Ниже приведем отрывок из двухсерийной передачи В.Я. Лакшина «Мастер. Михаил Булгаков», который вызвал интерес к его содержанию и впоследствии подробный разбор. После которого мы смогли безоговорочно согласиться только с первым предложением.
Владимир Яковлевич Лакшин (1933—1993) — прозаик, литературный критик, литературовед и мемуарист. Академик РАО, доктор филологических наук.
«Булгаков говорил о себе, я — мистический писатель. Но его мистика — это способ сатиры и еще волшебство театральности и может быть еще кое-что. В романе Маргарита говорит: «Когда люди ограблены, они невольно ищут помощи у потусторонней силы». Так в романе возникает Воланд со своей свитой, с этой странной шайкой, которую Булгаков как-то одомашнил, приручил: глумливого Коровьева, нагловатого Азазелло и бесцеремонного кота и взял их к себе как бы в попутчики по страницам этого романа. Ну, обыкновенно при имени сатаны пугаются. Он соблазняет, сеет зло, разрушения. Но у Булгакова Воланд не столько соблазняет, сколько наказывает. В самом деле, Иван Бездомный наказан за дурные, фальшивые стихи, Степа Лиходеев — за безделье и разврат, Николай Иванович Босой наказан за взяточничество, а, скажем, Семплеяров за двоеженство, заведующий филиалом за бюрократизм, буфетчик за жульничество, барон Майгель за доносы и так далее. Даже когда происходит эта знаменитая сцена в варьете, где некоторый элемент соблазна присутствует, потому что зрители Варьете соблазняют деньгами, бумажками, летящими с потолка, а москвичек — нарядами. Воланд, сидящий в кресле, говорит: «Ну что ж ну люди как люди ну легкомысленны. Ну что ж и милосердие иногда стучится в их сердца». Что-то мало напоминает этот задумчивый гуманист безжалостного беса преисподни. И так в романе всегда. Воланд разрушает рутину жизни, наказывает зло и тем самым парадоксальным образом выступает как бы слугою справедливости и орудием добра».
«Мастер. Михаил Булгаков». Авторская программа Владимира Лакшина. 1-я серия (1987). XX век.
Итак, пойдем по порядку.
Во-первых, Владимир Яковлевич не тому герою приписал фразу. «В романе Маргарита говорит: «Когда люди ограблены, они невольно ищут помощи у потусторонней силы».» В главе 30-й («Пора! Пора!») эти слова принадлежат мастеру.
«— Ну, и ладно, ладно, — отозвался мастер и, засмеявшись, добавил: — Конечно, когда люди совершенно ограблены, как мы с тобой, они ищут спасения у потусторонней силы! Ну, что ж, согласен искать там».
Во-вторых, перечисляя качества дьявола, Владимир Яковлевич почему-то опускает обман. «Ну, обыкновенно при имени сатаны пугаются. Он соблазняет, сеет зло, разрушения. Но у Булгакова Воланд не столько соблазняет, сколько наказывает».
Здесь следует разобрать три понятия: обман, соблазн и наказание.
Понятие «обман» (или ложь) — указывает на намеренную попытку, скрыть и/или сфабриковать сообщение, чтобы создать или поддержать в другом представление, которое сам обманщик считает ложным.
И такого обмана в романе предостаточно даже со стороны Воланда. Так дьявол солгал Берлиозу и Бездомному, заявив, что его как специалиста по черной магии официально пригласили в Москву, чтобы он разобрал подлинные рукописи чернокнижника Герберта Аврилакского, десятого века. Однако, никто Воланда в Москву официально не приглашал и рукописи папы Сильвестра II дьявол не разбирал. Затем сатана обманул директора театра Лиходеева, что тот подписал договор с черным магом. Далее, Воланд дважды обманул Андрея Сокова. Во-первых, что дьявол проходил перед представлением мимо его буфета. Во-вторых, что червонцы настоящие. Потом Воланд обманул Маргариту Николаевну, объясняя, что в прошлом Фагот был рыцарем. Однако, люди благородных кровей: во-первых, не бывали запевалами и, во-вторых, не служили регентами, руководителями церковных хоров в западной Европе. Такая служба представлялась им не по чину. Наконец, Воланд обманул мастера, заявив, что в вечном приюте ничего страшного не будет. Однако, когда Маргарита Николаевна во снах профессора Понырева выводила к Ивану Николаевичу за руку мастера, тот был обросшим бородой и пугливо озирался, т. е. чего-то боялся, страшился.
Понятие «соблазн» же (лат. scandalum) — в религиозной культуре это деяние, вызывающее моральное падение. В современной культуре: действие по привлечению внимания, которое несет в себе сексуальную подоплеку.
Первоначально термин получил свое распространение благодаря тексту Нового Завета Библии (Мф. 13:41; Мф. 16:23). Сама этимология греческого слова «скандалон» означает «колышек, придерживающий дверь ловушки». Фома Аквинский различает пассивный и активный соблазн, то есть жертву и виновника соблазна. Соблазном в собственном смысле является склонение человеку к греху, что само по себе является грехом. Соблазну по смыслу противостоит «дружеское исправление».
Предложенные Владимиром Яковлевичем варианты соблазна, к сожалению, таковыми не являются. «Даже когда происходит эта знаменитая сцена в варьете, где некоторый элемент соблазна присутствует, потому что зрители Варьете соблазняют деньгами, бумажками, летящими с потолка, а москвичек — нарядами».
В приведенных примерах представлен не соблазн, а обман. Соблазняя человека на исполнение любых желаний, дьявол после подписания договора не обманывает, а дает обещанное. Вот только плата за это — человеческая душа. В случае же обмана человек получает иное, чем обещанное. После того как зрители театра Варьете расплачивались «червонцами» у получателей оказывалась резаная бумага. А наряды, предоставленные зрительницам в обмен на старые вещи, исчезли за пределами театра. Первое и второе будут чистой воды обманом.
В романе Воланд четырежды соблазнял: сначала историка, ставшего мастером, потом поэта Бездомного, затем буфетчика Сокова и, наконец, Маргариту Николаевну.
В главе 18-й («Неудачливые визитеры») дьявол предложил Андрею Фомичу:
«— Да я и не советовал бы вам ложиться в клинику, — продолжал артист, — какой смысл умирать в палате под стоны и хрип безнадежных больных. Не лучше ли устроить пир на эти двадцать семь тысяч и, приняв яд, переселиться <в другой мир> под звуки струн, окруженным хмельными красавицами и лихими друзьями?»
В этом совете соблазном, склоняющим буфетчика к греху, будет предложение самоубийства.
Понятие «наказания» — это лишение чего-то или ограничение в чем-то человека, признанного виновным, и является карой за деяние, нарушающее установленные правила под воздействием желания получения какой-либо выгоды. Само по себе указание на наказание, не говорит, что, во-первых, оно вынесено справедливо и, во-вторых, что оно налагается соразмерно совершенному нарушению. Если нарушено первое условие, то подвергнется каре невиновный и так будет порождено зло, а не наказано. Если нарушено второе условие, и наказание будет меньше нарушения, то оно не остановит нарушителя от нового деяния и, следовательно, не воспрепятствует совершению нового зла. Если же наказание будет чрезмерным, т. е. превышать содеянное, то подобное наказание опять-таки породит зло из-за своей несправедливости. Таким образом, мы видим, что нельзя просто сообщить о совершении наказания, а нужно обязательно указать на его свойства — справедливое или неправедное.
Теперь перейдем к рассмотрению утверждения Владимира Яковлевича, что «у Булгакова Воланд не столько соблазняет, сколько наказывает». Однако, нужно учитывать, что, как говорится, наказание наказанию рознь. Очень важно понимать, было ли наказание от Воланда справедливым или же произвольным. Творил ли дьявол суд праведный или несправедливый. Если от Воланда герои романа терпели произвол, то тогда Владимир Яковлевич допустил противоречие в суждениях. В первом предложении идет перечисление отрицательных качеств дьявола: «Он соблазняет, сеет зло, разрушения». Во втором предложении наказание противостоит не только соблазну («Но у Булгакова Воланд не столько соблазняет, сколько наказывает».), но и другим качествам дьявола: сеет зло и разрушения. Следовательно, если Воланд вершит неправый суд, то тем сатана будет обязательно сеять зло.
Рассмотрим примеры, которые приводит Владимир Яковлевич, в подтверждение, что наказание от Воланда справедливо и не несет зла.
«Иван Бездомный наказан за дурные, фальшивые стихи».
Здесь Лакшин через запятую допускает две ошибки. Во-первых, он принимает за чистую монету утверждение самого поэта в главе 13-й («Явление героя»), что его стихи чудовищны:
«<...> Хороши ваши стихи, скажите сами?
— Чудовищны! — вдруг смело и откровенно произнес Иван».
Однако, в главе 1-й («Никогда не разговаривайте с неизвестными») повествователь оценил их иначе:
«Трудно сказать, что именно подвело Ивана Николаевича — изобразительная ли сила его таланта или полное незнакомство с вопросом, по которому он собирался писать, — но Иисус в его изображении получился ну совершенно как живой, хотя и не привлекающий к себе персонаж».
Так что стихи Ивана Николаевича отнюдь не дурны. И не фальшивы, с точки зрения Воланда. «Берлиоз же хотел доказать поэту, что главное не в том, каков был Иисус, плох ли, хорош ли, а в том, что Иисуса-то этого, как личности, вовсе не существовало на свете и что все рассказы о нем — простые выдумки, самый обыкновенный миф». Воланд, как и Бездомный, полагал:
«— Имейте в виду, что Иисус существовал».
Таким образом, Владимир Яковлевич ошибся, утверждая, что Бездомный наказан за дурные и фальшивые стихи. А наказан был поэт, за отрицание существования дьявола.
«— А дьявола тоже нет? — вдруг весело осведомился больной у Ивана Николаевича.
— И дьявола...»
И кто же согласится с мнением Лакшина, что доведение Воландом Бездомного до психиатрической клиники за отрицание существования дьявола является справедливым наказанием?
«Степа Лиходеев наказан за безделье и разврат».
Эти обвинения предъявил Коровьев. Следует ли верить представителю нечистой силы на слово, помня, что в романе он не раз обманывал? Мы знаем, что предъявленные обвинения должны подкрепляться достаточными доказательствами. Только в этом случае можно быть убежденным в справедливом наказании. Тогда карается зло и торжествует добро. Поэтому обратимся к доказательствам.
Финдиректор Римский в главе 14-й («Слава петуху!») только, в общем, охарактеризовал поведение своего руководителя. «Степа был широко известен в театральных кругах Москвы, и все знали, что человек этот — не подарочек». Однако, в романе есть только один факт, который можно поставить директору Лиходееву в вину. Степан Богданович опоздал на работу из-за жуткого похмелья. За это он заслуживает максимум «замечание» в трудовую книжку.
Коровьев же обвинил директора, что тот пьянствует, вступает в связи с женщинами, используя свое положение, ни черта не делает, втирает начальству очки. Бегемот добавил от себя, что Лиходеев гоняет зря казенную машину. Итого четыре обвинений.
Вообще-то, удивительно, что читатели соглашаются, что поведение персонажей должно соответствовать заповедям или христианским или строителей коммунизма послевоенного времени. Особенно когда обвинения раздаются из уст далеко не идеальных героев.
По первому обвинению — в пьянстве. В романе описан только один эпизод и даже в нем видно, что Степан Богданович выпивал после работы1. Следует ли специально указывать, что в нерабочее время человек вправе свободно распоряжаться собой при условии, что он не доставляет неприятностей окружающим? К сожалению, на следующий день на службе Степан Богданович до одиннадцати часов не показался из-за плохого самочувствия вследствие сильного похмелья. С точки зрения Трудового кодекса РСФСР в случае если подобный трудовой проступок совершен впервые, то нарушитель получает «замечание» в трудовую книжку. Замечание, а не высылку пусть и в солнечную Ялту.
По второму обвинению — вступает в связи с женщинами, используя свое положение. Лиходеев разведен и с кем он встречается в нерабочее время в СССР до середины 30-х годов не волновало даже членов его парторганизации. В стране Советов пропагандировалась свободная любовь. Так как заявлений на Степана Богдановича об изнасиловании в органы не поступало, то, следовательно, все происходило по обоюдному согласию.
По третьему обвинению — ни черта не делает, втирает начальству очки. В чем должна проявляться оценка деятельности театра? Выручкой и посещаемостью. Если посещаемость еще можно пририсовать, то выручка сдавалась2 и, следовательно, находилась на контроле финансовых и административных органов. С их стороны претензии к Лиходееву были показаны в романе? Нет. Следовательно, они из уст Коровьева совершенно голословны.
Наконец, по четвертому обвинению — Лиходеев гоняет зря казенную машину. Это означает, что директора использовал автомобиль не только в служебных, но и в личных целях. Однако, в романе это не показано. Вечером в среду Лиходеев совершил поездку на дачу к Хустову на такси, а не на своей казенной машине.
Что же у нас по итогу получается?
Нежелание проверять выдвинутые обвинения против персонажей только потому, что они представляются людьми пакостными и при этом готовность поверить правдивости слов Коровьева, Азазелло и Бегемота, и тем более согласие оправдать произвол нечистой силы над администратором, заявляя о справедливости возмездия, все это искренне огорчает.
Как мы выяснили, все обвинения Лиходеева со стороны свиты Воланда были беспочвенны и, следовательно, явились всего лишь поводом, чтобы заполучить оставшиеся две его комнаты в нехорошей квартирке.
«— Я вижу, вы немного удивлены, дражайший Степан Богданович? — осведомился Воланд у лязгающего зубами Степы, — а между тем удивляться нечему. Это моя свита. <...>
— И свита эта требует места, — продолжал Воланд, — так что кое-кто из нас здесь лишний в квартире. И мне кажется, что этот лишний — именно вы!» (Глава 7-я «Нехорошая квартирка»)
Таким образом, действия как в отношении Бездомного, так и в отношении Лиходеева нельзя оценить, как справедливое наказание, но можно, как прикрываемый демагогией произвол со стороны Воланда.
«Никанор Иванович Босой наказан за взяточничество».
Однако, по правде говоря, председатель взятку не вымогал у Коровьева, а тот в главе 9-й («Коровьевские штуки») самолично всучил ее Босому.
«И эту контрамарочку переводчик левой рукой ловко всучил Никанору Ивановичу, а правой вложил в другую руку председателя толстую хрустнувшую пачку. Метнув на нее взгляд, Никанор Иванович густо покраснел и стал ее отпихивать от себя.
— Этого не полагается... — бормотал он».
Видимо от испуга, при обыске Никанор Иванович открестился от спекуляции3 и признался во взяточничестве. Причем сдал все правление4. В тридцатые годы в СССР второе5 каралось сильнее, чем первое6. Согласно УК РСФСР от 1926 года за спекуляцию Босой мог получить максимум до года, а за взяточничество — от двух до расстрела с конфискацией.
Так если полагать, что председатель был наказан не за взятку Коровьева, а за прежние прегрешения, то за взяточничество и грубость председатель пережил нервное потрясение от обыска и задержания и какое-то время провел в клинике Стравинского. Предположим, что Никанор Иванович провел в клинике Стравинского четыре месяца. Максимальное время нахождения там героев романа. Это в шесть раз меньше, чем минимальное наказание за взяточничество, в котором сам же Босой признался. Кроме того, мы не знаем, сохранил ли он свою должность председателя жилищного товарищества или нет. Должность эта выборная и без судебного решения о запрете такие должности занимать на определенный срок, объединение жильцов дома 302-бис по Садовой улице могли снова избрать Никанора Ивановича своим председателем. Так что полагать, что Босой «наказан» Воландом за взяточничество еще с большой натяжкой можно, а вот что «наказание» было справедливым, т. е. соответствующим содеянному (четыре месяца в клинике за взяточничество) — совершенно нет.
«Семплеяров наказан за двоеженство».
Владимир Яковлевич здесь ошибся в типе прегрешения Аркадия Аполлоновича. Председатель акустической комиссии московских театров не был двоеженцем. У него была только одна законная супруга и две любовницы: Милица Андреевна Покобатько и дальняя родственница из Саратова.
После майских событий Семплеярова назначили заведующим грибнозаготовочным пунктом в Брянске. Если дела с акустикой у Аркадия Аполлоновича не клеились, то соленые рыжики и маринованные белые теперь москвичи едят и не нахвалятся.
Тем не менее, если в Москве под руководством Семплеярова находились все директора театров, то перевод на должность заведующего пунктом будет двойным понижением: из столицы в провинцию и из руководителя директорами в простого заведующего.
Если бы не этот перевод Аркадия Аполлоновича с двойным понижением, то это был бы единственный случай в романе, когда можно было бы согласиться, что персонаж понес заслуженное и справедливое наказание от представителя нечистой силы. А так за что двойное понижение от государства, за аморальное поведение? Однако пропаганда коммунистами свободной любви только в середине 30-х годов стала сменяться государственной поддержкой семейных ценностей.
«Заведующий филиалом наказан за бюрократизм».
Прохор Петрович — председатель комиссии зрелищ и увеселений облегченного типа. Да в романе он отказал посетителю в приеме. Это можно рассматривать как бюрократизм. Но какое наказание получил Прохор Петрович за него от кота Бегемота? Председатель лишь на время пропадал из своего костюма, причем даже не на сутки. Больше ни о каких последствиях для чиновника не сообщается. Сутью же наказания является лишение или ограничение для нарушителя. Отсутствие некоторое время на рабочем месте и отсутствие даже отрицательных эмоций от этого вряд ли можно оценить как справедливую кару за бюрократизм. Если кто и был наказан, так это его секретарша и любовница, красавица Анна Ричардовна, которая сильно и эмоционально переживала за «Прошу».
Таким образом, нельзя согласиться с утверждением, что Прохор Петрович наказан за бюрократизм и получил по заслугам, т. е. его наказание соответствует его проступку.
«Буфетчик наказан за жульничество».
С Владимиром Яковлевичем можно согласиться, только в том, что Соков — жулик. Но справедливым наказанием нельзя назвать потерю 109 рублей, падение с подломившейся скамеечки и пролитие на брюки вина. Скорее Андрей Фокич был предупрежден Коровьевым. Ему осталось недолго жить, и поэтому Воланд посоветовал буфетчику на деньги, накопленные «непосильным трудом», весело закончить жизнь, иначе они достанутся государству. С помощью различного рода махинаций7 Соков «скопил» двести сорок девять тысяч рублями и двести десяток золотом8. Саму же смерть буфетчика от рака печени через девять месяцев9 нельзя считать наказанием, т. к. она была лишь предсказана, а не наступила вследствие вынесенной кары.
Таким образом, подытоживая, можно сказать, что наказание буфетчику за мошенничество было преимущественно нравственным и чуть-чуть физическим: от падения со скамеечки и от когтей котенка. Причем нужно отметить, что ни Коровьев не предрек, что двести сорок девять тысяч рублей тоже вернуться к государству, ни повествователь не сообщил об этом в Эпилоге. Следовательно, нечестные деньги Андрей Фокич как-то истратил на себя. Получается, что наказание Воланд ни в коей мере не будет справедливым, т. е. соответствующим мошенническому обогащению буфетчиком на двести сорок девять тысяч рублей и двести десяток золотом. Соков лишился лишь малой части в золоте и испытывал душевные страдания только девять месяцев.
Согласно же УК РСФСР от 1926 года действия буфетчика подпадали под четыре статьи: 116, 120, 169 и 171. Предположим, что Соков ущерб театру не наносил, а обогащался только за счет зрителей. В этом случае по статье 169 Соков мог быть лишен свободы на срок до двух лет10. За продажу по завышенной цене (пример с осетриной) по статье 171 — лишение свободы на срок до одного года с конфискацией части имущества и запрещением права торговли или штраф до одной тысячи рублей11. Скорее всего, расхождение между закупочной ценой и продажной скрывалось буфетчиком. Следовательно, по статье 120 служебный подлог — лишение свободы на срок до двух лет12. Итого, Андрей Фокич Соков мог получить лишение свободы на срок до двух лет и конфискации части имущества. Последнее было бы наиболее болезненным для буфетчика, который ради обогащения и мошенничал. Если же Соков был бы уличен в присвоении денег театра, то получил бы лишение свободы на срок от трех лет до расстрела с конфискацией имущества13.
«Барон Майгель наказан за доносы» и так далее.
В этом случае, как и с буфетчиком Соковым, можно задать вопрос: наказан или получил легкую смерть, чтобы избежать мучений?
В главе 23-й («Великий бал у сатаны») двое последних гостей были новенькими, т. е. совсем недавно покинувшими бренный мир.
«По лестнице подымались двое последних гостей.
— Да это кто-то новенький, — говорил Коровьев, щурясь сквозь стеклышко, — ах да, да. Как-то раз Азазелло навестил его и за коньяком нашептал ему совет, как избавиться от одного человека, разоблачений которого он чрезвычайно опасался. И вот он велел своему знакомому, находящемуся от него в зависимости, обрызгать стены кабинета ядом. <...>
— А вот этот самый исполнительный его подчиненный. Я восхищен! — прокричал Коровьев последним двум».
Бывший нарком НКВД Генрих Ягода был обвинен в 1937 году, что он поручил подчиненному Карлу Паукеру обрызгать ртутью шторы в кабинете председателя КПК (комитета партийного контроля) Николая Ежова, чтобы избавиться от соперника, метившего на пост наркома НКВД.
Поэтому можно предположить, что двумя последними гостями, прибывшими на Великий бал у сатаны, были Генрих Ягода и Карл Паукер.
Барон Майгеля, служащий зрелищной комиссии в должности ознакомителя иностранцев с достопримечательностями столицы, по роду своей службы представлял интерес для советских органов разведки и контрразведки, т. е. НКВД. Нет ничего удивительного, что барон сотрудничал с ними.
