Лариосик. Я против ужасов гражданской войны. В сущности, зачем проливать кровь?
Мышлаевский. Ты на войне был?
Лариосик. У меня, Витенька, белый билет. Слабые легкие. И, кроме того, я единственный сын у моей мамы.
Мышлаевский. Правильно, товарищ белобилетник.
Студзинский. Была у нас Россия — великая держава!..
Мышлаевский. И будет!.. Будет!
Студзинский. Да, будет, будет — ждите!
Мышлаевский. Прежней не будет, новая будет. Новая! А ты вот что мне скажи. Когда вас расхлопают на Дону — а что вас расхлопают, я вам предсказываю, — и когда ваш Деникин даст деру за границу — а я вам это тоже предсказываю, — тогда куда?
Студзинский. Тоже за границу.
Мышлаевский. Нужны вы там, как пушке третье колесо! Куда ни приедете, в харю наплюют от Сингапура до Парижа. Я не поеду, буду здесь в России. И будь с ней что будет!.. Ну и кончено, довольно, я закрываю собрание.
Пьеса «Дни Турбиных
«Была у нас Россия — великая держава!..» Возможно, эта реплика Студзинского в пьесе «Дни Турбиных» восходит к строфе стихотворения С.С. Бехтеева «Россия»:
Была державная Россия,
Была великая страна,
С народом мощным, как стихия,
Непобедимым, как волна.
Эти и другие монархические стихи, написанные в апреле 1917 года, Бехтеев послал царской семье, которая находилась под арестом в Тобольске.
Россия
Была Державная Россия,
Была великая страна
С народом, мощным, как стихия,
Непобедимым, как волна.Но под напором черни дикой,
Пред ложным призраком «свобод»
Не стало родины великой,
Распался скованный народ.В клочки разорвана порфира,
Растоптан царственный венец,
И смотрят все державы мира
О, Русь, на жалкий твой конец!Когда-то властная Царица,
Гроза и страх своих врагов —
Теперь ты жалкая блудница,
Раба, прислужница рабов!В убогом рубище, нагая,
Моля о хлебе пред толпой,
Стоишь ты, наша Мать родная,
В углу с протянутой рукой.И в дни народной деспотии
В бродяге, нищенке простой
Никто не узнает России
И не считается с тобой.Да будут прокляты потомством
Сыны, дерзнувшие предать
С таким преступным вероломством
Свою беспомощную Мать!(Орел, апрель 1917 года)