первой мировой войны командовавшего Юго-Западным фронтом, а в феврале 1917 года предпринявшего по приказу императора неудачный поход на Петроград для подавления революции. Карум отконвоировал генерала в столицу. Он даже избирался делегатом Всероссийского совещания Советов в Петрограде.
Как уже сказано, так же, как и Тальберг, Карум окончил в Петербурге Военно-юридическую академию и, одновременно, юридический факультет Московского университета.
Во время учебы Карум познакомился с Варварой Булгаковой, а в июле 1917 года состоялась их свадьба. Венчались они в домовой церкви Киевского Религиозно-Просветительского Общества, одним из учредителей которого был Афанасий Иванович Булгаков, к тому моменту уже покойный. Выбор церкви, видимо, объяснялся именно этим, поскольку по прописке венчание должно было произойти в приходской церкви Николы Доброго на Подоле (где венчался сам Михаил Афанасьевич).
В начале лета 1918 года они вернулись в Киев и поселились в отдельной комнате в доме № 13 по Андреевскому спуску. При Скоропадском Карум служил в звании сотника (капитана) в ликвидационном отделе Военно-юридического управления Военного министерства. Получаемого жалования и продпайка хватало на всю семью.
Во время Антигетманского восстания он записался в одну из офицерских дружин, но на фронт не поехал, а поехал в посольство Латвии, где по праву рождения получил гражданство.
В январе 1919 года Карум покинул Киев и вместе с братом Булгакова Иваном отправился в Одессу, а оттуда в Новороссийск. Он поступил на службу в белую Астраханскую армию, ранее поддерживавшуюся немцами, стал здесь председателем суда и был произведён в полковники. Кстати, жену Варвару Карум оставил в Киеве...
Потом, правда, произошла неприятность — в апреле Астраханская армия вошла в состав Вооруженных сил Юга России генерала Антона Деникина. А там Карума встретил бывший начальник штаба Киевского военного округа генерал Николай Бредов, отлично помнивший, как свежеиспечённый полковник ходил по Киеву с красной повязкой на рукаве...
Карум был из армии уволен, но ему удалось устроиться преподавателем в Киевское Константиновское военное училище, эвакуированное в Екатеринодар. В августе училище переехало в Феодосию.
Предполагалось, что вскоре оно вернётся в Киев, и Карум был отправлен для инспекции помещений училища. Тогда, в сентябре 1919 года, он забрал с собой жену и часть пути сопровождал Татьяну Николаевну, которая ехала на Кавказ к мужу.
В Крыму Карум, скорее всего, принимал участие в боях против красных — положение на фронте было столь тяжёлым, что в бой пришлось бросить даже юнкеров.
В апреле 1920 года он, впрочем, вышел в отставку и занял должность военного представителя при латвийском консуле, а также преподавал в гражданских учебных заведениях. Как юрист он занимался защитой задержанных контрразведкой красных подпольщиков, благодаря чему получил своеобразную «охранную грамоту» от руководителя Феодосийского райкома РКП(б) И. Каменского (Придорожного). Позже это спасло Карума от расстрела.
В ноябре 1920 года он остался преподавать в стрелковой школе, которая в 1921 году была переведена в Киев. Там он работал на военной кафедре Киевского института народного хозяйства и преподавал в Высшей военной школе имени С.С. Каменева.
Дальнейшая жизнь Тальбергов (Карумов) сложилась не очень счастливо, хотя и намного лучше, чем могла бы. Его арестовывали в 1929-м, 1931-м и 1937 годах, некоторое время он находился в лагере, а потом остался в Новосибирске, где преподавал иностранные языки.
Варвара Афанасьевна умерла в 1954 году в психиатрической лечебнице в Новосибирске от последствий сильнейшего склероза. Карум пережил супругу на 14 лет и скончался в 1968 году.
Причины конфликта
На самом деле причин конфликта между Булгаковым и Карумом было много.
Во-первых, у них сильно различались характеры. Карум — организованный и бережливый, в то время как молодые Булгаковы вели довольно беспорядочный образ жизни. Михаилу ничего не стоило, например, взять в долг у Карума денег и закатить на них вечеринку для друзей. Карум, понятно, был недоволен.
Во-вторых, Булгаков, в силу своей наблюдательности, почувствовал «двойное дно» родственника, в котором Карум, пожалуй, сам себе не хотел бы признаваться.
Хотя нет. Он оставил после себя рукопись мемуаров «Моя жизнь. Рассказ без вранья», в котором довольно едко (и неточно) комментировал некоторые аспекты биографии Булгакова. Увы, местами получилось саморазоблачительно. Он, например, пишет там, как изменял жене с её же собственной сестрой...
В-третьих, Булгаков наверняка знал о службе Карума у красных и, понятно, презирал его за это.
Михаил Афанасьевич вообще был непримирим к своим недостаткам у других людей. Самому ему можно было сотрудничать с новой властью, быть чиновником политпросвета, просить (и получить!) прописку в Москве у Крупской, писать письма советскому правительству (и опять-таки получить удовлетворение своей просьбы)... Но это же совсем другое дело, как понимаете. Впрочем, в Красной армии он не служил.
В-четвёртых, сохранилась любопытнейшая рукопись Карума «Горе от таланта», посвященная анализу булгаковского творчества. Он стремится оправдать Тальберга: отказался от участия в безнадёжной борьбе, жену не взял с собой, потому что ехал в неизвестность и т. п. В общем, косвенно он признал за собой некоторые грехи и ответил Булгакову критикой совершенно советского образца — мало, дескать, отражена борьба трудового народа за лучшее будущее.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |