Оригинальное название: Я вернусь... Путешествие Михаила Булгакова в Крым
Жанр: художественно-публицистический
Режиссер: Георгий Натансон
Авторы сценария: Георгий Натансон, Владимир Навроцкий
Ведущий: Василий Лановой
Композитор: Михаил Иванович Глинка
Операторы: Михаил Коробцов, Вадим Алисов
В фильме участвовали: Василий Лановой
Язык: русский
Производство: киностудия «Ритм»
Страна: Россия
Год: 2002
Художественно-публицистический фильм «Я вернусь... Путешествие Михаила Булгакова в Крым» был снят в 2002 году народным артистом России, кинорежиссером с мировым именем Георгием Натансоном. Сценарий написан Георгием Натансоном в содружестве с крымским писателем Владимиром Навроцким на основе документов и воспоминаний людей, с которыми Булгаков встречался в Крыму. В основу фильма легли малоизвестные факты из жизни М.А. Булгакова, обстоятельства, связанные с его «Бегом», окончательной редакцией «Дней Турбиных», посещением Крыма в 1925—1927 и 1930-х годах. Съемки фильма финансировало правительство Москвы. Главную и единственную роль рассказчика исполнил советский и российский актер театра и кино, народный артист СССР, лауреат Ленинской премии Василий Лановой. В фильме прозвучал романс Глинки «Сомнение». Съемки фильма проходили в Крыму, на Белой даче Чехова в Ялте и в Коктебеле, в Доме Волошина.
Это полнометражный художественно-публицистический фильм о пребывании Михаила Афанасьевича Булгакова в гостях у поэта и художника Максимилиана Волошина и в Доме Антона Павловича Чехова. В 1925 году писатель впервые побывал в Крыму по приглашению Максимилиана Волошина, который преподнес ему в подарок акварели в знак благодарности за создание романа «Белая гвардия». Это не просто роман. Это своеобразная хроника времени — хроника, увиденная через призму восприятия «детей страшных лет России». Там же была сделана окончательная редакция «Белой гвардии». Именно в Крыму родилась пьеса М. Булгакова «Бег», повествующая о событиях периода Гражданской войны в России... Кроме того, Крым вдохновлял на творчество многих известных писателей. В Севастополе писатель посещал Графскую пристань, откуда эвакуировалась белая армия Врангеля. В картину вошли кадры из фильма «Бег» Александра Алова и Владимира Наумова.
Автор идеи, сценария и режиссер фильма Георгий Натансон в одном из интервью рассказывал о своей работе: «Могу вам похвалиться: очень хорошая у меня получилась картина Я вернусь... "Путешествие Михаила Булгакова в Крым". Ведет ее Вася Лановой. Мы снимали в домике Чехова в Ялте. Эта картина о том, как Толстой, Чехов, Булгаков, Маяковский работали в Крыму, как туда приезжал Московский Художественный театр. Горький, Немирович-Данченко, Книппер-Чехова. Все там были. Я же в свое время беседовал с Марией Павловной Чеховой. Она интересные вещи рассказала».
О фильме
Дни Булгаковых в Крыму. Документальное кино об Атлантиде
Георгий Григорьевич Натансон только что вернулся из Крыма, где он был на кинофестивале в Артеке. В Артеке — 10 лагерей. В 6 из них он показывал свой документальный фильм о Михаиле Булгакове «Я вернусь...». Самые сильные его впечатления были... от аудитории. «Я спросил, кто из них слышал о Максимилиане Волошине. Ни одной руки. Об Осипе Мандельштаме? Ни одной руки. Об Анне Ахматовой? Две-пять рук на зал. О Николае Гумилеве? Ни одной руки. Много рук поднялось, только когда я задал вопрос, слышали ли они о Чехове и Толстом. О них знают. Но уже имя Александра Грина им не знакомо. Понимаете, это не маленькие дети. Это старшеклассники, которые кончают школу... Старшеклассники из самых разных городов России». Он вздыхает.
«Я сделал очень скромный просветительский фильм, — говорит Георгий Григорьевич. — Фильм о поездках Михаила Афанасьевича Булгакова в Крым во второй половине 20-х годов». На самом деле Георгий Григорьевич, возможно, сам того не подозревая, снял фильм об Атлантиде, которая незаметно ушла под воду времени. В глубоководье времени спрессовывается былое. И между эпохами не видно разделительных знаков. Наоборот, то, что кажется непреложностью настоящего, при внимательном взгляде оказывается изменчивым рисунком на прибрежном песке вечности. Магическое искусство документального синематографа позволяет сблизить эти рисунки, чтобы увидеть их разом — роскошь, какой себе не мог позволить ни один, даже самый известный герой их.
Вот, к примеру, самодержец Всея Руси Николай II, радующийся свежевыстроенному Ливадийскому дворцу, со ступенек которого открывается чудный морской вид, и представить себе не может, что не пройдет и двадцати лет, как в царских покоях будут поставлены более двухсот коек для туберкулезных крестьян, дворец станет санаторием, изменится все, кроме моря и неба. Разудалый плясовой ритм «Калинки-малинки», сопровождающий черно-белые фотографии бедолаг, лежащих под солдатскими одеялами в продуваемой сквозняками царской зале, — один из сильнейших моментов фильма «Я вернусь...». Натансон врезал ее, как один из персонажей «Мастера....» врезал туш. В ней — все: потрясение Булгакова в этом дворце, окончательность гибели былого мира, удалый разгул победителей, их решимость радоваться и жить и одновременно — их обреченность жару и болезненному истаиванию... Утонченная насмешка Воланда чудится в этих картинках, открывавшихся взору Булгакова — и нашему заодно.
Георгий Натансон, один из старейших наших кинематографистов, ищет Атлантиду Булгакова в Крыму, следуя его маршрутом 75-летней давности. Но странность ситуации в том, что маршруты Михаила Афанасьевича выдают сходную цель — попытку пройти по следам своего погибшего материка. Обнаружить хотя бы острова, которые еще высятся над водой, доказывая, по крайней мере, что материк был. Его возвращение к ялтинскому Дому Чехова, к двери с медной табличкой, где имя хозяина осталось неизменным, где напоминание «Просят здесь не курить» рассчитывает на деликатность и такт гостей, где еще жива Мария Павловна, выглядят абсолютно естественными. Булгаков придет в этот дом впервые в 1925-м. Вернется в 1927-м, уже после того, как его «Дни Турбиных» на сцене МХАТа назовут новой «Чайкой» Художественного театра. Пришлет сюда зимой 1928-го «Дьяволиаду». Приедет снова в 1929-м, когда Мария Павловна подарит ему автограф брата. Это ей он написал шутливые строки в музейном альбоме «Я вернусь...». Так возвращаются не в музей — к друзьям. Так возвращаются к своим из чужого далека.
«Крым был для Булгакова его заграницей, куда писателя не пустили», — говорит в фильме Василий Лановой, который читает авторский текст. Но заграница с 20-х по 90-е не была пространством чисто географическим. И даже не чисто политическим. В середине 20-х она — по крайней мере, для тех, кто оставался в магическом круге, очерченном усатым властителем одной шестой части суши, — казалась территорией остановившегося времени. Она была пристанищем прошлого. Крым был той крайней точкой магического круга, откуда, конечно, не был виден Константинополь, но откуда для сотен тысяч начался путь туда. Крым был границей настоящего и прошлого — и местом их встречи. Неразрывность времени сильнее всего ощущалась в месте разрыва географического и политического.
Парадоксально, но сегодня для сотен тысяч людей, для которых Крым стал разом заграницей, причем вовсе не так уж легкодоступной, для людей, которые переживают отчуждение собственного прошлого точно так же, как Булгаков в 20-х, фильм «Я вернусь...» оказывается почти автобиографическим.
Да, в Ливадии был Николай II, потом там были туберкулезные крестьяне, потом крестьяне, а потом — мы... Это наша надпись «Вася + Таня = §» выцарапана на одной из крымских скал. И рисунок нашей жизни смывает вечность, пока мы растерянно стоим на полузатопленном берегу. И нет уже Марии Павловны... Сгорела гостиница «Россия», где останавливался знаменитый Михаил Афанасьевич, а также не вошедшие в историю многочисленные Михаилы Ивановичи, Иваны Петровичи и Леокадии Львовны... Остались лишь томительный романс «Мы снова обнимем друга...» и титры...
«Правда, хорошая концовка? — по-детски доверчиво спрашивает Георгий Григорьевич. И мечтательно добавляет: — Вы знаете, я еще хочу снять фильм о Булгакове на Кавказе. Он же там начал писать...»
Жанна Васильева
«Литературная газета», 2002
Фильмы «Я — вернусь» и «Михаил Булгаков на Кавказе» с Василием Лановым в главной роли
(19 глава из книги Г. Натансона «Триста двадцать страниц про любовь и кино. Мемуары последнего из могикан»)
Повторюсь, что моей давней мечтой было создание художественного фильма о жизни, любви и творчестве Михаила Афанасьевича Булгакова. 2002 год был объявлен правительством Москвы годом Булгакова, и правительство выделило мне средства на художественно-публицистический фильм «Булгаков в Крыму». Спасибо правительству Москвы, что на их средства мне удалось снять два художественно-публицистических фильма о писателе: «Я вернусь» — о Булгакове в Крыму (премия Москвы) и «Булгаков на Кавказе» — история о том, как военврач Белой армии стал великим писателем (премия «Золотой орел» Национальной академии киноискусств и наук).
Я взялся за эту работу, устав ждать «добро» от Минкультуры на сценарий художественного фильма о Михаиле Афанасьевиче. Эта лента была посвящена его путешествиям в Крым в 1925, 1926 и 1930 годах. Как известно, Булгаков, подобно Пушкину, никогда не был за рубежом (считался невыездным у царя, а Булгаков невыездным у Сталина), хотя мечтал посетить Францию, где творил Мольер и куда уехал в эмиграцию его брат Николай, а также Италию, где бывал его любимый писатель Николай Васильевич Гоголь. Дважды он обращался к Сталину с просьбой о разрешении выехать за границу, но безрезультатно.
Как-то мать Сталина в письме спросила Сосо, кем он работает в Москве.
— Ну, вроде царя, — ответил Сталин.
Сюжеты путешествий Булгакова невероятно интересны. В первый раз он отправился в Крым по приглашению Максимилиана Волошина, поэта, философа, художника. Тот был потрясен прозаическими опытами писателя, найдя их сопоставимыми с ранней прозой Достоевского и Толстого. Булгаков приехал в Коктебель со второй женой Любовью Белозерской, с которой познакомился случайно — она только что вернулась из парижской эмиграции. А первой женой писателя была Татьяна Лаппа. Он женился на ней в Киеве по страстной любви, едва она окончила гимназию, будучи студентом университета. Из-за любви на год бросил университет. С Таней они прожили одиннадцать лет, и он называл ее «ангелом». В годы Гражданской войны, когда на Кавказе Булгаков угодил в сети наркомании, именно Таня спасла его от этой напасти. Но вдруг он влюбился в Белозерскую — и оставил Таню. Считаю, что это не самый верный шаг Михаила Афанасьевича, потому что любовь с Таней была у них взаимной и очень глубокой.
О подробностях биографии Булгакова мы рассказываем на фоне коктебельского сюжета — дружба с Волошиным, знакомство с Грином, специально приехавшим в дом Волошина, галерея Айвазовского, великого мариниста... В нашем фильме озвучена необыкновенная история, случившаяся с юным Иваном Айвазовским, с золотой медалью окончившим Академию художеств. Выставку студенческих работ посетили Александр Сергеевич Пушкин с Натали, поэт был в восторге от марин Айвазовского, обнял юношу и сказал: «Молодой человек, вы можете быть прекрасным художником...» Позднее Айвазовский уехал в Италию, и — вот судьба! — вскоре его так же сердечно обнимал и поздравлял в Риме Николай Васильевич Гоголь. Быть в объятиях двух гениев дорого стоит. Такими таинственными взаимосвязями всегда был пронизан воздух, окружавший Булгакова.
Потом Михаил Афанасьевич совершил путешествие в Ялту и в первый же день отправился с Белозерской в домик Чехова. Марии Павловны, сестры писателя, в городе не было, и гости осматривали Белую дачу с кем-то из служащих. Булгакова потрясло посещение дома-музея. Он оставил прекрасные воспоминания. На них и построена в основном эта моя картина.
Конечно же я перечел все, готовясь к такому фильму, но когда звучит слово самого писателя, это впечатляет. Булгаков с интересом узнал, что в доме Чехова бывали такие люди, как Л. Толстой, И. Бунин, К. Станиславский. Но главным и первым посетителем Белой дачи являлся Исаак Левитан, с которым Антон Павлович дружил. Для меня этот сюжет важен тем, что подчеркивает взаимную любовь писателей друг к другу: Булгакова — к Чехову, Чехова — к Толстому и Толстого — к Чехову.
Ну а в следующий приезд, в 1926 году, Булгаковых принимала уже Марья Павловна Чехова, она сама водила писателя по комнатам, где он еще не был, и рассказывала, что вот, например, в столовой за этим роялем под аккомпанемент Рахманинова пел Шаляпин... Я смонтировал фотографии поющего Шаляпина и слушающих его Чехова, Марьи Павловны, Ольги Леонардовны, Станиславского, Горького, Вересаева, и они идут в фильме под звучание голоса Шаляпина, исполняющего романс Глинки «Сомнение».
Булгаков посетил и Ливадию, где жил прежде с семьей Николай II. Этот рассказ я также построил на фотографиях, но слова самого Булгакова не звучат — об этом посещении он не оставил записей. Дело в том, что когда Михаил Афанасьевич приезжал в Ливадию, во дворце располагался санаторий для туберкулезных крестьян, и в его комнатах размещались человек триста. Надо сказать, что в этом же году в Крыму был и Маяковский — вот он восторгался пролетарской Ливадией.
И наконец, Булгаков в Севастополе — городе русской славы. Там он наблюдал, как моряки шагали под бодрый марш. О чем мог думать писатель, находясь в Севастополе? Вспоминал, как был контужен в Чечне, когда служил военврачом в Белой гвардии? О том, что его братья отсюда уехали в эмиграцию, а ему не удалось? Перелистывал мысленно страницы книги генерала Слащева «Крым в 1920 году», в которой тот описал, как вместе с Врангелем стоял во главе обороны полуострова, когда красные под руководством Фрунзе сломили их сопротивление и сто пятьдесят тысяч русских солдат по морю бросились в Турцию, чтобы уже никогда не вернуться на родину? Генерал Слащев назвал это «бегством», его судьба известна — в результате распрей с генералом Врангелем в Турции он был разжалован в солдаты. Именно Слащев стал прообразом генерала Хлудова из булгаковской пьесы «Бег» — по ней Алов и Наумов сняли прекрасную картину. В Севастополе Булгаков конечно же приходил на Графскую пристань, откуда бежала по морю Русская армия.
В моем фильме Василий Семенович Лановой не просто читает текст, он показывает зрителю те места, которые посетил Булгаков, и делает это творчески, почти все время находясь в кадре. Я работал с артистом первый раз в жизни, мы подружились, и после завершения съемок Лановой спросил, когда начнем новую картину. Дело в том, что у меня уже был готов сценарий второго фильма — «Булгаков на Кавказе». А третий будет называться «Булгаков в Москве», и в нем я сделаю акцент на последних годах жизни писателя, когда были запрещены все его пьесы, включая «Дни Турбиных» во МХАТе, «Зойкину квартиру» в Вахтанговском и те, что шли в Камерном театре. Его не печатали, он находился на краю нищеты и самоубийства. Михаил Афанасьевич был в отчаянии. На что жить?! Втайне от жены Любови Белозерской он купил пистолет и спрятал его в ящике письменного стола. Ящик закрыл на ключ и сел за письмо в правительство СССР. В тот же день отнес его в комендатуру Кремля:
«Я обращаюсь с просьбой принять во внимание, что невозможность писать для меня равнозначна погребению заживо. Я прошу правительство поступить со мной, как оно найдет нужным, но как-нибудь поступить, потому что у меня, драматурга, написавшего пять пьес, известного в СССР и за границей, налицо в данный момент нищета и гибель.
Двадцать восьмого марта тридцатого года.
Михаил Булгаков».
И вскоре состоялся знаменитый разговор по телефону, когда Сталин сам позвонил Булгакову.
Сталин спросил писателя:
— А может быть, правда вас пустить за границу. Что мы вам очень надоели?
— Я очень много думал в последнее время — может ли русский писатель жить вне России. И мне кажется, что не может.
— Вы правы. Я тоже так думаю.
— А где хотите работать?
— Во МХАТе, — ответил Булгаков. — Но меня туда не принимают — даже рабочим сцены.
Желал же он быть ассистентом режиссера, и не забудьте, что пьеса «Дни Турбиных» шла в театре с ошеломляющим успехом. Известно, что при постановке Михаил Афанасьевич дал много советов режиссерам, которые были воплощены в спектакле.
— А вы еще раз обратитесь во МХАТ, — посоветовал Сталин, — я думаю, они согласятся вас принять.
Через некоторое время раздался звонок из Художественного театра, он был зачислен в штат МХАТа ассистентом режиссера.
Завершается фильм «Я вернусь» третьим путешествием Булгакова в Крым, который он очень полюбил. Если не ошибаюсь, в «Мастере и Маргарите» около шестидесяти раз упоминается Ялта. И что еще важно, в 1930-м году писатель приехал в Крым без Белозерской, у него завязался бурный роман с Еленой Сергеевной Шиловской. Из Крыма он дал ей телеграмму с просьбой приехать на свидание, но она ответила отказом, подписавшись «Ваша Трусикова».
Однако Булгаков все-таки одержал победу — Елена Сергеевна бросила благополучную жизнь с генералом и стала женой неблагополучного писателя. Один из ее сыновей остался с бывшим мужем, а второй жил в семье Булгакова.
«Я вернусь» — это слова Булгакова, которые он написал в альбом Марье Павловне в 1926 году, когда она пообещала ему подарить листочек рукописи Чехова. «Не думайте, — написал он в альбоме, — что я не приеду за листочком. Я вернусь». Мы сняли крупным планом эту фразу, дату и подпись писателя. Сняли и страничку чеховской рукописи, в которой почти невозможно ничего разобрать. Другую, конечно, не ту, которую Марья Павловна подарила Булгакову. Где находится та, мы не знаем.
Оператор Михаил Коробцов великолепно показал Крым, ряд кадров снят прекрасным оператором Вадимом Алисовым — он в картине и цветущий, и солнечный, и дождливый, и с огромными волнами, которые накатывают чуть ли не на половину набережной в Ялте. В конце даю панораму цветущей Ялты, о которой Булгаков говорил, что такого воздуха, как здесь, наполненного цветением и свежестью морских прибоев, он никогда в своей жизни не чувствовал.
В финале есть рассуждение о том, что Крым, и особенно Ялта, всегда был местом вдохновения писателей — Пушкина, Толстого, Чехова, Бунина, Маяковского, Мандельштама, Маршака и, конечно, Михаила Афанасьевича Булгакова. А теперь, после распада великого государства, он находится за пределами границ России, и братья-славяне разделены нелепым барьером, за которым остались также и грузины, и армяне, и представители других национальностей, жившие с нами в дружбе. И романс Глинки «Сомнение» звучит в фильме с надеждой, что еще все переменится, «минует печальное время, мы снова обнимем друг друга», и братья-славяне вновь соединятся. Трудно жилось писателям и поэтам в царской России. Вспомним трагические судьбы Пушкина, Лермонтова, Достоевского, Чернышевского... Расстрелянных во времена сталинских репрессий Гумилева, Мандельштама, Пильняка, Бабеля, журналиста Кольцова, режиссера Мейерхольда. Вспомним угнетенных — поэтессу Ахматову, писателей Булгакова, Зощенко, кинематографистов Сергея Эйзенштейна, Александра Довженко, Андрея Тарковского...
В 1922 году Булгаков писал: «Уверенности, что Россия прикончилась, я не разделяю. И даже более того, по мере того, как я наблюдаю московский калейдоскоп, во мне рождается предчувствие, что все "образуется"». Мы верим в его предсказание.
Фильм я закончил в преддверии ежегодного фестиваля документальных фильмов в Екатеринбурге и отдал его на отборочную комиссию Союза кинематографистов, возглавляемую киноведами Шемякиным и Черненко.
Фильм «Я вернусь» они на конкурс не приняли. Тогда картину я показал президенту фестиваля Климу Лаврентьеву. Ему фильм понравился. Он как президент по уставу фестиваля имел право вопреки решению отборочной комиссии взять фильм на конкурс.
Решением жюри фестиваля мы получили престижную премию и аплодисменты зрительского зала. Затем картине «Я вернусь» жюри правительства Москвы, состоявшее из ведущих деятелей культуры Москвы, присуждают премию Москвы и фильм демонстрируют на канале «Культура».
Кажется, честные руководители отборочной комиссии должностные лица Шемякин и Черненко при таком своем провале должны бы подать в отставку. Ничего подобного, они продолжают свою «деятельность» в различных отборочных комиссиях по документальным фильмам и по своему вкусу решают судьбу фильмов, допуская или не допуская их на конкурсы. Слава богу, что они не были включены в жюри конкурса «Золотой орел», иначе я бы не получил «Золотого орла» за фильм «Булгаков на Кавказе».
Я всегда был активным пионером в школе, а затем пионервожатым летом в пионерских лагерях и мечтал попасть в легендарный «Артек» в Крыму.
В 2002 году эта мечта сбылась. Восьмидесятилетнему, мне посчастливилось быть гостем на кинофестивале в Артеке. Казалось, что я вновь в многонациональном Советском Союзе, где дети разных народов живут в дружбе и в играх, и в быту, и когда купаются в море. Азербайджанцы не ссорятся с армянами. Украинцы, белорусы и русские дружат, как и в советское время, и всех сплачивает русский язык. Меня на открытии фестиваля приветствовали на стадионе аплодисментами более десяти тысяч ребят. От всех отрядов Артека вручили большие букеты цветов и кораблик с парусами. Вот какая радость! О таком я в жизни не мечтал.
В нескольких отрядах я показал свой фильм «Булгаков в Крыму». Многие кадры сняты недалеко от Артека. Дети бурно аплодировали. В беседе по окончании фильма я попросил поднять руки тех, кто знаком с творчеством Ахматовой, Цветаевой, Волошина, Мандельштама, Блока (замечу, что это были школьники 8—10 классов). Не поднялась... ни одна рука... Только когда дошел в своем перечислении до Маяковского, отозвались несколько детей. Тогда, грустно улыбаясь, но с некоторой долей озорства в голосе я спросил: «А кто знает актера Шварценеггера?» И вот тут всколыхнулось море рук. Это КА-ТА-СТРО-ФА!
В 2003—2004 годах я вновь был приглашен на кинофестиваль в Артек — видимо, понравились мои встречи с ребятами. Приехал с художественно-публицистическим фильмом «Булгаков на Кавказе», созданным на средства правительства Москвы и удостоенным премии «Золотой орел» Академии кинематографических искусств и наук. И опять успех. Два диплома. Один за премьерный показ в программе XIII Международного детского кинофестиваля, второй — «За личный вклад в развитие Международного детского кинофестиваля "Артек"».
С большим интересом ребята смотрели совершенно не известную им историю о том, как Булгаков, будучи врачом в Белой армии, в Чечне получил контузию, а когда армия покидала Владикавказ, заболел тифом. Его первая жена — Таня Лаппа — выходила его. Именно во Владикавказе он начал писать пьесу «Братья Турбины», которая потом превратилась в «Дни Турбиных» — легендарный спектакль МХАТа.
Далее шел рассказ о пребывании Булгакова в Грузии, где никакого успеха он не имел. Жили в нужде, вынуждены были даже продать обручальные кольца, чтобы не умереть с голода. Затем — жизнь в Батуми, опять безденежная, и желание навсегда покинуть Россию. Договорился с боцманом одного из пароходов, что его спрячут в трюме и нелегально вывезут за границу. Чудом он не уехал. А уехал бы — и Россия потеряла бы великого писателя.
Вряд ли в Париже Михаил Афанасьевич смог бы создать свой роман «Мастер и Маргарита».