«БЕНЕФИС ЛОРДА КЕРЗОНА», фельетон, имеющий подзаголовок «От нашего московского корреспондента». Опубликован: Накануне, Берлин; М., 1923, 19 мая. В Б. л. К. описана массовая демонстрация в Москве, состоявшаяся 12 мая 1923 г. и направленная против меморандума министра иностранных дел Великобритании Дж. Н. Керзона (1859—1925) от 8 мая 1923 г.
В этом меморандуме Керзон требовал компенсаций за конфискованную советским правительством британскую собственность — рыболовные суда в Белом море и расстрелянных по обвинению в шпионаже британских подданных, а также прекращения революционной пропаганды на Востоке и преследований религии в СССР.
В Б. л. К. Булгаков выступает в позе объективного наблюдателя организованной властями демонстрации, правда, не упустив случая кольнуть нелюбимого им Владимира Маяковского (1893—1930): «...Маяковский, раскрыв свой чудовищный квадратный рот, бухал над толпой надтреснутым басом...»; «Маяковский все выбрасывал тяжелые, как булыжники, слова...»
Демонстрация против «ультиматума Керзона». Москва, 12 мая 1923 г.
В действительности Булгаков неодобрительно относился как к ноте Керзона, так и к реакции на нее советского руководства. В дневнике «Под пятой» первая запись, датированная 24 мая 1923 г., посвящена событиям, связанным с так называемым «ультиматумом Керзона»: «12-го мая вернулся в Москву (из Киева. — Б.С.). И вот тут начались большие события. Советского представителя Вацлава Вацлавовича Воровского убил Конради в Лозанне. 12-го в Москве была грандиозно инсценированная демонстрация. Убийство Воровского совпало с ультиматумом Керзона России: взять обратно дерзкие ноты Вайнштейна (тогдашнего начальника Главного управления финансового госконтроля Наркомфина СССР А.И. Вайнштейна (1877—1938), предъявлявшего претензии британскому правительству в связи с интервенцией. — Б.С.), отправленные через английского торгового представителя в Москве, заплатить за задержанные английские рыбачьи суда в Белом море, отказаться от пропаганды на Востоке и т. д. и т. п.
В воздухе запахло разрывом и даже войной. Общее мнение, правда, что ее не будет. Да оно и понятно, как нам с Англией воевать? Но вот блокада — очень может быть. Скверно то, что зашевелились и Польша, и Румыния (Фош (верховный главнокомандующий войсками Антанты в конце Первой мировой войны. — Б.С.) сделал в Польшу визит). Вообще мы накануне событий. Сегодня в газетах слухи о посылке английских военных судов в Белое и Черное моря и сообщение, что Керзон и слышать не хочет ни о каких компромиссах и требует от Красина (тот после ультиматума немедленно смотался в Лондон на аэроплане) точного исполнения по ультиматуму» (Л.Б. Красин (1870—1926) был тогда советским полпредом в Лондоне и по совместительству наркомом внешней торговли. — Б.С.). В следующей записи, 11 июля 1923 г., Булгаков подвел неутешительные итоги: «Нашумевший конфликт с Англией кончился тихо, мирно и позорно. Правительство пошло на самые унизительные уступки, вплоть до уплаты денежной компенсации за расстрел двух английских подданных, которых советские газеты упорно называют шпионами».
В.В. Маяковский
Автор Б. л. К. большевикам не сочувствовал и прекрасно понимал, что выход толпы на Тверскую и другие центральные улицы, — это не стихийный народный гнев, а хорошо поставленная инсценировка. Однако он тяжело переживал национальное унижение России и опасался, что в случае новой интервенции территориальные претензии могут предъявить соседние государства.
Советское правительство 11 мая 1923 г. отвергло британский ультиматум и инспирировало массовые демонстрации, но уже 23 мая выразило готовность принять почти все требования Керзона.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |