Заключение

Роман «Мастер и Маргарита», признанный, бесспорно, лучшим творением М.А. Булгакова, одновременно является и итоговым произведением по отношению ко всему творчеству писателя, суммируя его представления о смысле жизни, о человеке, о смерти и бессмертии, о борьбе доброго и злого начала в истории; кроме того, трагическая сложность времени создания романа, а также связанный с ней драматизм творческой и личной судьбы М.А. Булгакова, органичное и оригинальное сочетание в произведении мировых культурных традиций поставили «Мастера и Маргариту» в число интереснейших явлений литературы XX века: свидетельство этому — неисчислимое множество посвящённых ему трудов.

Лингвистическая интерпретация художественного времени в «Мастере и Маргарите», предпринятая нами в настоящей работе с привлечением, помимо самого романа, его ранних редакций, была направлена на доказательство того, что разработка М.А. Булгаковым художественного времени носила систематический характер, поскольку оно имело важное значение для передачи и раскрытия миропонимания писателя. Об этом свидетельствует концептуальное наполнение данной категории, которое не просто передается на сюжетно-композиционном и содержательном уровнях текста, но непосредственно отображается через совокупность темпоральных лексико-фразеологических единиц.

Как показал анализ, роман «Мастер и Маргарита» отличается развитой системой средств темпоральной номинации, репрезентирующей два качественно различных типа времени — объективное и субъективное. Основной массив временной лексики представлен словами группы объективного времени, которые выполняют в первую очередь сюжетообразующую функцию, локализуя действия во времени, приурочивая их к определенному часу, частям суток, дням недели, месяцу и т. п., выстраивая естественную хронологию событий.

Будучи также тесно связанной с уровнем персонажа, данная группа слов может осуществлять онтологическую характеристику героя: неизбежное подчинение советских обывателей времени реализуется через посредство нагнетания в московских главах номинаций, обозначающих единицы счета и измерения времени и знаменующих в московской действительности непрерывный бег часовой стрелки; в свою очередь, практически полное отсутствие данных слов в библейских главах отмечает вневременность (архетипичность) исторического повествования — его событий и образов; онтологическая независимость от времени демонстрируется инфернальными персонажами, наличие которых обуславливает в тексте всевозможные временные сдвиги и алогизмы, базирующиеся на семантической антонимии между темпоральными и/или квазитемпоральными понятиями либо на буквализме их значений.

Роль лексико-фразеологических средств, выражающих субъективное время, заключается в ускорении сюжетной динамики, формировании психологического восприятия развития действий и передаче событийной соотносительности. Представляя, таким образом, функционально дифференцируемые лексико-семантические объединения, показатели времени объективного и показатели времени субъективного в своей совокупности участвуют в концептуализации художественной действительности романа, создавая специфический образ художественного времени и реализуя смысловые оттенки и нюансы в его репрезентации.

В этой связи выбор источника исследования не представляется случайным, поскольку, несмотря на давний (начиная с 1970-х гг.) интерес ученых, время в романе «Мастер и Маргарита» остается благодатной почвой для филолога, а особенно — для лингвиста: произведение демонстрирует принципиальную роль таких формальных категорий, как художественное пространство и время, находящихся в тесной взаимозависимости. Поэтому, несмотря на то, что в центре нашего внимания находится исключительно художественное время, специфика организации в тексте художественного пространства также учитывалась нами, что связано прежде всего с аксиологическим аспектом романа, соотносящимся с основными положениями концепции триединства мироздания, почерпнутой М.А. Булгаковым из труда «Мнимости в геометрии» П.А. Флоренского: задуманная как теория геометрического описания вселенной через посредство разделения непрерывно контаминирующих материальной, реализованной в виде действительности, и идеальной, определяющейся как мнимость, сущностей, она постулирует первостепенность пространственных характеристик объекта, относительно которых уже формулируются его временные контуры. В свою очередь, преодоление действительности и выход к мнимости, по мнению философа, является результатом изменений именно временных данных тела, вызывающих, как следствие, и пространственные трансформации; таким образом, при внешнем приоритете пространственности П.А. Флоренским устанавливается догмат временности как залога любых качественных, в том числе — и онтологических движений.

Как свидетельствуют данные архива М.А. Булгакова, а также воспоминания его жены Е.С. Булгаковой, работа «Мнимости в геометрии» (1922 г.) явились одной из тех книг, к которым писатель обращался на протяжении всего периода создания романа «Мастер и Маргарита» и влияние которых на финальный облик произведения опосредованно отражается во всех его редакциях. Многими исследователями отмечается, что наиболее ярко мысли П.А. Флоренского художественно выкристаллизовались в тексте М.А. Булгакова на уровне сюжетно-композиционной организации произведения, обусловленной, в свою очередь, разграничением трех повествовательных планов (миров), обладающих самостоятельными пространственно-временными параметрами: реалистического, мистического и библейского. Эволюция романа в соответствии с разработкой и внедрением М.А. Булгаковым в текст достаточно сложной и, на первый взгляд, внутреннее противоречивой идеи, разграничивающей только две поверхности геометрической плоскости (действительную и мнимую) и одномоментно полагающей существование на этих геометрических «полюсах» трех областей бытия, прослеживается в редакциях «Мастера и Маргариты», отражающих движение художественной мысли писателя по направлению к усложнению художественного пространства и времени. Положенное еще в редакциях и черновиках 1928 — начала 1930-х гг. разграничение и соположение двух реальностей — древнего Ершалаима и современной Москвы — осуществлялось таким образом, что исторический текст сначала вводился М.А. Булгаковым через посредство повествования Воланда о «делах давно минувших дней», а затем — в процессе эволюции художественного замысла (варианты романа 1934—1936 гг.) он объективировался и как художественная действительность романа мастера о Пилате. В свою очередь, в редакциях последних лет (1937/1938—1940 гг.), где произошло замещение «малого» бала у сатаны «большим», пространственно-временное оформление получил и мистический континуум. Особое построение «Мастера и Маргариты» — роман в романе — провоцирует внутри произведения конфликт между двумя действительностями — московской и ершалаимской — за право обладания большей подлинностью; в этой связи симметрия библейских глав (по две в каждой части) способствует созданию эффекта параллельного, почти одномоментного с современностью развития событий, имевших место в далеком прошлом.

Таким образом, попытка соблюдения принципа одномоментной двоичности — троичности обусловила финальный результат динамики романа «Мастер и Маргарита»: разграничение библейского текста и московского текста, объединяющего, в свою очередь, две действительности — реальную и мистическую.

Усложнение структуры романа повлекло не только расширение объема лексической темпоральности, но и существенные изменения в тексте ее функций. Намеченные еще в редакции 1928—1929 гг. (Р. II) некоторые приемы логического соотношения частей текста, реализовавшиеся в отдельных временных лексических связках московских глав с ершалаимскими, в итоге развились в один из основных принципов темпоральной организации всего произведения в целом, выстроив регулярно повторяющиеся в тексте способы, направленные на преодоление дискретности двух (Р. III), а затем — и трех (Р. VI, VII, VIII) континуумов через посредство внутренней и внешней циклизации повествовательных планов романа. В данном случае М.А. Булгаковым преследовалась цель композиционного соединения обособленных реалистического, мистического и библейского планов, способствующего их временному пересечению и дальнейшему слиянию.

В итоге в романе «Мастер и Маргарита» данный процесс реализуется в образовании трехчастных темпоральных структур, один из компонентов которых всегда принадлежит тому или иному повествовательному плану; таким образом, в произведении выстраивается следующая трехчастная система (см. табл. 4):

Таблица 4. Координация временных структур в романе «Мастер и Маргарита»

В соответствии с данной системой в логике художественного времени обоснование получают формируемые словами группы «категории вечного» оппозиции вечно (вечный) — навсегда / навек; всегда — вечно (вечный); никогда — небытие; всегда — бытие; навсегда / навеки / навек — бытие; бессмертие — покой; бытие — покой; бытие — бессмертие (см. сх. 14):

Схема 14. Лексические оппозиции «категории вечного» в соотношении с уровнями мироздания

Таким образом, лексическая темпоральность постулирует в «Мастере и Маргарите» в качестве основной мысль о движении человека во времени от прошлого через настоящее в будущее, в процессе которого он, подобно Данте в «Божественной комедии», преодолевает все уровни мира, покидая Землю и спускаясь в ад, пройдя который, он вновь обретает «потерянный Рай».

Необходимость, усматриваемая нами в комплексном — с привлечением ранних вариантов — подходе к изучению категории художественного времени в романе «Мастер и Маргарита», заключается в поиске, раскрытии и обосновании путей концептуализации художественной действительности в ее взаимосвязи с процессом воплощения авторского замысла.

Анализ динамики лексико-фразеологических средств, репрезентирующих категорию художественного времени в имеющихся фрагментах, черновиках и редакциях романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» наглядно демонстрирует ее эволюцию и доказывает, что, будучи в языке основным средством выражения временных понятий, лексико-фразеологический уровень темпоральности играет ведущую роль не только в языке, но и в литературном произведении, обеспечивая полноценную реализацию авторского замысла и адекватное воспроизведение особенностей художественной действительности.

Данное исследование представляется перспективным для дальнейших изысканий, поскольку предлагаемый здесь подход к изучению времени и временных отношений в романе М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» обосновывает лексико-семантическую организацию текста в аспекте ее связей с художественной аксиологией писателя, с одной стороны, и структурно-содержательным планом произведения, с другой, а дополнительное привлечение ранних редакций романа, позволившее убедиться в продуктивности данной методики анализа, в свою очередь, дает возможность считать ее приемлемой для исследования литературного наследия не только М.А. Булгакова, но и других авторов.