«— Да, кстати, барон, — вдруг интимно понизив голос, проговорил Воланд, — разнеслись слухи о чрезвычайной вашей любознательности. Говорят, что она, в сочетании с вашей не менее развитой разговорчивостью, стала привлекать всеобщее внимание. Более того, злые языки уже уронили слово — наушник и шпион».
Конечно же, такое сотрудничество с органами ранее давало охранную грамоту. Однако, теперь, после расстрела Ягоды и Паукера, оно представляло угрозу для внештатного сотрудника. Вслед за увольнением и расстрелом бывшего наркома НКВД последует чистка органов от сотрудников, как штатных, так и внештатных. В числе обвинений Ягоде было предъявлено обвинение в шпионаже. Стало быть новый руководитель будет искать и вычищать «шпионскую» агентуру из внутренних органов. Слово «шпион» из уст Воланда, как раз и указывает, что барона по какой-то причине уже включили в «шпионскую» сеть врага народа Ягоды.
На должность наркома НКВД вступил Николай Ежов, и он стал одним из главных организаторов массовых репрессий 1937—1938 годов, известных как Большой террор. В том числе из сотрудников госбезопасности с 1 октября 1936 года по 15 августа 1938 года было арестовано 2273 человека, из них за «контрреволюционные преступления» — 1862.
Предвидя такой исход событий для барона, Воланд сообщает ему об этом.
«И еще, более того, есть предположение, что это приведет вас к печальному концу не далее, чем через месяц. Так вот, чтобы избавить вас от этого томительного ожидания, мы решили прийти к вам на помощь, воспользовавшись тем обстоятельством, что вы напросились ко мне в гости именно с целью подсмотреть и подслушать все, что можно».
Воланд объяснил причину — избавить барона от томительного ожидания. Однако, можно предположить, что дьявол солгал. Во время следствия к барону могли применяться методы физического дознания. Так спустя три года в последнем слове на суде уже Николай Ежов заявил: «На предварительном следствии я говорил, что я не шпион, я не террорист, но мне не верили и применили ко мне сильнейшие избиения». Мы склоняемся к мысли, что не от томительного ожидания избавил Воланд барона, а от сильнейших избиений. И тогда смерть на балу от руки Азазелло будет для барона легкой смертью, и со стороны дьявола в некотором роде актом гуманизма, избавления Майгеля от мучительных страданий.
Мог ли Воланд избавить барона от смерти? Нет. В главе 1-й («Никогда не разговаривайте с неизвестными») дьявол сообщил литераторам на Патриарших прудах, что миром управляет бог.
«— Но вот какой вопрос меня беспокоит: ежели бога нет, то, спрашивается, кто же управляет жизнью человеческой и всем вообще распорядком на земле?»
А в главе 24-й («Извлечение мастера») Воланд объяснил Маргарите принцип своей деятельности.
«— Ни в коем случае, — ответил Воланд, — дело в том, дорогая королева, что тут произошла маленькая путаница. Каждое ведомство должно заниматься своими делами. <...>»
Таким образом, бог управляет жизнью человека, и дьявол не может произвольно изменить его судьбу, предопределенную всевышним. Поэтому Воланд не в силах отменить смерть буфетчика Сокова от рака и гибель барона Майгеля от пули. Но дьявол в силах облегчить исход этих персонажей. Андрею Фокичу Воланд советует потратить деньги в оставшееся время на веселый пир в кругу хмельных красавиц и лихих друзей. Барону Майгелю дарует легкую смерть от руки своего слуги Азазелло.
После подробного рассмотрения каждого утверждения вернемся ко всему отрывку, произнесенному Владимиром Яковлевичем, и посвященному наказанию.
«Ну, обыкновенно при имени сатаны пугаются. Он соблазняет, сеет зло, разрушения. Но у Булгакова Воланд не столько соблазняет, сколько наказывает. В самом деле, Иван Бездомный наказан за дурные, фальшивые стихи, Степа Лиходеев — за безделье и разврат, Николай Иванович Босой наказан за взяточничество, а, скажем, Семплеяров за двоеженство, заведующий филиалом за бюрократизм, буфетчик за жульничество, барон Майгель за доносы и так далее».
Оценивая наказание Ивана Бездомного. Доведение Воландом поэта до психиатрической клиники было наказанием за отрицание существования дьявола, а не за дурные, фальшивые стихи.
Оценивая наказание Степана Лиходеева. Все обвинения директора театра со стороны свиты Воланда были беспочвенны и, следовательно, явились всего лишь поводом, чтобы заполучить оставшиеся две его комнаты в нехорошей квартирке.
Оценивая наказание Никифора Босого. Полагать, что председатель «наказан» Воландом за взяточничество, еще с большой натяжкой можно, а вот что «наказание» было справедливым, т. е. соответствующим содеянному (четыре месяца в клинике за взяточничество) — совершенно нет.
Оценивая наказание Аркадия Семплеярова. Если бы не этот перевод Аркадия Аполлоновича с двойным понижением, то тогда можно было бы согласиться, что персонаж понес заслуженное и справедливое наказание от представителя нечистой силы.
Оценивая наказание Прохора Петровича. Отсутствие некоторое время на рабочем месте и отсутствие даже негативных эмоций от этого вряд ли можно оценить как справедливое наказание за бюрократизм.
Оценивая наказание Андрея Сокова. Справедливым наказанием нельзя назвать потерю 109 рублей, падение с подломившейся скамеечки и пролитие на брюки вина. Скорее Андрей Фокич был предупрежден Коровьевым. Ему осталось недолго жить, и поэтому Воланд посоветовал буфетчику на деньги, накопленные непосильным трудом, весело закончить жизнь, иначе они достанутся государству.
Оценивая наказание барона Майгеля. Мы полагаем, что Воланд избавил его не от томительного ожидания, а от пыток в ходе следствия и неизбежного расстрела по приговору суда. И тогда смерть на балу от руки Азазелло будет для барона легкой смертью.
Итак, мы видим, что суждение акад. Лакшина о деяниях Воланда поверхностно и потому их оценка ошибочна. Ни к одному из указанных персонажей не применимо понятие справедливое наказание, когда размер наказания соответствует объему содеянного. Наоборот, в действиях Воланда в отношении Бездомного и Лиходеева мы видим чистый, иногда прикрываемый фиговым листком, произвол, что как раз и соответствует сущности дьявола — совершать зло, с чем безуспешно пытался поспорить Владимир Яковлевич. В отношении Босого и Сокова «наказание» незначительно. А в отношении Семплеярова, наоборот, является чрезмерным. В отношении же Прохора Петровича — вообще отсутствует. Барону же дарована легкая смерть и избежание телесных пыток.
Таким образом, с сожалением приходится констатировать, что в утверждении акад. Лакшина нет ни одного попадания из семи попыток с нахождением справедливого наказания от рук Воланда.
И, наконец, вывод Владимира Яковлевича:
«Что-то мало напоминает этот задумчивый гуманист безжалостного беса преисподни. И так в романе всегда. Воланд разрушает рутину жизни, наказывает зло и тем самым парадоксальным образом выступает как бы слугою справедливости и орудием добра».
Итак, в романе Воланд четырежды соблазняет разных персонажей: мастера, Бездомного, Сокова и Маргариту Николаевну. Что становится с человеческой душой видно из снов профессора Понырева — мастер, в здравом уме при жизни всегда выбрит, зарастает бородой и пугливо озирается. Видимо его покой в вечном приюте такой, каким он представился Маргарите Николаевне во сне перед встречей с Азазелло. И зло не наказывается Воландом справедливо, а порождается от его действий: Бездомный, Лиходеев, Семплеяров. От себя мы еще добавили бы Римского, Варенуху, Бенгальского, Поплавского, таксистов и т. д.
Получается, что из приведенного отрывка акад. Лакшина из двухсерийного фильма «Мастер. Михаил Булгаков» можно согласиться только с первым предложением: «Булгаков говорил о себе, я — мистический писатель».
Примечания
1. «...Степа кое-что припомнил. Именно, что дело вчера было на Сходне, на даче у автора скетчей Хустова, куда этот Хустов и возил Степу в таксомоторе. Припомнилось даже, как нанимали этот таксомотор у «Метрополя», был еще при этом какой-то актер не актер... с патефоном в чемоданчике. Да, да, да, это было на даче! Еще, помнится, выли собаки от этого патефона. Вот только дама, которую Степа хотел поцеловать, осталась неразъясненной... черт ее знает, кто она... кажется, в радио служит, а может быть, и нет». (Глава 7-я «Нехорошая квартирка»)
2. В главе 17-й («Беспокойный день») показано как бухгалтер театра Варьете Ласточкин пытался сдать выручку. «Бухгалтеру Василию Степановичу предстояло срочно выполнить две задачи. Во-первых, съездить в комиссию зрелищ и увеселений облегченного типа с докладом о вчерашних происшествиях, а во-вторых, побывать в финзрелищном секторе для того, чтобы сдать вчерашнюю кассу — 21 711 рублей».
3. «— Нет! — ответил Никанор Иванович страшным голосом, — подбросили враги! <...> — Вот контракт... переводчик-гад подбросил... Коровьев... в пенсне!» (Глава 9-я «Коровьевские штуки»)
4. «Брал, но брал нашими советскими! Прописывал за деньги, не спорю, бывало. Хорош и наш секретарь Пролежнев, тоже хорош! Прямо скажем, все воры в домоуправлении. Но валюты я не брал!»» (Глава 15-я «Сон Никанора Ивановича»)
5. Согласно УК РСФСР от 1926 года, как раз наоборот, взятка имеет более пагубные последствия для нарушителя, чем валютная махинация. За валюту Босому грозил максимум год, а за взятку от двух до расстрела с конфискацией. 117. Получение должностным лицом лично или через посредников в каком бы то ни было виде взятки за выполнение или невыполнение в интересах дающего какого-либо действия, которое должностное лицо могло или должно было совершить исключительно вследствие своего служебного положения, — лишение свободы на срок до двух лет. Если получение взятки совершено при отягчающих обстоятельствах, как-то: а) ответственном положении должностного лица, принявшего взятку, б) при наличии прежней судимости за взятку или неоднократности получения взятки, в) с применением со стороны принявшего взятку вымогательства, — лишение свободы со строгой изоляцией на срок не ниже двух лет, с повышением вплоть до расстрела с конфискацией имущества.
6. Согласно УК РСФСР от 1926 года нарушение правил о валютных операциях определяется статьей 59 пунктом 12, для должностных лиц (а Босой им как раз и был) — лишение свободы со строгой изоляцией на срок не ниже одного года, а при отсутствии признаков, указанных в статье 109 настоящего Кодекса, — дисциплинарное взыскание; для частных лиц (например, для Аннушки) — штраф до трех тысяч рублей; в случае же, когда будет установлено занятие лица указанными операциями в виде промысла — лишение свободы на срок не ниже одного года с конфискацией всего или части имущества.
7. «Брынза не бывает зеленого цвета, это вас кто-то обманул. Ей полагается быть белой. Да, а чай? Ведь это же помои! Я своими глазами видел, как какая-то неопрятная девушка подливала из ведра в ваш громадный самовар сырую воду, а чай между тем продолжали разливать. <...> — Вторая свежесть — вот что вздор! Свежесть бывает только одна — первая, она же и последняя. А если осетрина второй свежести, то это означает, что она тухлая! (Глава 18-я «Неудачливые визитеры»)
8. «— Двести сорок девять тысяч рублей в пяти сберкассах, — отозвался из соседней комнаты треснувший голос, — и дома под полом двести золотых десяток». (Глава 18-я «Неудачливые визитеры»)
9. «Андрей же Фокич умер от рака печени в клинике Первого МГУ месяцев через девять после появления Воланда в Москве...» (Эпилог)
10. 169. Злоупотребление доверием или обман в целях получения имущества или права на имущество или иных личных выгод (мошенничество), — лишение свободы на срок до двух лет. Мошенничество, имевшее своим последствием причинение убытка государственному или общественному учреждению, — лишение свободы на срок до пяти лет с конфискацией всего или части имущества.
11. 171. Обманное изменение с корыстной целью вида или свойства предметов, предназначенных для сбыта или общественного употребления, если это имело или могло иметь последствием причинение вреда здоровью, а равно сбыт таких предметов, — лишение свободы на срок до одного года с конфискацией части имущества и запрещением права торговли или штраф до одной тысячи рублей.
12. 120. Служебный подлог, т. е. внесение должностным лицом в корыстных целях в официальные документы заведомо ложных сведений, подделки, подчистки или пометки другим числом, а равно составление и выдача им заведомо ложных документов или внесение в книги заведомо ложных записей, — лишение свободы на срок до двух лет.
13. 116. Присвоение или растрата должностным лицом или лицом, исполняющим какие-либо обязанности по поручению государственного или общественного учреждения, денег, ценностей или иного имущества, находящегося в его ведении в силу его служебного положения или исполнения обязанностей, — лишение свободы на срок до трех лет. Присвоение или растрата, совершенные теми же лицами, но при наличии у них особых полномочий, а равно присвоение особо важных государственных ценностей, — лишение свободы со строгой изоляцией на срок не ниже двух лет, с повышением вплоть до расстрела с конфискацией имущества.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |