Выводы

Важнейшим в творчестве М. Булгакова является его предостережение читателю не слушаться того «невидимого дирижёра» и главного шута, который в современной России заставлял людей отречься от Бога, предлагая вместо подлинной жизни лишь её видимость, имитацию. Для дискредитации атеизма М. Булгаков сравнивал его с ненавистными для него болезнями — наркоманией, сифилисом.

В последнем романе и московские главы, и главы о Пилате написаны не от лица М. Булгакова. Позиция же писателя выражается в том, что повествователи этих двух сюжетных линий, не вмещающие Бога в своём сердце, не видят подлинных, катастрофических последствий своего атеизма. Мир московский подчёркнуто противоестественен. Это проявляется в извращении основных понятий, например: дом и семья, опасность и покой, плата подлинная и мнимая.

Судьба мастера показала ущербность философии этого персонажа. Встречающий дьявола в больничных кальсонах, он не может спасти себя и свою подругу от дьявола при жизни, и, следовательно, после смерти. М. Булгаков как будто предлагает читателю задуматься о том, какие писатели становятся нашими кумирами.

В целом, творчество М. Булгакова — не только суд над его собственными недостатками, но и приговор современному искусству. Творения людей искусства по большей части — лишь бесполезные образы, не способные никого спасти, как, например, игра Рокка на флейте в момент гибели его жены.

М. Булгаков своим жестоким и правдивым творчеством как бы раздвигает для нас «тяжкие шторы» атеизма, которые мешают его персонажам по-настоящему понять мир. Художественные средства, со всей силой огромного и честного таланта используемые М. Булгаковым, преследуют определённую цель. В чём же она состоит?

Можно попытаться выразить её словами, взятыми эпиграфом к нашей работе: «Душа человека есть посреди Ангела и беса. Ангел влагает, и показывает, и учит её добродетелям; бес же влагает в неё грех. Душа имеет власть последовать кому хочет, или Ангелу, или бесу. Сего ради внемли, да не оскорбишь Ангела» (49, 180).

Устремление к жизни вечной... Что может быть важнее для христианина? Но именно это многие не хотят видеть в творчестве М. Булгакова. Они, подобно мертвецам в морге из романа «Белая гвардия», держат и не отпускают М. Булгакова из своего атеистического плена, как те «не отпускали» погибшего Най-Турса. Требуются наши общие усилия, чтобы вытащить оттуда М. Булгакова. Мы помним, что старания Николки Турбина, разыскавшего и вытащившего Най-Турса из морга, были вознаграждены. Он, сам лишённый матери, услышал слова матери погибшего офицера: «сын мой»...

Но это невозможно без наших искренних и постоянных усилий, в которые надо вкладывать всю душу. Вспомним, как в первом романе М. Булгаков изображает сцену молитвы Елены перед иконой Богородицы.

«— На Тебя одна надежда, Пречистая Дева. На Тебя. Умоли Сына Своего, умоли Господа Бога, чтобы Он послал чудо...

Шёпот Елены стал страстным, она сбивалась в словах, но речь её была непрерывна, шла потоком. Она всё чаще припадала к полу, отмахивала головой, чтобы сбить назад выскочившую на глаза из-под гребёнки прядь. День исчез в квадратах окон, исчез и белый сокол, неслышным прошёл плещущий гавот в три часа дня, и совершенно неслышным пришёл Тот, к Кому через заступничество смуглой девы взывала Елена» (9, 277).

Кто знает, может быть, и наши с вами совместные усилия, направленные на то, чтобы вырвать М. Булгакова из цепких лап атеистических трактовок, будут оценены и приблизят нас к тому, чтобы услышать столь важные для нас всех слова: «сын Мой...».

Интересно и полезно пройтись пешком по Москве, чтобы найти ответы на вопросы: где именно бежал за Воландом и его свитой бедный Иванушка, где находятся дом и квартира, в которой якобы останавливался Воланд со свитой...

Но ответы на эти вопросы уже есть у любого верующего человека, даже никогда в Москве и не бывавшего. За дьяволом и его свитой незачем бежать по улице и врываться в чужую квартиру. Нужно думать именно о своей душе, поскольку там, из-за наших грехов, а не в чужой ванной комнате, могут оказаться бесы в любой момент («он никуда не уйдёт, ручаюсь вам»!), превратив её в «нехорошую квартиру», которая, как мы помним, сгорела в адском пламени.

В этом — важнейшее, и всегда актуальное, предостережение «Мастера и Маргариты».

Весело читать о похождениях Бегемота и Азазелло. Гораздо страшнее, а и иногда и больнее заглядывать в собственную душу. Но это поистине необходимо, поскольку «сподобившийся увидеть себя, выше сподобившегося увидеть ангелов: ибо последний входит в общение очами телесными, а первый — очами душевными» (82, 23).

Напоминая нам эту простейшую истину, М. Булгаков как будто заново учит нас видеть весь мир, по-новому читать книги. И в этом — одно из значений слова «мастер», вынесенное Булгаковым в название его последнего романа.

Это значение В. Даль зафиксировал в своём словаре именно для Орловской губернии, выходцами из которой были родители М. Булгакова: мастер — «учитель грамоты по церковным книгам».

Нас, взрослых читателей его произведений, писатель учит «понимать мир по церковным книгам»: «прекрати беседы внешние и со внешними, пока обретёшь место чистой молитвы и дом, в коем обитает Христос» (63, 161).

Творчество М. Булгакова — покаяние в собственных грехах, и в первую очередь, в преодолённом, подобно морфинизму, атеизме. Вспомним: писатель заразился дифтеритом, спасая больного ребёнка, и, будучи не в силах справиться с последствиями прививки, пристрастился к морфию.

Возможно, причина противоречивых трактовок произведений М. Булгакова в том, что, движимый желанием разоблачить атеизм, спасти от него своих читателей, писатель слишком близко соприкоснулся с этой заразной болезнью. И мы вольны сделать свой выбор в оценке его творчества. Можно видеть в М. Булгакове ещё одного больного неверием в Бога, и тем самым оправдывать собственный атеизм.

Или же обнаружить в нём гения, увидевшего главную опасность человечества в атеизме и вступившего с этой болезнью в бескомпромиссную и опасную битву.

М. Булгаков своими произведениями помогает нам увидеть самих себя для того, чтобы мы получили ощущение нашей болезни, необходимое для начала исцеления души (63, 40). При этом писатель наделяет подчёркнуто антипатичных персонажей своими чертами, как будто говорит: я не высокомерно насмехаюсь над заблудшими героями, поскольку сам — один из них.

Суд, творимый М. Булгаковым над его персонажами, имеет две цели. В первую очередь, даже самых антипатичных героев писатель зачастую наделят своими недостатками, в которых он хотел бы покаяться. Однако эти персонажи, даже наделённые «автобиографическими» грехами, остаются для читателя непривлекательными.

Писатель подчёркивает непонимание ими происходящего, демонстрируемое в важнейшие моменты их жизни. Именно поэтому Стёпа Лиходеев, встречая дьявола в кальсонах, может разве что воскликнуть: «Уж не схожу ли я с ума? Откуда эти отражения?!» Такие персонажи — бездомные, «наготующие»: они отторгли себя от Бога.

Но булгаковская модель мира остаётся неполной без героев принципиально другой природы. Именно их можно действительно назвать героями, не в литературоведческом, но в этическом, а, что важнее — христианском смысле слова. Безусловно, это — Най-Турс, ставший подлинным героем именно потому, что одержал победу в главной битве — войне с дьяволом.

С риском для жизни, в тоталитарном атеистическом государстве М. Булгаков, по сути, предпринял и мастерски реализовал талантливую и оригинальную попытку в основу изображения своих героев положить забытый и во многом утраченный русской литературой (особенно советского периода) важнейший принципиальный вопрос: «каковы они пред Богом?».

Попытка М. Булгакова понять, каковы его персонажи, и современный ему мир, да и он сам пред лицом Господа, является и покаянием писателя. Он выразил это покаяние в той форме, которая более всего соответствовала полученному и развитому им литературному таланту. Разумеется, и это также мы видим у Булгакова, исповедь и покаяние неотделимы друг от друга, и крайне важны для каждого человека. Только не всем читателям М. Булгакова хочется видеть именно это в его произведениях.

Одни, узнав о похождениях его персонажей, с облегчением подумают, что уж с ними этого никогда не произойдёт. Другие решат, что подобное может произойти с ними в будущем.

Но — не правы и те, и другие. Борьба каждого из нас с дьяволом уже началась с нашим рождением, и закончится с нашей смертью. Отношение Булгакова к этой борьбе можно выразить словами Псалма 136:

«Как нам петь песнь Господню на земле чужой?

Если забуду тебя, Иерусалим, — забудь меня десница моя;

прилипни язык мой к гортани моей, если не буду помнить тебя, если не поставлю Иерусалима во главе веселия моего».