Игра с названием «покойного» издания в процитированном фельетоне — не единичный случай. Сообщение о «крушении дрезины» мелькнет в «гудковском» фельетоне Булгакова «Не свыше» осенью текущего, 1924 года, и мы в нашем прошлом исследовании уже приводили аргументы в пользу того, что эту фразу следует прочитывать как аллегорическое сообщение о судьбе журнала.
Но еще раньше, и одновременно с «занозинским» фельетоном, эта подразумеваемая игра слов была выведена на поверхность. Печатное издание буквально было названо ареной железнодорожной катастрофы. В июньском № 11 «Красного перца» напечатана неподписанная юмореска «Опасное место» (стр. 7), где высмеивается профессиональная склонность журналистов к изображению, в целях привлечения читателей, несуществующих сенсационных событий: «— Опять ужасное крушение поезда! И все... на том же месте...1
— Где именно?
— Да в «Вечерней Москве»».
Подобная журналистская феерия (обернувшаяся, однако, в этом случае кошмарной правдой) будет разворачиваться уже совсем скоро в кульминационных главах повести Булгакова «Роковые яйца». Но ведь и в случае с «Вечерней Москвой» газетная «утка» может обернуться справедливым известием — если рассматривать ее с точки зрения все того же «булгаковского» шифра. «Крушение поезда», то есть пришествие Верхотурского, действительно назревало в эти дни, только не на страницах «Вечорки», а в журнале «Заноза».
Примечания
1. Срв. подпись под одной из «румынских» карикатур «Занозы»: «А румын-то, брат, все свое... все играет...»
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |