Михаил Семенович прославился как превосходный чтец в клубе «Прах» своих собственных стихов «Капли Сатурна» и как отличнейший организатор поэтов и председатель городского поэтического ордена «Магнитный Триолет». Кроме того, Михаил Семенович не имел себе равных как оратор, кроме того, управлял машинами как военными, так и типа гражданского, кроме того, содержал балерину оперного театра Мусю Форд и еще одну даму, имени которой Михаил Семенович, как джентльмен, никому не открывал, имел очень много денег и щедро раздавал их взаймы членам «Магнитного Триолет».
Один из второстепенных персонажей романа «Белая гвардия» — прапорщик Шполянский, стихотворец, оратор, вития, диверсант... Устами своего героя автор восклицал: «Господи!.. Укрепи мои силы, избавь меня от кокаина, избавь от слабости духа и избавь меня от Михаила Семеновича Шполянского!». «Магнитный Триолет» — это странное название шифрует то литературное направление, к которому принадлежал прототип героя романа Виктор Борисович Шкловский: футуристов ЛеФа, левого фронта, руководимого Маяковским и отвергаемого Булгаковым.
Предполагаемый прототип Шполянского
Прапорщик-футурист Михаил Шполянский. Возможно, в этом образе михаил Булгаков изобразил Виктора Борисовича Шкловского. Известный впоследствии литератор и филолог В.Б. Шкловский был эсером. Летом 1917 года он был помощником комиссара Временного правительства на Юго-Западном фронте, лично возглавил атаку одного из полков, был ранен в живот и получил Георгиевский крест из рук Л.Г. Корнилова. Будучи автомехаником по военной специальности, у гетмана служил в 4-м автопанцирном дивизионе. Эпизод с засахариванием бензобаков броневиков Шкловский подробно описал в мемуарной книге «Сентиментальное путешествие», изданной в Берлине как раз во время работы Булгакова над романом (1923 год).
В противоположность булгаковскому персонажу Шкловский был не большевиком, но, наоборот, членом антибольшевистского Союза Возрождения России, стоявшего на платформе Учредительного собрания; в России вел подпольную работу против большевиков, а бежав в Киев, готовил там демократический переворот, в результате которого предполагалось передать власть городской Думе. Попытка выступления была предпринята в ночь на 14 декабря, но провалилась.
Михаил Булгаков дал своему герою созвучную Шкловскому фамилию — Шполянский. Соль иронии вовсе не во внешней схожести имен, а в том, что Булгаков прекрасно знал стихи реального существовавшего Шполянского — Аминада Петровича, поэта и фельетониста. И в политическом, и в литературном планах Виктор Шкловский и Аминад Шполянский антиподы. Последний покинул Россию в 1918 году, когда еще сравнительно легко было получить заграничный паспорт. Горький называл его «белым бардом», «развеселым негодяем». Дон-Аминадо-Шполянский был дружен с Иваном Буниным, Александром Куприным, Мариной Цветаевой, Федором Шаляпиным, Сергеем Лифарем и многими другими литературными корифеями русской эмиграции. В культурной жизни Парижа он был едва ли не центральной фигурой. На его вечерах собирался весь цвет русской эмиграции и французские писатели. Например, Куприн в своем шутливом послании писал ему: «После вашей книги Вы уже для меня не Аминадо, а целый Аминадище».
Цитатная характеристика Шполянского
Полное имя — Михаил Семенович Шполянский:
«...знаменитый прапорщик, лично получивший в мае 1917 года из рук Александра Федоровича Керенского георгиевский крест, Михаил Семенович Шполянский».
Шполянский является офицером. Он носит чин прапорщика и имеет георгиевский крест, который он получил лично из рук Керенского:
«...знаменитый прапорщик, лично получивший в мае 1917 года из рук Александра Федоровича Керенского георгиевский крест, Михаил Семенович Шполянский».
О внешности Шполянского известно, что он внешне очень похож на Евгения Онегина. У него черные глаза и бакенбарды:
«Михаил Семенович был чeрный и бритый, с бархатными баками, чрезвычайно похожий на Евгения Онегина».
«...Михаила Семеновича, одетого в дорогую шубу с бобровым воротником и цилиндр...»
«...Михаил Семеныч действительно походил на Онегина под снегом, летящим в электрическом свете».
«...Михаил Семенович без пиджака, в одной белой зефирной сорочке, поверх которой красовался черный с большим вырезом жилет, сидел на узенькой козетке...»
«Черные онегинские баки скрылись в густом бобровом воротнике...»
«Я говорю про его предтечу Михаила Семеновича Шполянского, человека с глазами змеи и с черными баками». (Русаков о нем)
«Что-то дрогнуло в Турбине, и он долго смотрел на черные баки и черные глаза...»
Он очень красивый, сильный, здоровый мужчина, по мнению его знакомого Ивана Русакова. При этом Русаков считает, что у Шполянского нет благородной червоточины, которая сделала бы его выдающимся человеком:
«Человек с сифилисом плакал на свой козий мех под электрическим фонарем Крещатика и, впиваясь в бобровые манжеты Шполянского, говорил:
— Шполянский, ты самый сильный из всех в этом городе, который гниет так же, как и я. Ты так хорош, что тебе можно простить даже твое жуткое сходство с Онегиным! Слушай, Шполянский... Это неприлично походить на Онегина. Ты как-то слишком здоров... В тебе нет благородной червоточины, которая могла бы сделать тебя действительно выдающимся человеком наших дней... Вот я гнию и горжусь этим... Ты слишком здоров, но ты силен, как винт, поэтому винтись туда!.. Винтись ввысь!.. Вот так...» (Русаков о нем)
Шполянский является поэтом и отлично читает свои собственные стихи. Кроме того, он прекрасный оратор, он обладает исключительным красноречием:
«Михаил Семенович прославился как превосходный чтец в клубе "Прах" своих собственных стихов "Капли Сатурна" и как отличнейший организатор поэтов и председатель городского поэтического ордена "Магнитный Триолет". Кроме того, Михаил Семенович не имел себе равных как оратор...»
«Слушатели обожали Михаила Семеныча за то же, за что его обожали в клубе "Прах", — за исключительное красноречие».
Михаил Семенович является богатым человеком. Он щедро дает в долг деньги своим знакомым:
«...имел очень много денег и щедро раздавал их взаймы членам "Магнитного Триолета"...»
Некоторое время назад Шполянский приехал в Киев из Санкт-Петербурга, где разворачиваются события романа:
«Всему Городу Михаил Семенович стал известен немедленно по приезде своем из города Санкт-Петербурга».
Живя в Киеве, Михаил Семенович утро обычно проводит в кафе «Бильбокэ», днем он находится в своем номере в лучшей гостинице Киева «Континенталь», вечером отдыхает в клубе «Прах»:
«...ночью жил на Крещатике, утром в кафе "Бильбокэ", днем — в своем уютном номере лучшей гостиницы "Континенталь», вечером — в "Прахе"...»
В свободное от развлечений время он пишет научный труд «Интуитивное у Гоголя»:
«...на рассвете писал научный труд "Интуитивное у Гоголя"».
У Шполянского есть большие литературные связи, в частности в Москве. С помощью своих связей он, например, помогает киевскому поэту Ивану Русакову опубликовать свои стихи в одной из московских сборников:
«...Михаил Семенович, имеющий большие литературные связи, пристроил в один из московских сборников...»
Шполянский состоит в тайных любовных отношениях со своей двоюродной сестрой Юлией Рейсс, которая живет в Киеве. В романе описывается его визит к ней 2 декабря 1918 года. Автор упоминает о Юлии, которая «смята поцелуями страстного Онегина», то есть Шполянского:
«После этого женщина, кутающаяся в серый пуховый платок, истерзанная полчаса тому назад и смятая поцелуями страстного Онегина, ответила так: — Я очень жалею, что никогда я не понимала и не могу понимать твоих планов».
Известно, что он содержит двух любовниц — балерину оперного театра Мусю Форд и еще одну неизвестную даму. Вероятно, под неизвестной дамой подразумевается Юлия Рейсс:
«...кроме того, содержал балерину оперного театра Мусю Форд и еще одну даму, имени которой Михаил Семенович, как джентльмен, никому не открывал...»
Шполянский является очень храбрым человеком, по мнению его военных товарищей:
«Означенный Шполянский, известный всему дивизиону своей исключительной храбростью, оставив Щура и взяв карабин и ручную гранату, отправился один во тьму на разведку к железнодорожному полотну».
Он умеет управлять разными машинами — как военными, так и гражданскими:
«...кроме того, управлял машинами как военными, так и типа гражданского...»
2 декабря 1918 года Шполянский сообщает своей двоюродной сестре, что хочет поступить в броневой дивизион в Киеве. Это дивизион должен сражаться на стороне гетмана против армии Петлюры:
«— Ну, Юлия, я окончательно решил и поступаю к этой сволочи — гетману в броневой дивизион».
Через два дня Шполянский поступает на службу в броневой дивизион в качестве командира второй машины (второго пулемета):
«Через два дня после этого разговора Михаил Семеныч преобразился. Вместо цилиндра на нем оказалась фуражка блином, с офицерской кокардой, вместо штатского платья — короткий полушубок до колен и на нем смятые защитные погоны. Руки в перчатках с раструбами, как у Марселя в "Гугенотах", ноги в гетрах. Весь Михаил Семенович с ног до головы был вымазан в машинном масле (даже лицо) и почему-то в саже».
«Случилось это потому, что в броневой дивизион гетмана, состоящий из четырех превосходных машин, попал в качестве командира второй машины не кто иной, как знаменитый прапорщик, лично получивший в мае 1917 года из рук Александра Федоровича Керенского георгиевский крест, Михаил Семенович Шполянский».
Судя по всему, Шполянский записывается в этот дивизион только потому, что ему становится скучно и хочется воевать:
«Гетманский Город погиб часа на три раньше, чем ему следовало бы, именно из-за того, что Михаил Семенович второго декабря 1918 года вечером в "Прахе" заявил Степанову, Шейеру, Слоных и Черемшину (головка "Магнитного Триолета") следующее:
— Все мерзавцы. И гетман, и Петлюра. Но Петлюра, кроме того, еще и погромщик. Самое главное впрочем, не в этом. Мне стало скучно, потому что я давно не бросал бoмб».
Уже вскоре, 9 декабря 1918 года, броневой дивизион Шполянского успешно участвует в боях под Киевом. По словам прапорщика Страшкевича, товарища Шполянского, броневой дивизион со своими четырьмя машинами способен защитить Киев от армии Петлюры:
«Один раз, и именно девятого декабря, две машины ходили в бой под Городом и, нужно сказать, успех имели чрезвычайный. Они проползли верст двадцать по шоссе, и после первых же их трехдюймовых ударов и пулеметного воя петлюровские цепи бежали от них. Прапорщик Страшкевич, румяный энтузиаст и командир четвертой машины, клялся Михаилу Семеновичу, что все четыре машины, ежели бы их выпустить разом, одни могли бы отстоять Город. Разговор этот происходил девятого вечером...»
Однако уже 11 декабря 1918 года Шполянский начинает сомневаться, стоит ли ему сражаться за интересы гетмана против армии Петлюры. Ему кажется, что он и его товарищи являются лишь игрушкой в руках гетмана и что, вероятно, лучше не сопротивляться Петлюре. Красноречивый Шполянский убеждает своих товарищей не воевать против Петлюры и испортить пулеметы:
«Разговор этот происходил девятого вечером, а одиннадцатого в группе Щура, Копылова и других (наводчики, два шофера и механик) Шполянский, дежурный по дивизиону, говорил в сумерки так: — Вы знаете, друзья, в сущности говоря, большой вопрос, правильно ли мы делаем, отстаивая этого гетмана. Мы представляем собой в его руках не что иное, как дорогую и опасную игрушку, при помощи которой он насаждает самую черную реакцию. Кто знает, быть может, столкновение Петлюры с гетманом исторически показано, и из этого столкновения должна родиться третья историческая сила и, возможно, единственно правильная. Слушатели обожали Михаила Семеныча за то же, за что его обожали в клубе "Прах", — за исключительное красноречие».
Судя по всему, 12 декабря Шполянский и его боевые товарищи снова беседуют на ту же тему:
«Двенадцатого декабря вечером произошла в той же тесной компании вторая беседа с Михаилом Семеновичем за автомобильными сараями. Предмет этой беседы остался неизвестным...»
Эти беседы приводят к тому, что 13 декабря Шполянский и его товарищи намеренно портят три из четырех пулеметов. В результате днем 14 декабря, когда армия Петлюры вторгается в Киев, три пулемета оказываются сломаны. Таким образом, Шполянский и его товарищи сильно подводят остальных офицеров и юнкеров, которые обороняют Киев от Петлюры:
«Предмет этой беседы остался неизвестным, но зато хорошо известно, что накануне четырнадцатого декабря, когда в сараях дивизиона дежурили Щур, Копылов и курносый Петрухин, Михаил Семенович явился в сараи, имея при себе большой пакет в оберточной бумаге. Часовой Щур пропустил его в сарай, где тускло и красно горела мерзкая лампочка, а Копылов довольно фамильярно подмигнул на мешок и спросил:
— Сахар?
— Угу, — ответил Михаил Семенович. В сарае заходил фонарь возле машин, мелькая, как глаз, и озабоченный Михаил Семенович возился вместе с механиком, приготовляя их к завтрашнему выступлению. Причина: бумага у командира дивизиона капитана Плешко — "четырнадцатого декабря, в восемь часов утра, выступить на Печерск с четырьмя машинами". Совместные усилия Михаила Семеновича и механика к тому, чтобы приготовить машины к бою, дали какие-то странные результаты. Совершенно здоровые еще накануне три машины (четвертая была в бою под командой Страшкевича) в утро четырнадцатого декабря не могли двинуться с места, словно их разбил паралич. Что с ними случилось, никто понять не мог. Какая-то дрянь осела в жиклерах, и сколько их ни продували шинными насосами, ничего не помогало. Утром возле трех машин в мутном рассвете была горестная суета с фонарями».
Кроме того в этот день сам Шполянский и часть его товарищей не выходят на службу. Другими словами, они совершают предательство по отношению к своему дивизиону, ко всей «белой гвардии», которая защищает Киев от Петлюры. В ночь на 14 декабря Шполянский, судя по всему, прячется в укромном месте и просит своего товарища Щура соврать начальству, что он якобы погиб. Щур выполняет просьбу приятеля, а следом и сам исчезает:
«Капитан Плешко был бледен, оглядывался, как волк, и требовал механика. Тут-то и начались катастрофы. Механик исчез. Выяснилось, что адрес его в дивизионе вопреки всем правилам совершенно неизвестен. Прошел слух, что механик внезапно заболел сыпным тифом. Это было в восемь часов, а в восемь часов тридцать минут капитана Плешко постиг второй удар. Прапорщик Шполянский, уехавший в четыре часа ночи после возни с машинами на Печерск на мотоциклетке, управляемой Щуром, не вернулся. Возвратился один Щур и рассказал горестную историю. Мотоциклетка заехала в Верхнюю Теличку, и тщетно Щур отговаривал прапорщика Шполянского от безрассудных поступков. Означенный Шполянский, известный всему дивизиону своей исключительной храбростью, оставив Щура и взяв карабин и ручную гранату, отправился один во тьму на разведку к железнодорожному полотну. Щур слышал выстрелы. Щур совершенно уверен, что передовой разъезд противника, заскочивший в Теличку, встретил Шполянского и, конечно, убил его в неравном бою. Щур ждал прапорщика два часа, хотя тот приказал ждать его всего лишь один час, а после этого вернуться в дивизион, дабы не подвергать опасности себя и казенную мотоциклетку № 8175. <...> В десять часов утра бледность Плешко стала неизменной. Бесследно исчезли два наводчика, два шофера и один пулеметчик. Все попытки двинуть машины остались без результата. Не вернулся с позиции Щур, ушедший по приказанию капитана Плешко на мотоциклетке. Не вернулась, само собою понятно, и мотоциклетка, потому что не может же она сама вернуться! Птички в телефонах начали угрожать. Чем больше рассветал день, тем больше чудес происходило в дивизионе. Исчезли артиллеристы Дуван и Мальцев и еще парочка пулеметчиков. Машины приобрели какой-то загадочный и заброшенный вид, возле них валялись гайки, ключи и какие-то ведра. А в полдень, в полдень исчез сам командир дивизиона капитан Плешко».
Таким образом, из-за предательства Шполянского и его товарищей «белая гвардия» (сторонники гетмана) оказывается не в силах защитить Киев, так что армия Петлюры тут же захватывает город. По словам автора, Киев погибает на три часа раньше из-за Шполянского и его товарищей:
«Гетманский Город погиб часа на три раньше, чем ему следовало бы, именно из-за того, что Михаил Семенович второго декабря 1918 года вечером в "Прахе" заявил Степанову, Шейеру, Слоных и Черемшину (головка "Магнитного Триолета") следующее:
— Все мерзавцы. И гетман, и Петлюра. Но Петлюра, кроме того, еще и погромщик. Самое главное впрочем, не в этом. Мне стало скучно, потому что я давно не бросал бомб».
После этого случая начальство, судя по всему, считает Шполянского погибшим. На самом деле он целый и невредимый находится в Киеве. Когда армия Петлюры устраивает парад в городе, Шполянский и его товарищ Щур тайком приходят посмотреть на зрелище:
«Черные онегинские баки скрылись в густом бобровом воротнике, и только видно было, как тревожно сверкнули в сторону восторженного самокатчика, сдавленного в толпе, глаза, до странности похожие на глаза покойного прапорщика Шполянского, погибшего в ночь на четырнадцатое декабря».
«Не очень-то рассаживайтесь, Щур, — сказал спутник его, неизвестный в бобровом воротнике, как две капли воды похожий на знаменитого покойного прапорщика и председателя "Магнитного Триолета" Шполянского».
Федор Бондарчук в роли Шполянского в сериале «Белая гвардия» (2012)
Федор Бондарчук в роли Шполянского в сериале «Белая гвардия» (2012)