Reductio ad absurdum — приведение к противоречию, к выводу, неприемлемому для всех участников дискуссии.
На этом этапе полемики я становлюсь на точку зрения моего оппонента. Как бы соглашаюсь с ним. Но затем показываю, что из этого допущения логически необходимо вырастают такие следствия, что для всех, включая моего оппонента, становятся очевидными как абсурдность полученных выводов, так и их логически необходимая и неизбежная связь с исходным допущением.
Вот и Булгаков в «пилатовских» главах вроде бы соглашается с базовыми тезисами атеизма. Советский читатель узнает в этих главах азы атеистической пропаганды.
Иисус не есть Христос. Он не Сын Божий и не Бог. Он не творил чудес, не обладал даром пророчества, не воскресал и не спасал души людей. Он не знает даже своей собственной судьбы и не догадывается, зачем его зазывает в гости «любознательный юноша» по имени Иуда. Учение Иисуса совершенно абстрактно, неприложимо к жизни. Да и в чем оно состояло, совсем не ясно, ибо Евангелия исторически недостоверны.
Во всяком случае «добренький Иисусик»1 ничего не понимал в классовой борьбе, и его мораль никак не может помочь делу борьбы за коммунизм. В общем, если Христос и победил, то лишь потому, что проиграл Спартак (так звучал «рекламный слоган» советского атеизма).
Но автором этой узнаваемой картины оказывался... сатана. Это и есть «доведение до абсурда», reductio ad absurdum.
Взгляд сатаны на Христа вполне совпадает со взглядом на него атеистической государственной пропаганды. Так как же тогда назвать эту пропаганду? Научной или?..
Оказывается, в интересах сатаны видеть во Христе идеалиста-неудачника. А значит, чисто «научного» атеизма нет. Атеизм — это просто хорошо замаскированный (или забывший о своем истоке) сатанизм. За атеистической пропагандой реет тень Люциферова крыла.
Полагаю, что одна из задач булгаковского «романа о дьяволе» — в приведении именно к такому выводу.
В пользу этого своего предположения приведу два аргумента. Один — внутритекстовый. Другой — внетекстовый (по отношению к тексту «Мастера и Маргариты»).
Текстовый аргумент в пользу того, что Воланда Булгаков использует для полемики против атеизма, я вижу в ранних редакциях романа.
На Патриарших прудах Берлиоз и Иван Бездомный беседуют о том, как доходчивее разуверить читателей во Христе. Берлиоз — не просто глава столичных литераторов. Это в итоговом варианте романа он редактор безымянного «художественного журнала». В ранних же редакциях Булгаков более понятен и конкретен: журнал, редактируемый Берлиозом, называется «Богоборец»2.
В мае 1929 года предполагалось, что Воланд не верит в искренность атеизма Берлиоза: «Начальник атеист, ну, и понятно, все равняются по заведывающему, чтобы не остаться без куска хлеба». «Эти слова задели Берлиоза. Презрительная улыбка тронула его губы, в глазах появилась надменность. — Во-первых, у меня нет никакого заведывающего»3.
Более того, в черновике «романа о дьяволе» Берлиоз предлагает Воланду напечатать в своем атеистическом журнале главы из его «евангелия». На это предложение Воланд отвечает: «Сотрудничать у вас я счел бы счастьем»4 (симпатия была взаимной: Берлиозу иностранец «очень понравился»5). «Работа адовая будет сделана и делается уже»6 в Советском Союзе руками людей. Воланд пользуется случаем выразить свою благодарность этим комиссарам:
«— В нашей стране атеизм никого не удивляет, — дипломатически вежливо сказал Берлиоз, — большинство нашего населения сознательно и давно перестало верить сказкам о боге.
Тут иностранец встал и пожал изумленному редактору руку, произнеся при этом слова:
— Позвольте вас поблагодарить от всей души!» (гл. 1).
Иван Бездомный — антирелигиозный поэт. В своей поэме он столь злобно «очерчивает Иисуса», что Он получается у него «совершенно живой».
Итак, «роман о дьяволе» начинается с беседы двух профессиональных советских богоборцев.
Внетекстовый аргумент в пользу версии о том, что роман задуман как антиатеистический и не как антицерковный памфлет — это история прочтения и понимания романа «квалифицированным читателем», то есть теми людьми, которым Булгаков читал свою рукопись, чьим мнением дорожил и кого считал своими единомышленниками.
Этих людей много больше, чем те, что упомянуты на страницах семейных дневников. «Квалифицированный читатель» Булгакова — это классическая русская интеллигенция. Значительная ее часть оказалась в эмиграции. И только там она могла открыто говорить о своем отношении к роману.
«Духовные родственники» Булгакова — белая церковная интеллигенция — смогла прочитать его роман как произведение христианское. Об этом говорит то, что в ведущем культурно-богословском издании русского зарубежья — парижском журнале «Вестник Русского студенческого христианского движения» — за 25 лет после публикации булгаковского романа появилось пять статей о «Мастере и Маргарите». Все они были положительные7.
Стоит также заметить, что православная Анна Ахматова, выслушав из уст автора «Мастера и Маргариту» в 1933 году, не прервала своего общения с Булгаковым. Более того — Фаине Раневской она говорила, что «это гениально, он гений!»8. На смерть Булгакова Анна Ахматова написала стих со следующими строками:
Придется поминать того, кто полный сил
И светлых замыслов и воли
Как будто бы вчера со мною говорил,
Скрывая дрожь смертельной боли...
Если бы Ахматова считала Булгакова безбожником и сатанистом — не стала бы она поминать о его «светлых замыслах».
Положительной была и реакция великого православного литературоведа Михаила Бахтина9. Они знали, что есть зло страшнее и долговечнее, чем советская власть.
По справедливому сравнению священника Андрея Дерягина, ситуация с восприятием романа аналогична завозу в Россию картошки по царскому указу: продукт замечательный, но из-за того, что к продукту не прилагались инструкции по пользованию, люди травились легко доступными ягодками («вершками») и не догадывались о пользе сокровенных «корешков»10.
К сожалению, в фильме Владимира Бортко фраза про «седьмое доказательство» просто опущена...
Конечно, чтобы понять любое доказательство, надо иметь культуру мысли. Самое строгое, красивое и логически выверенное математическое доказательство будет непонятно для человека, не владеющего языком математики. Аргументы, убедительные для профессионального историка или филолога, оставят равнодушными тех, чей круг чтения ограничен томами Фоменко и Мулдашева.
Булгаков писал для своих — для «белых». Шариковы могли воспринимать лишь поверхностную мишуру, карнавальную смехотворность его романа. Те, кто попримитивнее, возмущались этой сатирой; те, в чьей крови все же были гены «водолаза», радовались ей.
Примечания
1. Ср.: «Добрые люди изуродовали его...»
2. Так в первой же редакции, называвшейся «Копыто инженера» (1928 год). См.: Копыто инженера (1929—1930) // Булгаков М. Великий Канцлер. Князь тьмы. С. 54.
3. Чудакова М.О. Жизнеописание М.А. Булгакова. С. 395.
4. Копыто инженера (1929—1930) // Булгаков М. Великий Канцлер. Князь тьмы. С. 54.
5. См.: Князь тьмы // Неизвестный Булгаков. М., 1993. С. 20. Симпатия Берлиоза к Воланду смягчена в окончательном тексте: «Иностранец Берлиозу скорее понравился, то есть не то чтобы понравился, а... как бы выразиться... заинтересовал, что ли». В фильме В. Бортко именно в журнал Берлиоза приносит свой роман мастер. В этом случае, правда, непонятно, почему Берлиоз не узнал текст романа при зачитывании его Воландом. Но если и в самом деле Берлиоз и есть редактор издания, в которое мастер отнес рукопись, а издание это носило гордое имя «Богоборец», то значит, мастер понимал, что созданное им произведение является воинственно-атеистическим, антихристианским.
6. См.: http://az.lib.ru/m/majakowskij_w_w/text_0980.shtml
7. См.: Ильин В.Н. Мастер и Маргарита: рецензия // Вестник РСХД. Париж, 1967. № 4; Белый А. О «Мастере и Маргарите» // Вестник РХД. Париж, 1974. № 112—113; Е.М. Три сновидения Ивана // Вестник РХД. Париж, 1976. № 119; К. О главном герое романа М. Булгакова «Мастер и Маргарита» // Вестник РХД. Париж, 1986. № 146; Лепахин В. Иконное и иконическое в романе «Мастер и Маргарита» // Вестник РХД. Париж, 1991. № 161. Кроме того, исключительно положительное предисловие к парижскому изданию романа в 1967 году написал архиепископ Сан-Францисский Иоанн (Шаховской). Републикация: Метафизический реализм («Мастер и Маргарита») // Архиеп. Иоанн Сан-Францисский. Избранное. Петрозаводск, 1992. См. также: Ильинский П.О. О «Мастере и Маргарите» // Новый журнал. Кн. 138. Нью-Йорк, 1980.
8. См.: Соколов Б. Указ. соч. С. 31.
9. См.: Соколов Б. Указ. соч. С. 324. Но в 1993 году странная газета «Мастер» (орган праздника «Булгакиада на Патриарших», 30.10.1993) опубликовала свое интервью с Сергеем Аверинцевым, сообщившим газете, что к роману «Мастер и Маргарита» он относится «скверновато» (Яновская Л.М. Записки о Михаиле Булгакове. С. 396).
10. Свящ. Андрей Дерягин. «Мастер и Маргарита»: опыт прочтения. http://www.wco.ru/biblio/books/ader1/Main.htm?mos
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |