Конец июля 1923 года. Алексей Николаевич Толстой со всем семейством уезжает в Россию. К нему присоединяются Василевский и Бобрищев-Пушкин. Я пока остаюсь в Берлине и жду известий от Пумы. Все они едут на пароходе от Штеттина до Петрограда. Я решила проводить Пуму и посадить его на пароход.
У пристани пароход «Шлезиен». Он ничем внешне не примечателен. Но для меня всякий пароход, уходящий в далекое море, всегда заманчив и привлекателен.
На палубе сидит Бобрищев-Пушкин. Он, как всегда, выглядит заброшенным и неухоженным. Молчалив. Одинок. Не расстается со своим пледом. Глядя на него, у меня почему-то щемит сердце.
Алексей Николаевич озабочен, сосредоточен. Оно и понятно: семейство не малое — шесть душ: трое детей и трое взрослых. Наталья Васильевна только-только оправилась от очень мучительных родов. Виновник — младший сын Митя. Их еще двое: подросток Фефа, сын от Волькенштейна, и Никита, красивый мальчик лет шести-семи, сын Алексея Николаевича. При них бонна — Юлия Ивановна, или ласково — Юлинька.
Пума никаких особых наставлений мне не давал, а про себя сказал, что главная его цель — выбрать, где жить в дальнейшем — в Петрограде или в Москве. 1 августа 1923 года пароход «Шлезиен» пришвартовался в Петрограде.
Сам Толстой в рукописном журнале «Чукоккала» называет первым днем своего приезда в Петроград — 4 июня 1923 года...
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |