Гетман Павел Петрович Скоропадский

— Да кто он такой, Алексей Васильевич?

— Кавалергард, генерал, самый крупный богатый помещик, и зовут его Павлом Петровичем...

Павел Петрович Скоропадский (1873—1945) — российский и украинский государственный, политический и военный деятель, гетман всея Украины с 29 апреля по 14 декабря 1918 года. В романе Михаила Булгакова «Белая гвардия» описываются события, происходившие в декабре 1918 года в Киеве. 14 декабря этого года к городу подходили войска атамана Симона Петлюры, руководившего крестьянским восстанием, поднявшимся против гетмана Павла Петровича Скоропадского, находившегося в то время у власти при поддержке немцев. Вскоре петлюровцы вступили в Киев, а гетман Скоропадский тайно бежал из города вместе с немецкими войсками. В одном из эпизодов романа Алексей Турбин говорит о гетмане, как о очень неумелом и недальновидном правителе и упрекает его в навязывании русскому населению украинского языка. В романе говорится также о том, как гетман пришел к власти в Киеве, какие реформы он хотел провести и почему не только русские офицеры, но и местные крестьяне не могли принять его.

— Все это, конечно, очень мило, и над всем царствует гетман. Но, ей-богу, я до сих пор не знаю, <...> что собой представляет этот невиданный властитель с наименованием, свойственным более веку семнадцатому, нежели двадцатому. <...>
По какой-то странной насмешке судьбы и истории избрание его, состоявшееся в апреле знаменитого года, произошло в цирке. <...> Избрание состоялось с ошеломляющей быстротой — и слава Богу. Гетман воцарился — и прекрасно. Лишь бы только на рынках было мясо и хлеб, а на улицах не было стрельбы, и чтобы, ради самого Господа, не было большевиков, и чтобы простой народ не грабил. Ну что ж, все это более или менее осуществилось при гетмане, пожалуй, даже в значительной степени.
<...>
...деревянные, негнущиеся руки Мышлаевского полезли в рукава купального мохнатого халата. На щеках расцвели алые пятна, и, скорчившись, в чистом белье, в халате, смягчился и ожил помороженный поручик Мышлаевский. Грозные матерные слова запрыгали в комнате, как град по подоконнику. Скосив глаза к носу, ругал похабными словами штаб в вагонах первого класса, какого-то полковника Щеткина, мороз, Петлюру, и немцев, и метель и кончил тем, что самого гетмана всея Украины обложил гнуснейшими площадными словами.
<...>
— Гетман, а? Твою мать! — рычал Мышлаевский. — Кавалергард? Во дворце? А? А нас погнали, в чем были. А? Сутки на морозе в снегу... Господи! Ведь думал — пропадем все... К матери! На сто саженей офицер от офицера — это цепь называется? Как кур чуть не зарезали!
<...>
— Я б вашего гетмана, — кричал старший Турбин, — за устройство этой миленькой Украины повесил бы первым! Хай живе Вильна Украина вид Киева до Берлина! Полгода он издевался над русскими офицерами, издевался над всеми нами. Кто запретил формирование русской армии? Гетман. Кто терроризировал русское население этим гнусным языком, которого и на свете не существует? Гетман. Кто развел всю эту мразь с хвостами на головах? Гетман. А теперь, когда ухватило кота поперек живота, так начали формировать русскую армию? В двух шагах враг, а они дружины, штабы? Смотрите, ой, смотрите!
<...>
— Сволочь он, — с ненавистью продолжал Турбин, — ведь он же сам не говорит на этом проклятом языке! А? Я позавчера спрашиваю этого каналью, доктора Курицького, он, изволите ли видеть, разучился говорить по-русски с ноября прошлого года. Был Курицкий, а стал Курицький... Так вот спрашиваю: как по-украински «кот»? Он отвечает: «Кит». Спрашиваю: «А как кит?» А он остановился, вытаращил глаза и молчит. И теперь не кланяется.
Николка с треском захохотал и сказал:
— Слова «кит» у них не может быть, потому что на Украине не водятся киты, а в России всего много. В Белом море киты есть...
<...>
— Стой! — Шервинский встал. — Погоди. Я должен сказать в защиту гетмана. Правда, ошибки были допущены, но план у гетмана был правильный. О, он дипломат. Край украинский, здесь есть элементы, которые хотят балакать на этой мове своей, — пусть!
— Пять процентов, а девяносто пять — русских!..
— Верно. Но они сыграли б роль э... э... вечного бродила, как говорит князь. Вот и нужно было их утихомирить. Впоследствии же гетман сделал бы именно так, как ты говоришь: русская армия, и никаких гвоздей...
<...>
— Увы, увы! Только в ноябре восемнадцатого года, когда под Городом загудели пушки, догадались умные люди, а в том числе и Василиса, что ненавидели мужики этого самого пана гетмана, как бешеную собаку, — и мужицкие мыслишки о том, что никакой этой панской сволочной реформы не нужно, а нужна та вечная, чаемая мужицкая реформа:
— Вся земля мужикам.
— Каждому по сто десятин.
— Чтобы никаких помещиков и духу не было.
— И чтобы на каждые эти сто десятин верная гербовая бумага с печатью — во владение вечное, наследственное, от деда к отцу, от отца к сыну, к внуку и так далее.
— Чтобы никакая шпана из Города не приезжала требовать хлеб. Хлеб мужицкий, никому его не дадим, что сами не съедим, закопаем в землю.
— Чтобы из Города привозили керосин.
— Ну-с, такой реформы обожаемый гетман произвести не мог. Да и никакой черт ее не произведет.
Роман «Белая гвардия»

Биография Павла Петровича Скоропадского

Павел Петрович Скоропадский — генерал-лейтенант Русской императорской армии. Из потомственных дворян Полтавской губернии рода Скоропадских, к которому принадлежал гетман Войска Запорожского Иван Скоропадский, участвовавший в Полтавской битве на стороне Петра I. Сын отставного полковника Кавалергардского полка, стародубского уездного предводителя дворянства Скоропадского Петра Ивановича (1834—1885) и его жены Марии Андреевны (1839—1900), дочери фарфорозаводчика А.М. Миклашевского.

Павел Скоропадский родился в 1873 году в Германии. Скоропадские владели огромными землями и были одними из богатейших людей на юге Российской империи. До пятилетнего возраста Павел жил с матерью и родными в Висбадене, затем — в родовом имении на Украине, в Тростянце. В двенадцатилетнем возрасте остался без отца. Учился в гимназии в Стародубе. В 1886 году поступил в Пажеский корпус в Санкт-Петербурге.

По окончании по 1-му разряду курса наук в Пажеском корпусе, 7 августа 1893 года произведен в корнеты и определен на службу в Лейб-гвардии Кавалергардский полк. 1 декабря 1896 года назначен полковым адъютантом, а 17 апреля 1897 года утвержден также заведующим полковой школой солдатских детей. В 1897 году был произведен в поручики гвардии, в 1901 году, за выслугу лет, — в штабс-ротмистры гвардии.

С началом русско-японской войны в марте 1904 года переведен в 3-й Верхнеудинский полк Забайкальского казачьего войска, с переименованием в есаулы. 1 мая 1904 года назначен адъютантом к начальнику Восточного отряда графу Келлеру, а после его смерти командовал сотней во 2-м Читинском казачьем полку. В июне 1905 года был назначен адъютантом к Главнокомандующему сухопутными и морскими вооруженными силами, действующими против Японии, генералу Н.П. Линевичу.

За боевые отличия был награжден пятью орденами, в том числе орденом Святой Анны 4-й степени с надписью «За храбрость», и золотым оружием с надписью «За храбрость».

