Воланд

...в аллее показался первый человек. <...> Он был в дорогом сером костюме, в заграничных, в цвет костюма, туфлях. Серый берет он лихо заломил на ухо, под мышкой нес трость с черным набалдашником в виде головы пуделя. По виду — лет сорока с лишним. Рот какой-то кривой. Выбрит гладко. Брюнет. Правый глаз черный, левый почему-то зеленый. Брови черные, но одна выше другой...

Воланд — один из ключевых героев романа «Мастер и Маргарита». Под этим именем Москву посетил дьявол, сатана, «князь тьмы», «дух зла и повелитель теней» (все эти определения встречаются в тексте романа). Дьявол в романе имеет самую яркую, колоритную и необычную внешность: «росту был не маленького и не громадного, а просто высокого. <...> что касается зубов, то с левой стороны у него были платиновые коронки, в с правой — золотые. <...> рот какой-то кривой <...> Правый глаз черный, левый почему-то зеленый. Брови черные, но одна выше другой». По ходу сюжета происходит метаморфоза: цвет глаз изменяется. Если в середине романа — «правый с золотою искрою на дне, сверлящий любого до глубины души, и левый — пустой и черный, <...> как выход в бездонный колодец всякой тьмы и теней», то в самом начале произведения — «левый, зеленый, у него совершенно безумен, а правый, черен и мертв». Только в заключительной главе Воланд предстает в своем настоящем обличье. Однако как он выглядит, читатель так и не узнает. В романе об этом нет ни слова: «И наконец, Воланд летел тоже в своем настоящем обличье. Маргарита не могла бы сказать, из чего сделан повод его коня, и думала, что возможно, это лунные цепочки и самый конь — только глыба мрака, и грива этого коня — туча, а шпоры всадника — белые пятна звезд».

В ранних редакциях романа Булгаков называл сатану Азазелло и Велиаром. Воланд определяет весь ход действия московских сцен. Он и его свита играет роль своеобразного связующего звена между «древними» и современными главами. Воланд появляется на первых страницах романа, он бесцеремонно вмешивается в разговор двух литераторов о Христе на Патриарших прудах, представляется иностранным профессором, специалистом по черной магии, приехавшим в Москву для изучения старинных манускриптов чернокнижника Герберта Аврилакского. Воланд рассказывает литераторам о допросе Иешуа Понтием Пилатом. Во время этого разговора Воланд предсказал скорую смерть Берлиоза, уточнив, что тому отрежут голову и виновата в этом будет некая Аннушка, разлившая масло. Кроме этого, Воланд сообщил Берлиозу, что будет жить в его квартире. Молодому поэту Ивану Бездомному Воланд посоветовал поинтересоваться у врача в психбольнице о шизофрении.

Воланд со своей свитой поселился в квартире покойного Берлиоза, получившей название «нехорошей». В этой квартире также жил директор театра Варьете Степа Лиходеев. Чтобы полностью освободить квартиру, свита Воланда отправила Лиходеева в Ялту. В эту квартиру приходят «неудачливые визитеры» дядя покойного Берлиоза Поплавский и буфетчик театра Варьете Соков. В этой же квартире проходит весенний бал Сатаны, на котором Маргарита выступает хозяйкой. После бала и возвращения мастера Маргарите, Воланд и его свита покидают Москву. По просьбе Иешуа, переданной Левием Матвеем, Воланд дарует мастеру вечный покой.

Предполагаемые прототипы

Сам Булгаков решительно отрицал, что образ Воланда основан на каком-либо прототипе. По воспоминаниям С.А. Ермолинского, Булгаков говорил: «Не хочу давать поводы любителям разыскивать прототипы. У Воланда никаких прототипов нет». Тем не менее гипотезы о том, что у фигуры Воланда существовал некий прообраз, высказывались неоднократно. В качестве прототипов называли реальных исторических лиц Сталина и Ленина, мифического графа Калиостро. Некоторые исследователи полагают, что образ Воланда в чем-то автобиографичен. А. Зеркалов дополняет ряд прототипов Воланда менее известными литературными героями: чертом из рассказа Э. По «Не закладывай дьяволу свою голову» (откуда, по мнению исследователя, были заимствованы эпизоды с похищением голов у мертвого Берлиоза и живого Бенгальского), дьяволом Бам-Гран из романа Ф. Достоевского «Братья Карамазовы» и считает, что «на деле Воланд происходит отчасти от Христа».

Сатана, дьявол, черт

Несомненно, что главным прототипом Воланда стал дьявол (Сатана, Люцифер), на что указывает и его имя. Faland (нем.) в переводе на русский язык звучит как «дьявол, лукавый, обманщик». В мифологии разных народов (в христианской — Сатана, в мусульманской — Шайтан) дьявол считается олицетворением сил зла. В переводе с греческого языка слово «дьявол» означало «клеветник». Во многих мировых религиозных учениях дьявол выступает как символ зла, находящийся в постоянной борьбе с добром. Основная функция дьявола — совращение праведников и оказание помощи грешным душам.

В мусульманский и иудейской мифологии дьявола изображали существом с бычьим хвостом и крыльями летучей мыши, свиным пятачком вместо носа, с козлиными ногами, покрытыми густой шерстью, и рогами. В христианской религии дьявола (сатану) изображали несколько иначе. По легенде он является падшим ангелом, поэтому сохранял человеческий облик, дополненный черными крыльями.

В переводе с еврейского слово «satan» означает «обвинитель», «подстрекатель». Сатана является главным противником Господа, но не равным ему, а падшим божьим творением, взбунтовавшимся подданным его державы. Таким образом, сатана обращает против Бога полученную от него же силу и в результате против своей воли способствует выполнению Божьего замысла.

Сатана считается предводителем воинства враждебных человечеству бесов — Азазеля, Велиара а др. Вместе они «заведовали» человеческими пороками и способствовали их развитию в обществе в целом. В эпоху романтизма образ сатаны приобрел некоторые черты положительного героя. Человек, пожелавший продать сатане душу и подписавшийся собственной кровью, мог получить взамен все богатства мира. Но после физической смерти душа переходила в полную собственность лукавого.

В романе нет противопоставления Бог — дьявол, так как Воланд не соответствует каноническому представлению о дьяволе в христианской традиции. Образ булгаковского сатаны лишен и малейшего намека на богоборчество или богохульство. В начале романа именно Воланд пытается убедить Берлиоза и Бездомного в существовании Бога. Рассказ Воланда об Иешуа Га-Ноцри исполнен благожелательства в отношении Иешуа. Воланд даже произносит фразы, согласно каноническому Евангелию, принадлежащие Христу (например, обращенные к Берлиозу слова «каждому будет дано по вере его» и слова Христа «по вере вашей да будет вам», Мф. 9: 29). Из слов Воланда «Каждое ведомство должно заниматься своими делами» (как, впрочем, и из некоторых других мест романа) можно заключить, что по замыслу этого произведения волею самого Господа Бога разделены функции Иешуа Га-Ноцри и Воланда — функции воздаяния за добрые и возмездия за злые дела.

Воланд, в отличие от христианского «Отца лжи», честен, справедлив, благороден и даже в чем-то милосерден (так, в разговоре на Патриарших он несколько раз пытается предостеречь Берлиоза и Бездомного от необдуманных действий, когда раскрывает им будущее). Критик В.Я. Лакшин называет его «жестоким (но мотивированным!) гневом небес». С.Д. Довлатов говорил, что Воланд олицетворяет не зло, но справедливость. «Булгаковский Воланд лишен традиционного облика Князя тьмы, жаждущего зла, и осуществляет как акты возмездия за "конкретное" зло, так и акты воздаяния, творя, таким образом, отсутствующий в земном бытии нравственный закон».

Воланд выполняет свои обещания, причем исполняет даже два желания Маргариты вместо обещанного одного. Он и его придворные не вредят людям, наказывая только за аморальные поступки: жадность, доносительство, пресмыкательство, взяточничество и т. п. Например, в перестрелке кота с сотрудниками НКВД никто не пострадал. Они не занимаются «соблазнением душ». Воланд, в отличие от Мефистофеля, ироничен, но не глумлив, склонен к озорству, смеется над Берлиозом и Бездомным, над буфетчиком Соковым. При этом он не проявляет излишней жестокости: приказывает вернуть голову конферансье Бенгальскому; по просьбе Маргариты освобождает Фриду (которая убила своего ребенка) от наказания. Многие фразы Воланда и его свиты необычны для христианского Дьявола: «Хамить не надо... лгать не надо...», «Мне он не нравится, он выжига и плут...», «И милосердие стучится в их сердца».

По меткому выражению исследователя творчества Булгакова Б. Соколова, «это первый дьявол в мировой литературе, который наказывает за несоблюдение заповедей Христа». И в этом смысле Воланд действительно «вечно совершает благо», как и сказано в эпиграфе к роману. Знаменательна фраза Воланда в финальной главе романа: «Все будет правильно, на этом построен мир». Она как будто гармонизирует проблему нравственного оправдания миропорядка, которая возникла перед Булгаковым и перед персонажами его первого романа еще в начале революции, неразрешимость которой доводит до самоубийства Максудова и лишает душевного равновесия Мастера. Возмездие и милосердие в конце концов уравновешиваются, но человеческая жизнь несоизмерима с масштабами и сроками Божественного правосудия.

Мефистофель

Во многом булгаковский Воланд ориентирован на Мефистофеля «Фауста» Иоганна Вольфганга Гете, в том числе и на оперного, из оперы Шарля Гуно «Фауст». Стоит отметить, что прямое указание на данную интерпретацию образа содержится уже в эпиграфе к роману. Это строки из «Фауста» Гете — слова Мефистофеля на вопрос Фауста, кто его гость. Немецкое имя Воланд такдже взято из поэмы Гете («Platz! Junker Voland kommt!» — «Место! Идет господин Воланд!» — сцена «Вальпургиева ночь»). Стоит отметить, что в «Фаусте» это имя упоминается всего один раз. В прозаическом переводе А. Соколовского, с текстом которого Булгаков был знаком, это место дается так: «Meфистофель. Вон куда тебя унесло! Вижу, что мне надо пустить в дело мои хозяйские права. Эй, вы! Место! Идет господин Воланд!» В комментарии переводчик следующим образом разъяснил немецкую фразу Junker Voland kommt: «Юнкер значит знатная особа (дворянин), а Воланд было одно из имен черта. Основное слово "Faland" (что значило обманщик, лукавый) употреблялось уже старинными писателями в смысле черта». Булгаков использовал в романе и это последнее имя: после сеанса черной магии служащие Театра Варьете пытаются вспомнить имя мага: «— Во... Кажись, Воланд. А может быть, и не Вoланд? Может быть, Фаланд».

В редакции 1929—1930 гг. имя Воланд значится на визитной карточке сатаны: «Dr Theodor Voland». В окончательном тексте Булгаков от латиницы отказался: Иван Бездомный на Патриарших запоминает только начальную букву фамилии — W («дубль-ве»). Редкое имя нужно было для того, чтобы не искушенный в демонологии рядовой читатель не сразу бы догадался, кто такой Воланд. Про одно из чтений друзьям начальных глав романа осталась дневниковая запись Елены Сергеевны Булгаковой от 27 апреля 1939 года: «Вчера у нас Файко — оба, Марков и Виленкин. Миша читал "Мастера и Маргариту" — с начала. Впечатление громадное. Тут же настойчиво попросили назначить день продолжения. Миша спросил после чтения — а кто такой Воланд? Виленкин сказал, что догадался, но ни за что не скажет. Я предложила ему написать, я тоже напишу, и мы обменяемся записками. Сделали. Он написал: сатана, я — дьявол. После этого Файко захотел также сыграть. И написал на своей записке: я не знаю. Но я попалась на удочку и написала ему — сатана».

Гетевского черта напоминают и многие внешние атрибуты Воланда: грим оперного Мефистофеля, о котором говорит мастер, пудель на набалдашнике трости (Мефистофель является Фаусту в виде черного пуделя), даже национальность — «пожалуй, немец», говорит о себе булгаковский сатана. Воланд наделен и некоторыми традиционными признаками «духа зла» (как называет его Левий Матвей): он временами хромает, на бале одет, как подобает (согласно книге М. Орлова «История сношений человека с дьяволом») председателю шабаша, повелевает демонами и грешниками и т. д. Но у Гете Мефистофель был гораздо ближе к христианским понятиям о «духе зла», чем Воланд у Булгакова. Мефистофель если и не противопоставляет себя откровенно Богу, то хочет опорочить Божие творение, а тем самым умалить и самого Творца. Некоторые критики именно так — как антипода Господа Бога — пытались и пытаются интерпретировать Воланда. Однако это не соответствует тексту романа.

Калиостро

Одним из прототипов Воланда можно назвать графа Калиостро, ставшего героем известного в то время стихотворения Каролины Павловой (Яниш) (1807—1893) «Разговор в Трианоне» (1849). По словам второй жены Булгакова, Л.Е. Белозерской, имя поэтессы было на слуху в том кругу друзей и знакомых, где писатель вращался в 20-е годы. Между Калиостро из «Разговора в Трианоне» и Воландом есть портретное сходство. Калиостро «был сыном юга, /По виду странный человек: /Высокий стан, как шпага гибкой, /Уста с холодною улыбкой, /Взор меткий из-под быстрых век». Воланд — «росту был... просто высокого», неоднократно устремлял на Берлиоза пронзительный зеленый глаз и смеялся странным смешком. Бездомному в какой-то миг кажется, что трость Воланда превратилась в шпагу, и на шпагу опирается Воланд во время Великого бала у сатаны, когда Маргарита видит, что «кожу на лице Воланда как будто бы навеки сжег загар». Это действительно делает сатану похожим на выходца из теплых южных краев.

Как и Калиостро, Воланд указывает на непредсказуемость человеческих действий, часто приводящих к результатам, прямо противоположным тем, которые предполагались, особенно в долгосрочной перспективе. Дьявол убеждает литератора, что человеку не дано предвидеть свое будущее. Но Берлиоз, правоверный марксист, не оставляет в жизни места явлениям непредсказуемым, случайным, и за свой вульгарный детерминизм платит в полном смысле слова головой.

Подобно Воланду на Патриарших, Калиостро вспоминает, как присутствовал при суде над Христом:

Я был в далекой Галилее;
Я видел, как сошлись евреи
Судить мессию своего;
В награду за слова спасенья
Я слышал вопли исступленья:
«Распни его! Распни его!»
Стоял величествен и нем он,
Когда бледнеющий игемон
Спросил у черни, оробев:
«Кого ж пущу вам по уставу?»
— «Пусти разбойника Варравву!»
Взгремел толпы безумный рев.

И в рассказе Воланда, тайно присутствовавшего и при допросе Пилатом Иешуа и на помосте во время объявления приговора, прокуратор именуется игемоном и содержится мотив «робости» (трусости) Пилата, хотя боится он здесь не воплей толпы, а доноса Иосифа Каифы кесарю Тиверию (43 или 42 до н. э. — 37 н. э.).

Сталин

Чаще всего в качестве прототипа Воланда называют Сталина. Такого мнения придерживаются А. Вулис, В. Иванов и некоторые другие критики. В доказательство этому В. Иванов приводит легенду о «сталинском копыте» (по легенде у Сталина два пальца на левой ноге были полностью сросшимися, как копыто) и первоначальное название романа «Копыто инженера», а так же тот факт, что «Воланд иногда говорил общеизвестными изречениями Сталина» («Факты — вещь упрямая»). Однако, по мнению критика В.Я. Лакшина, «трудно представить себе что-либо более плоское, одномерное, далекое от природы искусства, чем такая трактовка булгаковского романа».

Ленин

Некоторые литературоведы считает прототипом Воланда В.И. Ленина. В булгаковском архиве нашли вырезку из газеты «Правда» от 6—7 ноября 1921 года, где рассказывается, как Ленин и Зиновьев скрывались от Временного правительства в Финляндии. Для их поимки была привлечена известная милицейская ищейка «Треф». В романе Воланда ищет милицейская ищейка Тузбубен. Это явная пародия на кличку «Треф». Искать Ленина помогали сотни буржуазных обывателей. Это разительно напоминает атмосферу поисков Воланда и его свиты после сеанса черной магии в Театре Варьете, когда НКВД и обезумевшие обыватели хватают подозрительных людей и котов (намек на репрессии 20—30-х годов). Я.М. Свердлов на VI съезде партии летом 1917 года сказал, что «хотя Ленин и лишен возможности лично присутствовать на съезде, но невидимо присутствует и руководит им». Точно так же Воланд сообщает Берлиозу и Ивану Бездомному, что незримо присутствовал при суде Понтия Пилата над Иешуа Га-Ноцри. По свидетельству очевидцев странных событий в романе, зубы у Воланда то ли из золота, то ли из платины, то ли из обоих материалов вместе. Здесь якобы подразумевается орден Ленина, с 1934 года его изготавливали из золота, а с 1936 года барельеф стали чеканить из платины. И наконец, Воланд — это сочетание величия и скромности, это высший справедливый судья, как и В.И. Ленин. Образ Воланда как бы нанизывается на народные представления о добром и справедливом Ленине, воскресшем и увидевшем общественный непорядок, что приводит его к мысли начать все сначала.

Иисус Христос

Существует версия, что образ Воланда имеет многие христианские черты. В частности, эта версия основывается на сравнении некоторых деталей в описаний Воланда и Иешуа. Иешуа предстал перед прокуратором с большим синяком под левым глазом — у Воланда правый глаз «пустой, мертвый». В углу рта Иешуа ссадина — у Воланда «угол рта оттянут к низу». Иешуа был сжигаем солнцем на столбе — «кожу на лице Воланда как будто бы навеки сжег загар». Разорванный голубой хитон Иешуа превращается в грязные тряпки, от которых отказались даже палачи — Воланд перед балом «одет в одну ночную длинную рубашку, грязную и заплатанную на левом плече». Иисуса именуют Мессией, Воланда — мессиром.

Эта версия иногда основывается на сравнении некоторых сцен романа с теми или иными библейскими цитатами. Иисус говорил: «Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них». Воланд появился во время беседы об Иисусе:

— Разрешите мне присесть? — вежливо попросил иностранец, и приятели как-то невольно раздвинулись; иностранец ловко уселся между ними и тотчас вступил в разговор.

Наконец, в разговоре Воланд свидетельствует о Христе: «Имейте в виду, что Иисус существовал».

Тем не менее, данная трактовка образа содержит ряд неточностей. Левий Матвей передает Воланду приказ от Иешуа о дальнейшей судьбе Мастера и Маргариты. Воланд показан свидетелем, а не участником ершалаимских сцен. По собственному признанию, при разговоре Иешуа и Пилата Воланд присутствует инкогнито, что можно понимать двояко. Однако вечером Пилат на миг видит таинственную фигуру среди теней.

Цитатная характеристика Воланда

В романе его также называют духом зла, князем тьмы и т. д.:

«...Вчера на Патриарших прудах вы встретились с сатаной...»

«...держите их! У нас в доме нечистая сила!..»

«...Я к тебе, дух зла и повелитель теней...»

«...передо мной сидит посланник дьявола...»

«...потешавшим князя тьмы...»

На вид возраст Воланда — за 40 лет. Но это условные цифры. Настоящий его возраст исчисляется тысячелетиями:

«...лет сорока с лишним...»

«...ведьмой, с которой я близко познакомился в тысяча пятьсот семьдесят первом году...»

О внешности Воланда известно следущее:

«...ни на какую ногу описываемый не хромал, и росту был не маленького и не громадного, а просто высокого. Что касается зубов, то с левой стороны у него были платиновые коронки, а с правой — золотые...»

«...Лицо Воланда было скошено на сторону, правый угол рта оттянут книзу, на высоком облысевшем лбу были прорезаны глубокие параллельные острым бровям морщины. Кожу на лице Воланда как будто бы навеки сжег загар...»

«...Положив острый подбородок на кулак...»

У Воланда кривой рот и разные брови:

«...Рот какой-то кривой. Выбрит гладко. Брюнет...»

«...скривил и без того кривой рот...»

«...Брови черные, но одна выше другой...»

«...разные глаза, брови!..»

У Воланда глаза разного цвета. Булгаков не завершил свой роман, поэтому в тексте есть разногласия. В одних эпизодах левый глаз — черный, в других эпизодах — правый:

«...Два глаза уперлись Маргарите в лицо. Правый с золотою искрой на дне, сверлящий любого до дна души, и левый — пустой и черный, вроде как узкое игольное ухо, как выход в бездонный колодец всякой тьмы и теней...»

«...Правый глаз черный, левый почему-то зеленый...»

«...закричал он, и левый зеленый глаз его, обращенный к Берлиозу, засверкал...»

«...левый, зеленый, у него совершенно безумен, а правый — пуст, черен и мертв...»

«...профессора с пустым и черным глазом?..»

«...не спуская с Маргариты огненного глаза...»

У Воланда низкий, тяжелый голос:

«...приглушив свой низкий голос, сказал...»

«...произнеся низким, тяжелым голосом и с иностранным акцентом следующие слова...»

«...из спальни донесся низкий голос...»

«...Дурак! — отчетливо сказал где-то бас <...> чрезвычайно похожий на бас консультанта...»

«...неожиданно услышал тяжелый бас...»

«...Голос Воланда был так низок, что на некоторых словах давал оттяжку в хрип...»

«...над горами прокатился, как трубный голос, страшный голос Воланда...»

Повседневная одежда Воланда выглядит так:

«...Он был в дорогом сером костюме, в заграничных, в цвет костюма, туфлях. Серый берет он лихо заломил на ухо, под мышкой нес трость с черным набалдашником в виде головы пуделя...»

«...и не жарко ему в перчатках...»

Также в романа описана «домашняя» одежда Воланда, когда он находится в квартире № 50:

«...на артисте было только черное белье и черные же остроносые туфли...»

«...Воланд широко раскинулся на постели, был одет в одну ночную длинную рубашку, грязную и заплатанную на левом плече...»

«...в том самом виде, в каком был в спальне. Все та же грязная заплатанная сорочка висела на его плечах, ноги были в стоптанных ночных туфлях. Воланд был со шпагой, но этой обнаженной шпагой он пользовался как тростью, опираясь на нее...»

«...Воланд молча снял с кровати свой вытертый и засаленный халат...»

Настоящая одежда Воланда («костюм сатаны») выглядит следующим образом:

«...одетый в черную свою сутану. Его длинная широкая шпага...»

«...Плащ Воланда вздуло над головами...»

«...на спинку стула наброшен был траурный плащ, подбитый огненной материей, на подзеркальном столике лежала длинная шпага с поблескивающей золотом рукоятью...»

«...к черным туфлям на ногах сатаны...»

«...Воланд указал рукою в черной перчатке с раструбом туда...»

Воланд — вездесущее бессмертное существо. Он существует вне времени:

«...я лично присутствовал при всем этом. И на балконе был у Понтия Пилата...»

«...Человек лично был знаком с Понтием Пилатом, чего же вам еще интереснее надобно?..»

«...Вздор! Лет через триста это пройдет. Мне посоветовали множество лекарств...»

Герой обладает неограниченными возможностями и силой:

«...обладает какою-то необыкновенной силой...»

«...насколько микроскопически малы их возможности по сравнению с возможностями того, в чьей свите я имею честь состоять...»

«...Всесилен, всесилен!..»

«...А за деньгами он не постоит... миллионер!..»

«...всесильный Воланд был действительно всесилен...»

Он творит чудеса и невероятные «штуки»:

«...овладеть такой личностью, которая проделывает штуки вроде той, жертвой которой стал Степан Богданович, будет не так-то легко...»

«...каким-то чудом мастер был возвращен к ней, что из пепла возник роман...»

Воланд — загадочное и незаурядное существо:

«...Загадочный профессор брезгливо скривил и без того кривой рот...»

«...Он личность незаурядная и таинственная на все сто. Но ведь в этом-то самое интересное и есть!..»

Он является очень вежливым существом:

«...спросил Воланд вежливо, но суховато...»

«...Тот в ответ улыбнулся ей вежливо и равнодушно...»

«...Ну, что же, если спокойнее, то и считайте, — вежливо ответил Воланд...»

Воланд ведет себя дружелюбно и порой мягко:

«...Незнакомец дружелюбно усмехнулся...»

«...Виноват, — мягко отозвался неизвестный...»

«...Зачем? — продолжал Воланд убедительно и мягко...»

Он нередко улыбается в разговоре:

«...Наконец Воланд заговорил, улыбнувшись...»

«...Держу пари, — сказал Воланд, улыбаясь Маргарите...»

«...отвечал Воланд, понимающе улыбаясь...»

«...Вы хотите со мной поспорить? — улыбнувшись, спросил Воланд...»

Воланд иногда даже смеется и хохочет. Но его глаза при этом не смеются:

«...вскричал он, смеясь, но не сводя несмеющегося глаза с поэта...»

«...иностранец ничуть не обиделся и превесело рассмеялся...»

«...трясясь от хохота проговорил профессор...»

Он является умным, проницательным существом:

«...великий Воланд! Он выдумал гораздо лучше, чем я...»

«...проговорил неизвестный, проницательно глядя на обоих литераторов...»

«...заговорил посетитель, проницательно улыбаясь...»

Воланд одинок и холост:

«...мессир холост, как вы, конечно, сами понимаете...»

«...Один, один, я всегда один, — горько ответил профессор...»

Воланд знает все о прошлом, настоящем и будущем:

«...таинственный консультант точно знал заранее всю картину ужасной смерти Берлиоза...»

«...заранее знал о смерти Берлиоза и лично видел Понтия Пилата...»

Он знает множество языков и объездил весь мир:

«...О, я вообще полиглот и знаю очень большое количество языков, — ответил профессор...»

«...где я только не бывал!..»

Воланд ежегодно проводит «бал у сатаны», где собираются самые разные грешники. Приехав в Москву, он тоже устраивает здесь свой традиционный бал:

«...Ежегодно мессир дает один бал. Он называется весенним балом полнолуния, или балом ста королей. Народу!..»

«...Николай Иванович провел упомянутую ночь на балу у сатаны...»

«...она была на балу у сатаны...»

Свита Воланда состоит из нескольких персонажей. В свиту входят Коровьев, Азазелло, кот Бегемот и Гелла:

«...рекомендую вам, донна, мою свиту. Этот валяющий дурака — кот Бегемот. С Азазелло и Коровьевым вы уже познакомились, служанку мою Геллу рекомендую...»

Воланд и его свита наказывают людей за нехорошие поступки:

«...Мне этот Никанор Иванович не понравился. Он выжига и плут. Нельзя ли сделать так, чтобы он больше не приходил?..»

«...отозвался Азазелло и обратился к Варенухе: — Хамить не надо по телефону. Лгать не надо по телефону. Понятно? Не будете больше этим заниматься?..»

Воланд справедлив с теми, кто этого заслуживает:

«...Говорите! И теперь уж говорите без стеснения: ибо предложил я...»

«...заговорил Воланд, — не будем наживать на поступке непрактичного человека в праздничную ночь...»

«...итак, это не в счет, я ведь ничего не делал. Что вы хотите для себя?..»

Воланд оказывается добр к Маргарите и ее возлюбленному Мастеру:

«...ответил Воланд. — Ну, желаю вам счастья...»

Цитаты Воланда

Ведь говорил я ему тогда за завтраком: «Вы, профессор, воля ваша, что-то нескладное придумали! Оно, может, и умно, но больно непонятно. Над Вами потешаться будут».

* * *

Но отправить его в Соловки невозможно по той причине, что он уже с лишком сто лет пребывает в местах значительно более отдаленных, чем Соловки, и извлечь его оттуда никоим образом нельзя, уверяю вас!

* * *

...как же может управлять человек, если он не только лишен возможности составить какой-нибудь план хотя бы на смехотворно короткий срок, ну, лет, скажем, в тысячу, но не может ручаться даже за свой собственный завтрашний день?

* * *

Тот, кто еще недавно полагал, что он чем-то управляет, оказывается вдруг лежащим неподвижно в деревянном ящике, и окружающие, понимая, что толку от лежащего нет более никакого, сжигают его в печи.

* * *

Да, человек смертен, но это было бы еще полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чем фокус! И вообще не может сказать, что он будет делать в сегодняшний вечер.

* * *

Кирпич ни с того ни с сего никому и никогда на голову не свалится.

* * *

Что же это у вас, чего ни хватишься, ничего нет!

* * *

— А-а! Вы историк? — с большим облегчением и уважением спросил Берлиоз.

— Я — историк, — подтвердил ученый и добавил ни к селу ни к городу: — Сегодня вечером на Патриарших прудах будет интересная история!

* * *

Однако! Я чувствую, что после водки вы пили портвейн! Помилуйте, да разве это можно делать!

* * *

Следуйте старому мудрому правилу, — лечить подобное подобным.

* * *

Люди, как люди. Любят деньги, но ведь это всегда было... Человечество любит деньги, из чего бы те ни были сделаны, из кожи ли, из бумаги ли, из бронзы или золота. Ну, легкомысленны... ну, что ж... обыкновенные люди... в общем, напоминают прежних... квартирный вопрос только испортил их...

* * *

Вы всегда были горячим проповедником той теории, что по отрезании головы жизнь в человеке прекращается, он превращается в золу и уходит в небытие. Мне приятно сообщить вам о том, что ваша теория и солидна и остроумна. Впрочем, ведь все теории стоят одна другой. Есть среди них и такая, согласно которой каждому будет дано по его вере. Да сбудется же это. Вы уходите в небытие, а мне радостно будет из чаши, в которую вы превращаетесь, выпить за бытие.

* * *

Вторая свежесть — вот что вздор! Свежесть бывает только одна — первая, она же и последняя. А если осетрина второй свежести, то это означает, что она тухлая!

* * *

Вино какой страны вы предпочитаете в это время дня?

* * *

Что-то, воля ваша, недоброе таится в мужчинах, избегающих вина, игр, общества прелестных женщин, застольной беседы. Такие люди или тяжко больны, или втайне ненавидят окружающих. Правда, возможны исключения. Среди лиц, садившихся со мною за пиршественный стол, попадались иногда удивительные подлецы!

* * *

Какой смысл умирать под стоны и хрип безнадежных больных. Не лучше ли устроить пир на эти двадцать семь тысяч и, приняв яд, переселиться в другой мир под звуки струн, окруженным хмельными красавицами и лихими друзьями?

* * *

...Это — факт. А факт — самая упрямая в мире вещь...

* * *

...никогда и ничего не просите! Никогда и ничего, и в особенности у тех, кто сильнее вас. Сами предложат и сами все дадут!..

* * *

Праздничную полночь иногда приятно и задержать.

* * *

Интереснее всего в этом вранье то, что оно — вранье от первого до последнего слова.

* * *

Рукописи не горят.

* * *

— Я к тебе, дух зла и повелитель теней, — ответил вошедший, исподлобья недружелюбно глядя на Воланда.

— Если ты ко мне, то почему же ты не поздоровался со мной, бывший сборщик податей? — заговорил Воланд сурово.

— Потому что я не хочу, чтобы ты здравствовал, — ответил дерзко вошедший.

— Но тебе придется примириться с этим, — возразил Воланд, и усмешка искривила его рот, — не успел ты появиться на крыше, как уже сразу отвесил нелепость, и я тебе скажу, в чем она, — в твоих интонациях. Ты произнес свои слова так, как будто ты не признаешь теней, а также и зла. Не будешь ли ты так добр подумать над вопросом: что бы делало твое добро, если бы не существовало зла, и как выглядела бы земля, если бы с нее исчезли тени? Ведь тени получаются от предметов и людей. Вот тень от моей шпаги. Но бывают тени от деревьев и от живых существ. Не хочешь ли ты ободрать весь земной шар, снеся с него прочь все деревья и все живое из-за твоей фантазии наслаждаться голым светом? Ты глуп.

— Я не буду с тобой спорить, старый софист, — ответил Левий Матвей.

— Ты и не можешь со мной спорить, по той причине, о которой я уже упомянул, — ты глуп.

* * *

Мы говорим с тобой на разных языках… но вещи, о которых мы говорим, от этого не меняются.

* * *

Ну что ж, тот, кто любит, должен разделять участь того, кого он любит.

* * *

Зачем же гнаться по следам того, что уже окончено.

* * *

Оставим их вдвоем. Не будем им мешать. И, может быть, до чего-нибудь они договорятся.

* * *

Как же, как же, — отозвался Воланд, — я имел удовольствие встретиться с этим молодым человеком на Патриарших прудах. Он едва самого меня не свел с ума, доказывая мне, что меня нету!

* * *

Имейте в виду, что Христос существовал.

* * *

Но сегодня такая ночь, когда сводятся счеты. Рыцарь свой счет оплатил и закрыл!