— Знаю, знаю! — бесстрашно ответил чернобородый Каифа, и глаза его сверкнули. Он вознес руку к небу и продолжал: — Знает народ иудейский, что ты ненавидишь его лютою ненавистью и много мучений ты ему причинишь, но вовсе ты его не погубишь! Защитит его Бог! Услышит нас, услышит всемогущий кесарь, укроет нас от губителя Пилата!
Роман «Мастер и Маргарита»
* * *
Пилат утверждает:
«...Евреям ненавистно все, что исходит от Рима. Они считают нас нечистыми существами, и уже одно наше присутствие для них — профанация».
Ламия возражает:
«Евреи <...> крепко держатся за свои древние обычаи. Они подозревали, хотя и совершенно неосновательно, что ты желаешь уничтожить их закон и изменить обычаи. Позволь тебе заметить, Понтий, что образ твоих действий не мог рассеять это прискорбное заблуждение. Ты любил, быть может, сам того не сознавая, возбуждать в них страх и не умел скрыть презрения, с которым относился к их верованиям и обрядам».
Рассказ «Прокуратор Иудеи»
По мнению исследователей творчества Михаила Булгакова, рассказ известного французского писателя Анатоля Франса (1844—1924) «Прокуратор Иудеи» мог послужить источником «ершалаимской» фабулы в романе «Мастер и Маргарита». Рассказ построен как диалог престарелого Пилата и его давнего знакомого Элия Ламии, вспоминающих прошлое. В романе Булгакова много отсылок к рассказу Анатоля Франса «Прокуратор Иудеи».
И не водою из Соломонова пруда, как хотел я для вашей пользы, напою я тогда Ершалаим! Нет, не водою! Вспомни, как мне пришлось из-за вас снимать со стен щиты с вензелями императора, перемещать войска, пришлось, видишь, самому приехать, глядеть, что у вас тут творится!
Роман «Мастер и Маргарита»
* * *
Пилат рассказывает:
«Императорский гарнизон отправился на зимние квартиры в Иерусалим. Легионеры несли знамена с изображением Цезаря. Это оскорбило жителей Иерусалима, которые не признавали божественности императора <...> По приказанию Вителлия я принужден был отправить знамена в Цезарею. Без сомнения, я не заслужил такого позора.
<...>
Я спроектировал громадный акведук длиною в двести стадий, который должен был в изобилии снабжать Иерусалим свежей водою. <...> Но жители Иерусалима не только не радовались при виде этого громадного сооружения, которое вместе с водой принесет городу здоровье, но подняли отчаянный вопль».
Рассказ «Прокуратор Иудеи»
* * *
Прокуратор начал с того, что пригласил первосвященника на балкон, с тем чтобы укрыться от безжалостного зноя, но Каифа вежливо извинился и объяснил, что сделать этого не может в канун праздника.
Роман «Мастер и Маргарита»
* * *
...Они не решались войти в преторию из боязни оскверниться, и я должен был чинить общественный суд в судилище, расположенном на вольном воздухе.
Рассказ «Прокуратор Иудеи»
* * *
Пилат объяснился. Римская власть ничуть не покушается на право духовной местной власти, первосвященнику это хорошо известно, но в данном случае налицо явная ошибка. И в исправлении этой ошибки римская власть, конечно, заинтересована.
В самом деле: преступления Варраввана и Га-Ноцри совершенно не сравнимы по тяжести. Если второй, явно сумасшедший человек, повинен в произнесении нелепых речей, смущавших народ в Ершалаиме и других некоторых местах, то первый отягощен гораздо значительнее.
Роман «Мастер и Маргарита»
* * *
...Евреи не признают философии и не терпят разнообразия мнений. Напротив, они считают достойными казни тех, чья вера не согласна с их законами. А так как с тех пор, как они находятся в зависимости от Рима, всякий смертный приговор, вынесенный их судилищем, может быть приведен в исполнение лишь с разрешения проконсула и прокуратора, то они постоянно умоляли римских правителей подписать эти приговоры; они окружали преторию, требуя для виновных смерти. Сто раз случалось, что, собравшись толпою, и богатые, и бедные, они с священниками во главе осаждали мое кресло из слоновой кости, хватали меня за полы тоги и за ремни сандалий, прося, добиваясь смерти какого-нибудь несчастного, преступления которого я не понимал и который казался мне таким же безумцем, как и его обвинители. Да что я говорю: сто раз! Это случалось ежедневно, ежечасно. И я был принужден исполнять их законы, как наши собственные, так как Рим ставил мне в обязанность не разрушать, но поддерживать их обычаи, а я чинил им и суд, и расправу. Первое время я пытался их образумить и вырвать у смерти несчастную жертву. Но моя кротость еще больше раздражала их. Как хищные вороны, которые, расправив крылья и навострив клюв, следят за добычей, теснились они вокруг меня, требуя жертвы! Их священники писали Цезарю, что я попираю их законы; эти доносы поддерживал Вителлий, и я получал суровые выговоры. Как часто хотелось мне послать в Тартар всех вместе: и обвиняемых, и судей.
Рассказ «Прокуратор Иудеи»
Рассказ Анатоля Франса «Прокуратор Иудеи» был написан в 1891 году. По сюжету, два пожилых человека встречаются на водах в Байи. Тридцать лет не они видели друг друга, но когда-то были близки в Иерусалиме. Один из них — Элия Ламия, изучавший некогда философию в афинских школах, но изгнанный из Италии Тиберием Цезарем за нарушение имперской морали. Другой — бывший прокуратор Иудеи Понтий Пилат, отстраненный от должности интригами иудейских старшин. Когда-то Пилат пытался донести блага римской цивилизации до невежественного еврейского народа, но встретил лишь сопротивление и доносы. Теперь он в Сицилии выращивает пшеницу на продажу, а в Байи он приехал подлечить свой застарелый ревматизм. Друзья ужинают вместе, и Пилат подробно рассказывает о том, что привело к его отставке.
Анатоль Франс