Участник Первой мировой войны. В войну вступил командиром Лейб-гвардии Конного полка. Участвовал в походе в Восточную Пруссию. Был удостоен ордена Святого Георгия 4-й степени. 3 октября 1914 года был назначен командиром 1-й бригады 1-й гвардейской кавалерийской дивизии. В том же году командовал Сводной кавалерийской дивизией, в которую вошли 1-я бригада 1-й Гвардейской кавалерийской дивизии, батарея Лейб-гвардии Конной артиллерии и Крымский конный полк. 29 июля 1915 года назначен командующим 5-й кавалерийской дивизией с оставлением в Свите Его Величества, а 1 января 1916 года, за отличия в делах против неприятеля, произведен в генерал-лейтенанты с утверждением в занимаемой должности. 2 апреля 1916 года назначен начальником 1-й гвардейской кавалерийской дивизии, а 22 января 1917 года — командиром 34-го армейского корпуса.

После общей неудачи июньского (1917 года) наступления Русской армии и последовавшего за ним Тарнопольского прорыва австро-германских войск, командующий 8-й армией генерал Л.Г. Корнилов, сумевший в сложнейшей ситуации удержать фронт, был 7 июля назначен главнокомандующим армиями Юго-Западного фронта, а 19 июля 1917 года занял высший пост — был назначен Верховным главнокомандующим. Прежде чем принять эту должность, он оговорил условия, на которых он согласится сделать это, — одним из таких условий была реализация программы реорганизации Русской республиканской армии.

В августе 1917 года, по распоряжению Л.Г. Корнилова, с целью повышения боеспособности войск, Скоропадский приступил к «украинизации» своего корпуса. Предполагалось, что объединенные по национальному принципу солдаты станут сражаться гораздо охотнее, чем раньше. Для переформирования корпус был переведен в район Меджибожа. Русских солдат и офицеров переводили в 41-й армейский корпус, а на их место принимали из других воинских частей солдат и офицеров — украинцев. По завершении украинизации 34-й армейский корпус был переименован в 1-й Украинский корпус (Русской республиканской армии), которым продолжал командовать Скоропадский.

До октябрьской революции корпус формально оставался в составе прежней армии, но фактически никакой деятельности не вел. В октябре 1917 года, после прихода к власти большевиков, Скоропадский признал власть украинской Центральной рады. Он отказался выполнять распоряжения нового главковерха, бывшего прапорщика Крыленко, и увел корпус на Украину, где вскоре Украинская центральная Рада провозгласила независимость страны. А корпус Скоропадского стал одной из основ независимой армии.

Скоропадский был назначен командующим всеми войсками УНР на Правобережье Украины. Тем не менее, руководство Центральной рады и УНР продолжало относиться к Скоропадскому с предубеждением, рассматривая его как будущего соперника в борьбе за власть, не веря в то, что аристократ и один из самых состоятельных людей бывшей империи может искренне защищать интересы УНР. Обострению отношений с Центральной радой способствовала также растущая популярность Скоропадского, которого в Чигирине 6 октября 1917 года Всеукраинский съезд «вольного казачества» избрал Генеральным атаманом. Рост популярности талантливого генерала, достоинство и независимость, с которыми он держался, и особенно аристократизм и материальное благополучие, раздражало верхушку УНР, открыто обвинявшую его в бонапартистских намерениях.

После отстранения Семена Петлюры с поста генерального секретаря военных дел и назначения на его место Николая Порша отношения Скоропадского с лидерами УНР испортились окончательно. Все старания Скоропадского доказать необходимость существования украинской регулярной армии оказались напрасными. Корпус Скоропадского накануне зимы оказался без продовольствия, зимней одежды и обуви. Подобное отношение деморализовало бойцов, и они начали расходиться по домам. Испытывая постоянное давление со стороны руководства Центральной рады, генерал Скоропадский в канун 1918 года вынужден был подать в отставку с должности атамана — главнокомандующего войсками Центральной рады. Одновременно он оставил и должность командира 1-го Украинского корпуса. С уходом Скоропадского с должности главнокомандующего украинская армия практически развалилась.

Тем временем началось наступление большевиков на Киев, которые даже ненадолго заняли город. Но помощь внезапно пришла от немцев, которые заключили с РСФСР мирный договор в Брест-Литовске, по которому Украина включалась в немецкую сферу влияния. Большевики покинули страну, им на смену пришли немцы. Едва укрепившись, немцы начали поиск подходящих кандидатов для администрации. Так и возникла кандидатура Скоропадского. Он устраивал вообще все стороны. Тот факт, что он был русским аристократом и высокопоставленным военачальником прежней армии, должен был настроить в его пользу русское население. То, что его предок был знаменитым гетманом, должно было вызывать симпатию украинского населения. Ну а то, что он родился в Германии и жил там до пяти лет, а также владел немецким языком, делало его удобной кандидатурой для немцев. 28 апреля 1918 года германские военные разогнали Центральную раду. 29 апреля 1918 года на Всеукраинском съезде хлеборобов (помещиков и крупных крестьянских собственников, около 6500 делегатов) Скоропадский был провозглашен гетманом всея Украины (получившей официальное название «Украинской Державы»).

В ночь на 30 апреля под контроль гетманцев перешли все важнейшие правительственные учреждения. В Киеве была распространена подписанная гетманом «Грамота ко всему украинскому народу», в которой говорилось о переходе полномочий главы государства к «гетману всей Украины» Скоропадскому, переименовании УНР в Украинскую державу, формировании исполнительного органа Украинской державы — Рады министров, восстановлении «Права частной собственности как фундамента культуры и цивилизации», объявлении свободы покупки и продажи земли.

Были приняты «Законы о временном государственном устройстве Украины», согласно которым гетман, получавший широкие полномочия во всех сферах, назначал «отамана», утверждал состав правительства и отправлял его в отставку, выступал высшим должностным лицом во внешнеполитических делах, верховным военачальником, имел право объявлять амнистию, а также военное или особое положение. Отныне УНР превращалась в Украинскую державу с полумонархическим авторитарным правлением гетмана — верховного руководителя государства, армии и судебной власти в стране.

Приход Скоропадского к власти вызвал невероятное воодушевление не только в украинских городах, но и в самой России. Царский генерал, аристократ, генерал-адъютант самого царя. Никто не сомневался, что теперь он наведет порядок и хотя бы в границах контролируемых им территорий все станет по-прежнему, как и было до революции. Из России в Киев потянулись люди. В основном офицеры, желавшие предложить свои услуги Скоропадскому, которого многие знали, а если и не знали, то были наслышаны. Потянулись и запуганные большевиками интеллигенты.

3 мая был сформирован кабинет министров во главе с премьером Ф.А. Лизогубом — крупным землевладельцем, председателем Полтавского губернского земства. Большинство министерских должностей заняли кадеты, которые поддержали гетманский режим. Социалистические партии Украины отказались сотрудничать с новым режимом. Гетман запретил созыв партийных съездов УСДРП и УПСР, но они тайно собрались и вынесли антигетманские резолюции.

Май 1918 года был отмечен началом крестьянской войны, вскоре охватившей всю территорию Украины. 3 июня по призыву украинских эсеров вспыхнуло восстание в Звенигородском и Таращанском уездах Киевской губернии. В августе—сентябре германским и гетманским войскам с трудом удалось подавить Звенигородско-Таращанское восстание, но оно перекинулось на новые регионы — Полтавщину, Черниговщину, Екатеринославщину и в Северную Таврию.

С конца июня германское командование потребовало от гетмана проведения широких арестов оппозиции и агентов Антанты. 27 июля были арестованы бывшие члены Центральной рады Михаил Грушевский, Владимир Винниченко, Николай Порш, Семен Петлюра. 30 июля 1918 года в Киеве группой российских левых эсеров были убиты командующий группой немецких армий на Украине генерал-фельдмаршал фон Эйхгорн и его адъютант.

Осенью 1918 года, в связи с явным приближением поражения Центральных держав в войне, Скоропадский начал искать пути к сохранению власти и налаживанию союза с Антантой. Гетман пригласил Национальный союз на переговоры по формированию нового правительства «национального доверия». 24 октября был окончательно сформирован новый кабинет министров, в котором Национальный союз, однако, получил лишь четыре портфеля и заявил, что останется в оппозиции к режиму гетманской власти.

14 ноября 1918 года, через несколько дней после известия о Компьенском перемирии, гетман Скоропадский подписал «Грамоту» — манифест, в котором он заявил, что будет отстаивать «давнее могущество и силу Всероссийской державы», и призвал к строительству Всероссийской федерации как первого шага к воссозданию великой России. Этот документ окончательно оттолкнул от гетмана большую часть украинских националистов. На Украине развернулось антигетманское восстание под руководством Директории УНР и Симона Петлюры. 12 декабря немецкое командование заявило о нейтралитете Германии в борьбе между Директорией и гетманом. В этих условиях гетман не выдержал. После переговоров с представителями Рады он подписал отречение от власти, и в ночь на 14 декабря он тайно покинул Киев.

И во дворце, представьте себе, тоже нехорошо. Какая-то странная, неприличная ночью во дворце суета. <...> Худой, седоватый, с подстриженными усиками на лисьем бритом пергаментном лице человек, в богатой черкеске с серебряными газырями, заметался у зеркал. Возле него шевелились три немецких офицера и двое русских. <...> Они помогли лисьему человеку переодеться. <...> Человека облекли в форму германского майора, и он стал не хуже и не лучше сотен других майоров. Затем дверь отворилась, раздвинулись пыльные дворцовые портьеры и пропустили еще одного человека в форме военного врача германской армии. Он принес с собой целую груду пакетов, вскрыл их и наглухо умелыми руками забинтовал голову новорожденного германского майора так, что остался видным лишь правый лисий глаз да тонкий рот, чуть приоткрывавший золотые и платиновые коронки. <...> Каким-то офицерам <...> вышедший германец рассказал по-немецки, что майор фон Шратт, разряжая револьвер, нечаянно ранил себя в шею и что его сейчас срочно нужно отправить в германский госпиталь. <...> Затем к боковому подъезду дворца <...> подошла германская бесшумная машина с красным крестом, и закутанного в марлю, наглухо запакованного в шинель таинственного майора фон Шратта вынесли на носилках и, откинув стенку специальной машины, заложили в нее. Ушла машина, раз глухо рявкнув на повороте при выезде из ворот.
Роман «Белая гвардия»

После эмиграции Скоропадский жил в Германии как частное лицо по адресу Берлин-Ванзее, Альзенштрассе, 17. Немецкие власти назначили ему пенсию в 10 тысяч марок в год и в 1926—1927 годах выделили 45 тысяч марок на покрытие его долгов. Во время Второй мировой войны отказался от предложения новых властей Германии сотрудничать с ними. Однако, основал журнал «Нація в поході» который выходил в Берлине в 1939—1941 годах. В апреле 1945 года, во время эвакуации, был сильно контужен во время налета англо-американской авиации. Умер через несколько дней в больнице Меттенского монастыря и был там похоронен, затем перезахоронен в Оберстдорфе (Бавария).

Семья

11 января 1897 года Павел Петрович Скоропадский женился на фрейлина двора Александре Петровне Дурново (1878—1951), дочери генерала от инфантерии П.П. Дурново. Отец ее долго не разрешал этот брак, подозревая, что Скоропадский хочет жениться по расчету. Так и не дождавшись отцовского благословения, они обвенчались. Александра Петровна состояла попечительницей дешевых квартир и приюта Общества для пособия бедным женщинам в Петербурге. После революции жила с семьей в Германии, где написала книгу, посвященную генеалогии родов Скоропадских и Дурново. Умерла в 1951 году и была похоронена рядом с мужем.

В браке П.П. Скоропадского и А.П. Дурново родилось шестеро детей:

Мария (1898—1959), замужем за графом Адамом Иосифовичем Монтрезором (1888—1939).
Елизавета (1899—1976), в замужестве Кужим.
Пётр (1900—1956), был психически болен, страдал эпилепсией.
Даниил (1904—1957), гетманич, продолжал дело отца в эмиграции.
Павел (1915—1918)
Елена (1919—2014), в первом браке Хиндер; во втором — Отт; скончалась в Швейцарии.

Память

Именем Павла Скоропадского названы улицы во многих населенных пунктах Украины, в том числе в Киеве (улица Павла Скоропадского), Харькове, Виннице, Ровно, Бердичеве, Жашкове, Звенигородке и др.

В память о Павле Скоропадском в Киеве открыто две мемориальные доски.