Собачье сердце

Раздается жалобный вой собаки и ее горькие размышления о том, как жестоки люди. Этому псу повар кипятком обварил левый бок и болит рана ужасно, а еще, хочется есть и не понятно как быть дальше, поэтому он постоянно скулит от боли и от отчаяния. Чтобы отвлечь себя, рассуждает о жизни машинисток, которые всю жизнь ходят в подаренных тонких чулках и тоже мучаются по многим причинам.

Через улицу появляется хорошо одетый господин в добротном пальто, от него пахнет сигарами и больницей, зовут его Филипп Филиппович. Он направился прямо в подворотню, купил колбасы и угостил ей погибающее животное. Убедился, что на псе нет ошейника и удовлетворенно поманил за собой — именно его господин и искал. Поманил его за собой и провел прямо в дом, мимо швейцара Федора.

В квартире их встретила молодая красивая женщина Зина в чистом, белом переднике. Помогла раздеться господину. Пса было решено сейчас же отправить в смотровую. Но там он решил, что попал в собачью лечебницу и оказал сопротивление насколько это было возможно. Разбил несколько дверей, шкафов и банок, но в итоге его все же скрутили и он думал, что теперь точно погибнет.

Но он не погиб. Ему позволили присутствовать на приеме пациентов профессора Преображенского. Видел он и четверых странных людей из управления дома, которые претендовали на комнаты в квартире профессора. Люди, под предводительством Швондера настаивали, что следует уплотнить жилплощадь и семь комнат — это непозволительная роскошь даже для профессора медицины.

После невероятно шикарного обеда в компании доктора Борменталя, Преображенский лениво рассуждает о тяготах современной жизни. Дескать и то не так, и это не эдак. Сытая и довольная жизнь пса продолжалась до того самого дня, когда внезапно все перевернулось с ног на голову.

Шарик с утра чувствовал неладное. Явился доктор Борменталь с дурно пахнущим чемоданом. Все засуетились. Самого пса отправили на операционный стол. Затем ему сделали эту операцию, понимая, что тот скорее всего не выживет.

Далее представлен дневник доктора Борменталя, из которого следует подробное описание состояния Шарика, его операции и ежедневный отчет о состоянии здоровья пса. Постепенно тот начал оживать, появился аппетит, он начал пытаться произнести слова. Потом — ходить на задних лапах, как человек и ругаться/материться тоже как человек. Шарик теперь говорил много слов, отчаянно ругался, а по городу поползли слухи. Сам Преображенский занемог. У бывшей собаки вытянулись задние конечности, а доктор осознал, что пересадка гипофиза ведет не к омоложению организма, а к его очеловечиванию.

Тем временем по Москве слухи разлетались быстро, обрастая новыми невероятными подробностями. Шарик вел себя скверно: ругался, кидал объедки на пол, хамил, начал курить и пр.

Когда Преображенский сделал ему замечание по поводу поведения и внешнего вида, Шарик обвинил его (и совершенно правильно обвинил!) в том, что не просил ни о какой операции, никакого морального права врач не имел ставить свои опыты на живых созданиях. Также он начал требовать документ, удостоверяющий личность для себя на имя Полиграф Полиграфович Шариков, а также, прописку в квартире профессора, по совету Швондера.

Отношения Преображенского и Шарика были безобразными и постоянно ухудшались. Бывший пес в человеческом обличье показал свои самые дурные стороны, привычки, склонности и характер. Когда однажды в дом профессора забежал кот, Шарик за ним погнался, в итоге разгромив всю квартиру и устроив потоп.

Взаимоотношения продолжали ухудшаться, Шарик повадился много пить и воровать вещи, заявил о своем праве на долю в квартире профессора.

Однажды он просто пропал и не показывался дома три дня. Потом нагло заявился и сообщил, что теперь занимает должность старшего по очистке улиц города от котов. Еще через некоторое время привел в дом девицу и заявил, что расписывается с ней, поэтому она будет жить с ним. Преображенский уговорил девушку бежать от этого вруна, что та и сделала. Последней каплей в чашу терпения профессора стало то, что он узнал о жалобе Шарикова на себя, Борменталя, Зину и вообще всех, живущих в квартире.

Оскорбленный профессор выгнал Шарикова из квартиры, но тот наотрез отказался, стал сопротивляться, завязалась потасовка и участь этого недотепы была решена.

Через десять дней после скандала в доме, явилась уголовная милиция с обвинением в убийстве Полиграфа Полиграфовича Шарикова, но профессор Преображенский, который к этому моменту совершенно поправился, возразил, что гражданина Шарикова никто не убивал, выпустив из соседней двери живую собаку Шарика. На всеобщее недоумение ответил, что наука не знает как превращать животных в людей и наоборот, он просто попробовал, но не удачно и природа все равно взяла свое.

Слухи о невероятном происшествии еще долго бороздили Москву, в дом к профессору Преображенскому пытались разными путями пробраться любопытные для того, чтобы посмотреть на «говорящую» собачку. Представители жилищного хозяйства во главе со Швондером, более не беспокоили профессора.