Вернуться к Э. Проффер. Неизданный Булгаков. Тексты и материалы

Письма М.А. Булгакова к А.М. Горькому

(Копии в ГБЛ, в архиве М. Булгакова)

3.IX.1929 г.

Многоуважаемый Алексей Максимович!

Я подал Правительству СССР прошение о том, чтобы мне с женой разрешили покинуть пределы СССР на тот срок, какой мне будет назначен.

Прошу Вас, Алексей Максимович, поддержать мое ходатайство. Я хотел в подробном письме изложить Вам все, что происходит со мною, но мое утомление, безнадежность безмерны. Не могу ничего писать.

Все запрещено, я разорен, затравлен, в полном одиночестве.

Зачем держать писателя в стране, где его произведения не могут существовать? Прошу о гуманной резолюции — отпустить меня.

Уважающий Вас М. Булгаков

P.S. Убедительно прошу уведомить меня о получении этого письма.

* * *

28.IX.1929.

Многоуважаемый Алексей Максимович!

Евгений Иванович Замятин сообщил мне, что Вы мое письмо получили, но что Вам желательно иметь копию его.

Копии у меня нет, письмо же мое было приблизительно такого содержания: «Я подал через Свидерского Правительству СССР заявление, в котором прошу обратить внимание на мое невыносимое положение и разрешить мне с женой моей Любовью Евгениевной Булгаковой выехать в отпуск за границу на тот срок, который Правительству будет угодно мне назначить.

Я хотел написать Вам подробно о том, что со мною происходит, но безмерная моя усталость уже не дает мне работать.

Одно могу сказать: зачем задерживать в СССР писателя, произведения которого существовать в СССР не могут? Чтобы обречь его на гибель?

Прошу о гуманной резолюции — отпустить меня. Вас убедительно прошу ходатайствовать за меня.

Прошу не отказать в любезности сообщить, получено ли Вами это письмо».

К этому письму теперь мне хотелось бы добавить следующее:

все мои пьесы запрещены,

нигде ни одной строки моей не напечатают,

никакой готовой работы у меня нет,

ни копейки авторского гонорара ни откуда не поступает.

Ни одно учреждение, ни одно лицо на мои заявления не отвечают.

Словом — все, что написано мной за 10 лет работы в СССР, уничтожено. Остается уничтожить последнее, что осталось — меня самого.

Прошу вынести гуманное решение — отпустить меня!

Уважающий Вас М. Булгаков.

* * *

Москва, 30 сент. 1931 г.

Многоуважаемый Алексей Максимович!

При этом письме посылаю Вам экземпляр моей пьесы «Мольер» с теми поправками, которые мною сделаны по предложению Главного Репертуарного Комитета.

В частности, предложено заменить название — «Кабала святош» — другим.

Уважающий Вас

/Копия находится в альбоме, посвященном пьесе «Мольер», составленном лично Булгаковым/.

* * *

5.VIII.33 г.

Многоуважаемый Алексей Максимович!

Как чувствуете Вы себя теперь после болезни?

Мне хотелось бы повидать Вас. Может быть, Вы были бы добры сообщить, когда это можно сделать?

Я звонил Вам на городскую квартиру, но все неудачно — никого нет.

Уважающий Вас М. Булгаков

* * *

1.V.1934 г.

Многоуважаемый Алексей Максимович!

Прилагаемый к этому письму экземпляр моего заявления А. Енукидзе объяснит Вам, что я прошу о разрешении мне двухмесячной заграничной поездки.

Хорошо помня очень ценные для меня Ваши одобрительные отзывы о пьесах «Бег» и «Мольер», я позволю себе беспокоить Вас просьбой поддержать меня в деле, которое имеет для меня действительно жизненный и чисто писательский смысл.

Собственно говоря, для моей поездки нужен был бы несколько больший срок, но я не прошу о нем, так как мне необходимо быть осенью в МХАТе, чтобы не срывать моей режиссерской работы в тех пьесах, где я занят (в частности, «Мольер»).

Я в такой мере переутомлен, что боюсь путешествовать один, почему и прошу о разрешении моей жене сопровождать меня.

Я знаю твердо, что это путешествие вернуло бы мне работоспособность и дало бы мне возможность, наряду с моей театральной работой, написать тьму путевых очерков, мысль о которых манит меня.

За границей я никогда не был.

Вы меня крайне обязали бы Вашим ответом.

Уважающий Вас М. Булгаков

Москва, Нащокинский переулок, д. 3, кв. 44, тел. 58-67.