Тася не находила себе места: только-только муж стал медленно стал поправляться, как новая напасть — красный террор.
Она вспомнила, что совсем недавно читала владикавказскую газету, где сообщалось:
«По сведению штаба Верховного главнокомандующего, при занятии большевиками Иловайского ими были изрублены все беженцы и больные, не успевшие уйти с войсками».
Ее охватил ужас.
Однако расправа миновала чету Булгаковых. Михаил шел на поправку, и вскоре они даже стали гулять в занятом большевиками городе.
«Он меня потом столько раз пилил за то, что я не увезла его с белыми, — вспоминала Тася:
— Ну как ты не могла меня увезти!
Я говорю:
— Интересно, как я могла тебя увезти, когда у тебя температура сорок, и ты почти без сознания, бредишь, и я повезу тебя на арбе. Чтобы похоронить по дороге?»
А на улице все время кричали им в след:
— Вон, белый идет. В газете ихней писал.
Тася тогда сильнее сжимала руку мужа:
— Идем скорее отсюда.
Страх был велик: многих уже арестовали.
Но только не Булгаковых.
По странному стечению обстоятельств их не только не арестовали, но, напротив, — Михаилу Афанасьевичу предложили возглавить литературную секцию Владикавказского ревкома.
Он согласился.
На практике оказалось, что большевики не только не расправились с больным тифом Булгаковым, но и нашли ему непыльную работу по душе
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |