История русской литературы XX века. Первая половина: учебник: В 2 кн. — Кн. 2: Personalia / Л.П. Егорова, А.А. Фокин, И.Н. Иванова и др.; под общ. ред. проф. Л.П. Егоровой. — 2-е изд., перераб. — М.: ФЛИНТА, 2014. Глава 12. Михаил Булгаков (Л.П. Егорова, А.А. Дуров, Е.О. Пенкина)
Миф — в словах данная чудесная личностная история. (А.Ф. Лосев)
Выражаем глубокое сочувствие студентам филологических факультетов. (А.В. Яценко)
Странные методы исследования
Авторы учебника ошибочно полагают, что если дать объяснение темным частям романа с точек зрения разных теорий, причем друг другу противоположных, то этот прием поможет легче понять содержание всего произведения. Напротив, это затруднит его восприятие. Четко не понимая смысл романа, исследователи будут распространять на него идеи из теорий, тем самым добавляя к произведению, что изменяет его как по форме, так и по содержанию. Например, чем «сказка» о Воланде как Митре (применение зороастризма) и мастере, борющемся со Змеем (применение психоанализа), поможет понять содержание романа «Мастер и Маргарита», автор которого был сыном профессора богословия? Об этом факте авторы учебника вспомнили только один раз и то при сравнении с философией Е. Сковороды. В остальных же случаях он опускался, чтобы не мешать объяснению содержания романа с точки зрения Авесты (зороастризм) или теории К. Юнга (психоанализ, связанный с язычеством).
Мы сожалеем, что формальную логику давно не преподают в школах и формально объясняют в вузах. Но весь раздел учебника о романе «Мастер и Маргарита» нашпигован противоречиями, как с текстом произведения, так и что удивительно, с собственными высказываниями. Например, «...в «Мастере и Маргарите» человек предоставлен сам себе. <...> Сам по себе человек не спасется... Мастера спасет Маргарита». Эти три высказывания взяты из одного абзаца. Второе и третье противоречат друг другу. Если Маргарита спасает мастера, то как можно утверждать, что человек предоставлен сам себе и сам по себе он не спасется? Это противоречие в речи автора можно снять, если предположить, что Маргарита — это женщина, а не человек.
Вот в результате такого «исследования» и возникает современная «сказка», наукообразная, которая должна объяснить другую «сказку». Она будет дана в конце. И в романе, и в учебнике присутствует чудо, что преобразует их содержание в мифы — по определению А.Ф. Лосева. Если для художественного произведения — это естественно (автор имеет право на домысел, вымысел), то для научного — ошибочно. Наука — это теоретически систематизированные взгляды на окружающий мир, воспроизводящие его существенные стороны в абстрактно-логической форме и основанные на данных научных исследований (А. Клименко, В. Румынина). Двумя опорами любой научной дисциплины будут формальная логика и эксперимент. А противоречий в текстах о «Мастере и Маргарите» в вузовских учебниках, как вы убедитесь, чрезмерно много, что ставит под сомнение все оценки романа.
Поэтому можно повторить, мы раньше полагали, что литературоведение как часть филологи тоже относится к науке. Практика показывает, что мы глубоко заблуждались. Литературоведение представляет не научные, а художественные тексты, где авторы как писатели позволяют себе фантазировать и домысливать. И их можно понять. Скучно копаться в деталях текста и выстраивать причинно-следственные цепочки. Намного интереснее устремиться в полет, где автора не сдерживают никакие ограничения, и господствует только безграничная свобода, от которой просто захватывает дух и приятно кружится голова. К чему обращать внимание на всякие мелочи, когда легко и высоко паришь над романом и пророчествуешь людям истинную правду? Авторы вузовского ученика так видят. И уверенно полагают, что имеют на это абсолютное право.
Чтобы не быть голословными, приведем большую цитату из завершающего абзаца.
«...булгаковский текст требует дальнейшего развития <...> следующий великий писатель, который продолжил бы эту традицию, должен написать роман о Боге, а значит, о человеке, победившем Дьявола в себе и построившем на земле прообраз Царствия Божьего: идеальное государство Платона, например, или «китайский космос» (Поднебесную), где все математически выверено и является отражением Неба. И тогда, живя в этом космосе, человек будет стремиться попадать в дыхание Хаоса...
Хаос — это то, что в мгновение своей великой и ужасающей мощью может разрушить то, что долгое время кропотливо сооружалось человеком-муравьем. Страх (который «самый страшный порок») и интрига — вот что владеет современным человеком. Однако уже есть и понимание того, что разрушительную силу божественного Хаоса притягивает дьявольский хаос мира, в котором мы живем. Если человек осуществляет свой творческий потенциал для создания космоса, миропорядка, если его усилия направлены на гармонизацию себя и мира, то божественный Хаос дает свою великую силу для этого движения к Свету, и человек, обретая ее, становится титаном, способным уловить мгновение Хаоса...
Гений М.А. Булгакова заключается именно в том, что он еще раз, как многие за тысячи лет до него, пытался своим творчеством напомнить человеку о его великом божественном предназначении».
Звучит красиво — двуликий «божественный Хаос», как канат перетягивается могучими противниками: то притягивается дьявольским хаосом мира, то дает свою силу творческому человеку, который, становясь титаном, создает космос и движется к Свету. Как поэтишно! Правда, ни разу ненаучно.
Мы же историки, к сожалению, должны терпеливо распутывать узелки один за другим исключительно с помощью научных методов и не можем позволить себе как великий Александр одним ударом меча разрубить этот чертов «Гордиев узел».
Вглядываясь через мутное стекло или философские основы романа
Авторы учебника при определении философских основ романа допустили три ошибки.
Во-первых, они ошибочно отождествили взгляды героя Иешуа с представлениями самого писателя Михаила Булгакова. Это заблуждение является очень распространенным. Причем почему-то полагают, что все герои выражают взгляды писателя, не обращая внимания на зачастую противоположность мнений персонажей.
Во-вторых, определив, что мировоззрение М.А. Булгакова является неортодоксальным христианством, авторы безуспешно пытаются объяснить содержание романа, то через взгляды православных философов Н. Бердяева, В. Соловьева, П. Флоренского, то через теорию К. Юнга, которая была ближе к язычеству, то через зороастризм. Одним словом, «сумбур вместо музыки». В процессе «объяснений» их абсолютно не смущают явные расхождения между высказываниями и текстом. Правда, ошибаясь в пути, они пришли-таки к правильному выводу, но все равно поняли его ошибочно. Хотя авторы учебника ошибочно отождествляют взгляды героя Иешуа и писателя, но следующая ошибка, заключавшаяся в применении теории, противоречащей тексту, помогает им выйти на правильный вывод, что онтологическим смыслом романа для писателя является постижение Абсолютной истины. Но какой в этом толк, если аргументация с ошибками?
В-третьих, авторы учебника последовали за сложившимся среди филологов представлением о сущности Воланда. Его ошибочность также заключается в противоречии содержанию романа. Коллеги не подвергали подробной проверке по тексту сложившиеся у них представлений. Поэтому авторы учебника смотрят на дьявола в романе, как и многие другие, весьма противоречиво, то как на искусителя и провокатора, то как на авторитетного эксперта и бывшее божество Света — справедливого Митру. Его качество обмана ими ни разу даже не упоминаются.
Положительной стороной является указание авторами учебника на историографию. «Центральный его образ — образ Воланда, Князя Тьмы — в достаточной степени проанализирован булгаковедением, но опять с точки зрения его нравственно-этических, а не онтологических функций: испытание (В. Лакшин, М. Булатов), воздаяние (И. Бэлза), инструмент определения нравственных ценностей в мире (Л. Оляндер), свидетель (Н. Утехин), существо, управляющее творческим процессом (А. Кораблев). Идея «бдительного ока» как человеческой памяти (в трактовке Оляндер) или «божьего ока» (ереси, проанализированные И. Галинской), что ведет к выводу о разделе Мира между Богом и Дьяволом, где во владении последнего оказывается Земля». Теперь нам понятно, почему авторы учебника не смогли выйти из ошибочной колеи.
1. Онтологический смысл романа
«В романе М.А. Булгаков представил глобальное осмысление законов мироздания. «Мастер и Маргарита» — венец выражения авторского самосознания и концептуальное завершение целостной концепции философского мироосмысления. Его произведение отличается наличием основательной философской систематики, которая выстроена в художественной парадигме (мировоззрении), что традиционно для русской литературы и русской философии».
«Концепция М. Булгакова — христианская, хотя и не ортодоксально христианская». «У М. Булгакова «все люди добры» — это констатация осуществленного выбора. И поэтому с точки зрения булгаковской этики интересен не выбор (он уже сделан), а Путь. И это — христианский путь через крест и «имманентное вознесение». В этом этика М. Булгакова».
Во-первых, авторы учебника, как мы уже сказали, ошибочно отождествляют взгляды героя романа Иешуа со мнением писателя.
Во-вторых, в тексте произведения нет ни креста (столб с перекладиной), ни воскресения (отсутствует), ни вознесения (отсутствует). Поэтому даже к христианской ереси историю с Иешуа нельзя отнести.
В-третьих, в следующей части, названной нами «Правда-Истина как миф», авторы учебника, позабыв, что определяли «концепцию М. Булгакова» как христианскую ересь, будут утверждать, о необходимости рассматривать роман с точки зрения зороастризма и идей психоанализа, заимствованных из язычества.
«Для него (М. Булгакова — А.Я.), как и для его Мастера, роман — это жизнь и судьба, это экзистенциальная возможность осмысления».
Здесь можно согласиться лишь с первым утверждением, что для М. Булгакова его роман — это жизнь и судьба, это экзистенциальная возможность осмысления. Однако нельзя согласиться, что и для мастера — это то же самое. Он возненавидел свое произведение. «Я возненавидел этот роман, и я боюсь. Я болен. Мне страшно».
«И Мир, и Человек, и Божество интересны писателю в крайнем, исключительном, «пиковом» состоянии своего бытия, поэтому творчество М. Булгакова — художника и философа — будут характеризовать экзистенциальные составляющие».
«Рассуждая в этих координатах, представитель русской экзистенциальной философии — Н. Бердяев, синтезируя импульс Красоты с осознанием движения в Добре, создаст теорию Творчества, где оно будет осмыслено как Путь в становлении человека и его боговоплощении».
Так авторы предлагают посмотреть на содержание романа сквозь призму теории Н. Бердяева. Ниже мы покажем, что большинство положений теории философа будут притянуты авторами учебника.
«Путь в Творчестве булгаковского Мастера, как и путь воина-защитника Хлудова в «Беге», будет связан с прохождением через «бездну» — экзистенциальную грань».
Уже первая попытка объяснить главного героя романа — мастера через экзистенциализм Н. Бердяева будет неудачной. Его путь через «бездну» не проходил во время Творчества. С испытаниями (безднами) мастер столкнулся после написания романа, когда он попытался его опубликовать. Получается, авторы учебника соединяют два разных периода жизни мастера в один, что является неправильным.
«Причем в русском экзистенциализме Бог всегда есть. Вера — абсолютна (даже в сомнениях). Путь Добра предполагает веру в трансцендентное».
Сначала авторы учебника утверждают, а не предполагают, чем является роман для писателя. Видимо, М.А. Булгаков поведал все им на спиритическом сеансе. Затем авторы из факта, что Михаил Афанасьевич русский писатель, делают, естественно, следующий вывод, что его экзистенциализм будет таким, каким описан Н. Бердяевым. Однако, даже на метод индукции (от общего к частному) такой прием не подходит. Эти заявления не соотносятся с текстом романа, нет частного подтверждающего заявленное общее. У мастера нет веры в трансцендентное, и он не выражал желания идти по Пути Добра, утверждаемого Иешуа. Сравнение Га-Ноцри и мастера в школьных учебниках на фактах показывает их существенное отличие друг от друга. Поэтому заявлять иное будет ошибкой.
«В русском экзистенциализме нет смерти. Есть экзистенциальная грань, переход через порог в иное качество. В Свет или Покой (через испытания и страдания, через символическую смерть — к осознанию собственного предназначения) идут Мастер и Хлудов у М. Булгакова».
Это заявление опять не соответствует тексту романа. Переход через порог осуществил Воланд за мастера и Маргариту, отдав распоряжение Азазелло убить их. Далее дьявол вел любовников до границ вечного приюта, а дальше мастера уже вела Маргарита. Так что его все время ведут: сначала Воланд, а затем Маргарита. Он ведомый, а не идущий к осознанию собственного предназначения.
«Понятия добра и зла являются мировозренчески основными в «Мастере и Маргарите». У М. Булгакова эти понятия (добро и зло) относятся к онтологическим категориям». Авторы учебника соглашаются с мнением И. Виноградова, что Иешуа Булгакова «потому и противостоит, как нравственная антитеза, своему могущественному и куда более трезво видящему жизнь собеседнику, что никакие силы не могут заставить его изменить добру, которое есть для него... безусловная, несомненная, вне его существующая Истина, обнаруживающая свое абсолютное бытие через свою онтологическую укорененность в самой природе человека («все люди добры»). С ним соглашается Е. Яблоков, который считает главной проблемой романа постижение Абсолютной Истины».
Вот с мнением Е. Яблокова можно согласиться, что главной проблемой романа является постижение Абсолютной Истины. С мнением же И. Виноградова и авторов учебника — нет.
Во-первых, никакие силы не заставляли Иешуа изменить добру. Поэтому утверждать обратное — завышать оценку Га-Ноцри.
Во-вторых, в главном, для Иешуа истина конкретна, а не абстрактна и абсолютна.
«— Истина прежде всего в том, что у тебя болит голова, и болит так сильно, что ты малодушно помышляешь о смерти».
Так что утверждение И. Виноградова, а с ним и солидаризирующихся авторов учебника, будет неверным.
2. Историзм романа
Онтологический смысл романа определяет и своеобразие его историзма. «Роль истории — упорядочивать хаос в мироздании». «Все приходит вовремя, и все происходит так, как должно происходить».
Вначале следует указать, что авторы учебника рассматривают картину мира, представленную в романе Воландом и выгодную дьяволу. Но исследователи ошибочно приписывают ее писателю. Фигура Воланда хотя и относится ко Злу, но одновременно полагается авторитетным экспертом и бывшим справедливым богом Митрой. Это основная ошибка, которая искажает понимание содержания романа. Именно поэтому понимание картины мира, изображенной Воландом в произведении, будет ложным. И к этому авторы учебника добавляют как противоречия тексту, так и самим себе.
Продолжим рассмотрение противоречий, которые допускают здесь авторы учебника. Хаос — это не пудель, которого подстригают, но шерсть на собаке остается. Упорядоченный хаос превращается в космос. Кроме того, или существует хаос, или же бытие предопределено, а значит кем-то предопределено, и тем самым кто-то устранил хаос. В греческой мифологии из хаоса возник космос. У авторов учебника получается, эти два состояния сосуществуют одновременно. Таким образом, ошибочное применение терминов «хаос» к силам Зла и «космос» к силам Добра, и вызывает противоречие между используемой формой и заключенным в нее содержанием.
«История связана со временем, а последнее близко в понимании к значению вечности».
«Все приходит вовремя, и все происходит так, как должно происходить: «Все будет правильно, на этом построен мир». Бытие как бы предопределено, но с основным условием: всему свое время». «Причем не только всему, но и всем, так как у М. Булгакова существует писаный закон: Богу — Божие, кесарю — кесарево, а человеку — человеково. Не лишним будет еще добавить: Дьяволу — дьяволово...»
Напоминаем, что авторы учебника рассматривают картину мира Воланда, которая приписывается писателю.
Во-первых, филологи, видимо, исходя из благой природы Воланда, не считают странным, что подобные мысли высказывают представители только нечистой силы: Воланд и Маргарита, ставшая ведьмой. «Все кончилось, и все кончается... И я вас поцелую в лоб, и все у вас будет так, как надо».
Во-вторых, возможно, поэтому утверждение дьявола: «Все будет правильно, на этом построен мир», нарушающее христианские каноны, не настораживает авторов учебника.
«Подход М. Булгакова к проблеме историчности-временности есть подход экзистенциальный». «Закон историчности М. Булгакова заставляет человека ощущать себя звеном в великой цепи мироздания. Быть звеном цепи — это великое предназначение, великая данность. И человек властен и значителен в пределах этой данности. За пределами ее — не его «ведомство».
И Левий Матвей вынужден просить Воланда за Мастера.
И Воланд не может простить Фриду — это не в его компетенции.
И только Мастер может отпустить всадника в «белом плаще с кровавым подбоем».
И только Маргарита может быть королевой бала у Сатаны».
Пафос этого высказывания, конечно же, пышный, если бы не вводил в заблуждение читателей. Конечно же, не Булгаковым, а такая картина мира представляется Воландом, и она явно противоречит христианской картине мира со свободой воли. Быть звеном цепи — это нарушение свободы воли. А ведь каноническое христианство пусть и в немногочисленных эпизодах присутствует в романе, составляя второй (или же основной?) план.
3. Нечистая сила
Авторы учебника соглашаются с мнением Л. Киселева о нечистой силе.
«Система персонажей «Мастера и Маргариты» дана в соответствии со взаимодействием человеческого и божественного. Личность в процессе становления и саморазвития оказывается предметом повышенного внимания и воздействия высших сил. Так, «нечистая сила» в романе выступает <...> «в самых разнообразных ролях и масках (начиная от беса-«искусителя», затем «выявителя» в человеке порочных начал и даже в своем роде «очистителя» и кончая Демоном-покровителем начал высоких, любви и искусства). Она не только утверждает свое право на вторжение в жизнь человека, но и претендует на сугубо положительную роль в его жизни и судьбе во все века».
Только в ершалаимских главах романа показано «взаимодействие человеческого и божественного», если согласиться с авторами учебника и отнести Иешуа к последнему. В московских главах такого «взаимодействия» нет. Если только филологи не полагают божественною «нечистую силу».
В последнем предложении авторы, к сожалению, не зацепились за указание на претензию «нечистой силы» на сугубо положительную роль. Это заявление противоречит утвердившимся у авторов учебника положительным взглядам на «нечистую силу». Следующий абзац — этому подтверждение.
«Оборотничество слуг свиты Воланда зависит от того, с кем им приходится общаться. В каждом конкретном случае они являются неким персонифицированным отражением каких-либо внутренних качеств или настроений персонажей, с которыми они имеют дело в данный момент. Азазелло, Коровьев-Фагот и Бегемот — это образы худших, бессознательных проявлений таких типов, как Лиходеев, Варенуха, Римский, Босой, члены МАССОЛИТа».
Так, по мнению филологов, это не «нечистая сила» плоха, она всего лишь отражение худших проявлений людей.
«Нечистая сила» опекает людей, <...> это право и претензии — средствами и приемами зла совершать добро <...> оспариваются. В качестве альтернативы им выдвигаются <...> методы Иешуа, а в качестве <...> лучшей перспективы для человека и человечества — не «царство вечного покоя» и тьмы, а мир жизни, полный чистоты и света».
Почему-то авторы забывают, что это, во-первых, лунный свет, а он всегда воспринимался как дающий обманчивые картины. И, во-вторых, не обращается внимания, что в лунном свете герои сохраняют свои прежние земные обличья и не становятся лучше.
«От постели к окну протягивается широкая лунная дорога, и на эту дорогу поднимается человек в белом плаще с кровавым подбоем и начинает идти к луне. Рядом с ним идет какой-то молодой человек в разорванном хитоне и с обезображенным лицом. Идущие о чем-то разговаривают с жаром, спорят, хотят о чем-то договориться». Иешуа не преображается после смерти, а сохраняет обезображенное лицо и разорванную одежду.
«Из стены ее (круглой башни — А.Я.) вышел оборванный, выпачканный в глине мрачный человек в хитоне, в самодельных сандалиях, чернобородый». И ученик Иешуа Левий Матвей не изменился после смерти, он остался выглядеть таким, каким был при жизни.
Правда-Истина как миф
В этой части авторы учебника предлагают гипотезу, которая объясняет причины действий реальных людей. В СССР из-за целенаправленной политики советской власти произошла катастрофа прежней христианской картины мира. К своей гипотезе о замещении христианства народной культурой (языческой) авторы пришли через труды публициста В.В. Кожинова, философов П.А. Флоренского, Г.П. Федотова, М.М. Бахтина и Авесту (зороастризм).
«Таким образом, в романе «Мастер и Маргарита» в качестве глубинных структур, организующих человеческие отношения, транслируются диалогические отношения. Они включены в общечеловеческую народную культуру, в основе которой лежат субъектно-субъектные отношения, действующие в «большом времени». Культурный универсум романа порождается системой универсальных («предельных») ценностей неофициальной народной культуры — прежде всего Правдой-Истиной, имеющей ипостаси:
Верность (созидающую живые, истинные диалогические отношения),
Правду-Справедливость (охраняющую эти отношения),
Правду-Милосердие (воскрешающую однажды умершие истинные отношения)».
1. Волшебство Правды-Истины
Авторы учебника рассмотрели отдельные фрагменты романа с точки зрения народного «закона Правды-Истины». Такой прием нам представляется интересным, но лишь как проявление чистого искусства. В этом случае авторы действуют только в рамках выбранной части и не принимают во внимание весь текст.
Кроме того, рассматривая воздействие «закона Правды-Истины» на героев романа, мы видим какое-то волшебство, что не является научным объяснением реальных человеческих отношений. А именно из народной культуры авторы учебника выводят «закон Правды-Истины». Причем они не указывают на его мифологичность в народном сознании. Филологи полагают его как реально действующее в обществе правило на протяжении множества веков, в том числе и в XX столетии. А вот этот взгляд уже в полной мере соответствует определению «мифа», который был дан философом А.Ф. Лосевым. «Миф — есть в словах данная чудесная личностная история». И «чудо» в мифе не есть что-то удивительное и внешнее для народной культуры, а, напротив, обыденное и внутреннее. Поэтому мы этот раздел и озаглавили «Правда-Истина как миф», причем миф, созданный авторами учебника уже в XXI веке.
Вернемся к первому абзацу и исследуем наше утверждение о рассмотрении отдельных частей в отрыве от всего текста. Например, разговор Пилата и Иешуа. Но сначала кратко изложим, почему и как авторы учебника вышли на «универсальный закон Правды-Истины».
Итак, они полагают, что «в Советской России конца 1920 — начала 1930-х гг. сложилась ситуация культурной катастрофы, сказавшейся на всех сферах культуры». «Разрушался христианский сакральный хронотоп в его целом». Формировалась «новая официальная культура», в которой «утверждаются новые параметры модели мира — как пространственные, так и временные». И «главной задачей было доказательство несуществования Иисуса. Эту задачу выполняет один из идеологов новой культуры, председатель МАССОЛИТа Михаил Александрович Берлиоз». Новой официальной культуре не смог противостоять и «аварийный вариант трансляции православно-христианской культуры», которым являлся бы «текст, который бы адекватно отразил личность первоучителя». Потому что «такого текста, по мнению писателя, в христианской традиции нет». «Именно с целью восстановления традиции «высокой» неофициальной культуры и прибывает в Москву первоучитель этой традиции Воланд». Однако «Воланд вынужден признать, что, несмотря на очевидные признаки культурной катастрофы, базовые культурные ценности каким-то образом оказались сохранены: «Ну что ж... они — люди как люди. Любят деньги, но ведь это всегда было... Ну легкомысленны... ну, что ж... и милосердие иногда стучится в их сердца... обыкновенные люди... В общем напоминают прежних...». Вот исходя из этого, авторы учебника и делают вывод, что «такими трудно разрушаемыми феноменами в романе оказались транслируемые в обществе образы народной культуры». Наконец, «на стыке культур — христианско-православной (Иешуа), неофициальной высокой (Воланд, Мастер) и народной культуры (Маргарита) — Булгаков ищет универсальный закон жизни — Правду-Истину».
Теперь рассмотрим мифологичность этого примера.
Во-первых, авторы полагают, что у героев романа наступают разные последствия после встречи с Правдой-Истиной. Этот «универсальный закон жизни» действует как «индикатор живого и мертвого». Прокуратору становится плохо. «У Понтия Пилата в результате встречи с Правдой-Истиной происходит омертвение всего его существа». Иешуа, наоборот, становится хорошо. «Прямо противоположно эмоционально-ценностное воздействие Правды-Истины на Иешуа Га-Ноцри». Назвать вот это реализмом и объективным объяснением причин реальных человеческих отношений уж никак нельзя. Поэтому мы указываем, что «Правда-Истина» представляется авторам как самостоятельный субъект, наделенный волшебными качествами.
Более того, Иешуа может проникать в сознание Пилата и чувствовать его боль. «Из трех направлений познания: проникновение, понимание, постижение — миру Воланда подвластно только одно — понимание. Для проникновения необходимо вчувствование, а это лишает беспристрастия, для постижения необходимо смириться до непонимания, но этому препятствует демоническая гордыня». По мнению авторов учебника, только Иешуа может проникать в сознание Пилата и чувствовать его боль. Это мы и полагаем выводом, сделанным из отдельного фрагмента без учета всего текста.
В романе же прямо указывается, что такими же способностями обладают Воланд и Азазелло.
Воланд проникает в сознание Ивана Бездомного и Михаила Берлиоза во время разговора на Патриарших прудах.
«— Вы хотите курить, как я вижу? — неожиданно обратился к Бездомному неизвестный, — вы какие предпочитаете?»
«Надо будет ему возразить так, — решил Берлиоз, — да, человек смертен, никто против этого и не спорит. А дело в том, что...
Однако он не успел выговорить этих слов, как заговорил иностранец:
— Да, человек смертен, но это было бы еще полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чем фокус! И вообще не может сказать, что он будет делать в сегодняшний вечер».
Воланд проникает в сознание Степана Богдановича Лиходеева, директора Варьете.
«— Простите... — прохрипел Степа, чувствуя, что похмелье дарит его новым симптомом: ему показалось, что пол возле кровати ушел куда-то и что сию минуту он головой вниз полетит к чертовой матери в преисподнюю.
— Дорогой Степан Богданович, — заговорил посетитель, проницательно улыбаясь, — никакой пирамидон вам не поможет. Следуйте старому мудрому правилу, — лечить подобное подобным. Единственно, что вернет вас к жизни, это две стопки водки с острой и горячей закуской».
Воланд проникает и в сознание Понтия Пилата, сидящего в тяжелом каменном кресле на каменистой безрадостной плоской вершине двенадцать тысяч лун.
«— Он говорит, — раздался голос Воланда, — одно и то же, он говорит, что и при луне ему нет покоя и что у него плохая должность. Так говорит он всегда, когда не спит, а когда спит, то видит одно и то же — лунную дорогу, и хочет пойти по ней и разговаривать с арестантом Га-Ноцри, потому, что, как он утверждает, он чего-то не договорил тогда, давно, четырнадцатого числа весеннего месяца нисана. Но, увы, на эту дорогу ему выйти почему-то не удается, и к нему никто не приходит. Тогда, что же поделаешь, приходится разговаривать ему с самим собою. Впрочем, нужно же какое-нибудь разнообразие, и к своей речи о луне он нередко прибавляет, что более всего в мире ненавидит свое бессмертие и неслыханную славу. Он утверждает, что охотно бы поменялся своею участью с оборванным бродягой Левием Матвеем».
Азазелло также проникает в сознание Маргариты у Кремлевской стены.
«Маргарита провожала глазами шествие, прислушиваясь к тому, как затихает вдали унылый турецкий барабан, выделывающий одно и то же «Бумс, бумс, бумс», и думала: «Какие странные похороны... И какая тоска от этого «бумса»! Ах, право, дьяволу бы заложила душу, чтобы только узнать, жив он или нет! Интересно знать, кого это хоронят с такими удивительными лицами?»
— Берлиоза Михаила Александровича, — послышался рядом несколько носовой мужской голос, — председателя МАССОЛИТа.
Удивленная Маргарита Николаевна повернулась и увидела на своей скамейке гражданина, который, очевидно, бесшумно подсел в то время, когда Маргарита загляделась на процессию и, надо полагать, в рассеянности вслух задала свой последний вопрос».
А ведь авторы учебника уверяли, что «нечистая сила» не обладает таким качеством — проникать внутрь.
Во-вторых, ошибка филологов в оценке Воланда естественно приводит к ошибочной оценке разговора Пилата и Иешуа из рассказа дьявола. Согласно формальной логике, имея ошибочное основание, следствие не будет истинным.
Авторы учебника рассматривают Воланда с положительной точки зрения, как авторитетного эксперта и справедливого судью, бывшего когда-то богом Митрой. Однако, утверждения об экспертности и справедливости Воланда абсолютно не подкрепляются текстуально, т. е. совершенно голословны.
В-третьих, Иешуа нельзя относить к христианско-православной культуре. В тексте связанном с Га-Ноцри нет никаких упоминаний христианских догматов: веры в Иисуса как Сына Божьего, креста, распятия, воскресения, спасения души, вознесения и т. д.
«Воланд и его слуги могут занимать только точку зрения сверху, рождающую смеховой мир, отрешающий от мира земного. Именно в отрешении от мира они пытаются обрести абсолютное беспристрастие, пробудить универсальную, трезвую мысль. Можно сказать, что из трех направлений познания: проникновение, понимание, постижение — миру Воланда подвластно только одно — понимание». К сфере Бытия принадлежат сфера Света (мир ноуменальный) и сфера Тьмы (мир инфернальный). Сфера Тьмы (ведомство Воланда) «исполняет закон Правды-Истины в аспекте актуализации одной из ее ипостасей Правды-Справедливости, разоблачая лжецов и предателей, отделяя тем самым «мнимое бытие» от бытия истинного». Авторы учебника оценивают Воланда как «авторитетного эксперта, видевшего всю историю рода человеческого и принимавшего участие во всех ключевых моментах этой истории, начиная с события грехопадения праотцев». «Результат действия инфернальных сил в лице Воланда и его свиты, разрешивших все проблемы главных героев романа» являются одним из путей постижения Правды-Истины. Поэтому авторы предполагают, что в Воланде есть многое от Митры. В результате борьбы митраизма с христианством бывший бог Света (Митра) стал Князем Тьмы, а сферой Света стал управлять Иешуа. И в слугах Воланда проступают черты сходства со слугами Митры: Рашну — Коровьев, Бегемот — Каутопат, Азазелло — Вэртрагне. «Сам Воланд выполняет функции Митры, высшей силы, судящей предателей и лжецов...»
И, конечно, как же можно обойтись без противоречий. То Пилат при встрече с Иешуа от Правды-Истины чувствует себя плохо, то от общения с Га-Ноцри, который «правильно» воспринимает ее, прокуратору становится лучше. «У Понтия Пилата в результате встречи с Правдой-Истиной происходит омертвение всего его существа». «От общения с Иешуа Пилат оживает».
2. Иешуа — образ идеальной Правды-Истины
Мы уже указывали, что, по мнению авторов учебника, Булгаков якобы ищет универсальный закон жизни — Правду-Истину. Эта характерная ошибка многих литературоведов — Михаил Афанасьевич не ищет закон, он его знает и его роман является доказательством его существования.
Авторы же учебника полагают, что «этот закон связан с образом Иешуа. Булгаков пытается отделить первоучителя христианства Иешуа Га-Ноцри как от его ученика Левия Матвея, так и от последующих интерпретаторов. У писателя Иешуа не только видит истинный образ человека как «доброго человека», но он видит и причину, затмившую этот образ. Такими причинами становятся болезнь, утрата веры в людей, невежество, трусость». Поэтому авторы считают, что «в образе Иешуа М.А. Булгаков воссоздал образ идеальной Правды-Истины».
Во-первых, напоминаем, что не писатель, а Воланд пытается представить Иешуа как первоучителя христианства и отделить Га-Ноцри от ученика Левия Матвея и последующих интерпретаторов.
Во-вторых, авторы учебника вводят в заблуждение: то писатель ищет универсальный закон жизни — Правду-Истину на стыке культур, то воссоздает ее идеальный образ в лице Иешуа. Однако, Га-Ноцри авторы ошибочно относят к одной из трех культур — христианско-православной. А как же две остальные? Так на стыке культур или только в одной культуре?
В-третьих, если авторы учебника считают, что «в образе Иешуа М.А. Булгаков воссоздал образ идеальной Правды-Истины», то почему же тогда «нечистая сила» продолжает бояться крестного знамения, т. е. образа Иисуса Христа? Да, таких примеров в романе немного, но они есть. И наши авторы, как обычно, не приняли их в расчет.
Андрей Фокич Соков
«Буфетчик что-то буркнул и быстро пошел вниз. Голове его почему-то было неудобно и слишком тепло в шляпе; он снял ее и, подпрыгнув от страха, тихо вскрикнул. В руках у него был бархатный берет с петушьим потрепанным пером. Буфетчик перекрестился. В то же мгновение берет мяукнул, превратился в черного котенка и, вскочив обратно на голову Андрею Фокичу, всеми когтями вцепился в его лысину. Испустив крик отчаяния, буфетчик кинулся бежать вниз, а котенок свалился с головы и брызнул вверх по лестнице».
Кухарка застройщика
«Комната уже колыхалась в багровых столбах, и вместе с дымом выбежали из двери трое, поднялись по каменной лестнице вверх и оказались во дворике. Первое, что они увидели там, это сидящую на земле кухарку застройщика, возле нее валялся рассыпавшийся картофель и несколько пучков луку. Состояние кухарки было понятно. Трое черных коней храпели у сарая, вздрагивали, взрывали фонтанами землю. Маргарита вскочила первая, за нею Азазелло, последним мастер. Кухарка, застонав, хотела поднять руку для крестного знамения, но Азазелло грозно закричал с седла:
— Отрежу руку! — он свистнул, и кони, ломая ветви лип, взвились и вонзились в низкую черную тучу. Тотчас из окошечка подвала повалил дым. Снизу донесся слабый, жалкий крик кухарки:
— Горим!..»
Так что нельзя согласиться с утверждением авторов учебника, что «в образе Иешуа М.А. Булгаков воссоздал образ идеальной Правды-Истины».
3. Верность Правде-Истине
Авторы учебника считают, что Правда-Истина представлена в трех ипостасях:
Верности (созидающая живые, истинные диалогические отношения),
Правды-Справедливости (охраняющая эти отношения),
Правды-Милосердия (воскрешающая однажды умершие истинные отношения).
«Отказ от Верности приводит к разрушению истинных (правдивых) диалогических отношений, к разрыву трансляции, ведущему к гибели культуры. Злом, уничтожающим диалогические (живые) отношения, является ложь, принимающая в обмане доверившегося, то есть предательстве, форму абсолютного зла. В романе это абсолютное зло проявляется в предательстве Иуды, Алоизия Могарыча, барона Майгеля».
Итак, по мнению авторов учебника, абсолютное зло представлено именно в форме предательства, обмана доверившегося, а не, например, открытого убийства. Мы полагаем иначе, ведь убитого уже не воскресишь на этом свете. В то время как обман по последствиям может быть и без смертельного исхода. Однако, вернемся к утверждению авторов учебника и примерам абсолютных злодеев: Иуде, Алоизию Могарычу, барону Майгелю. В романе многие герои лгут и обманывают, т. е. совершают, по мнению авторов, зло. Почему же в абсолютные злодеи выбрана эта «троица», а не другие? Почему в этот перечень не включены: Низа? Она заманила Иуду под ножи. Или Азазелло? Он отравил радушных хозяев — мастера и Маргариту и пристрелил барона Майгеля? Иуда доверился Низе, мастер и Маргарита доверились Азазелло, барон Майгель доверился Воланду.
Авторы полагают, что прокуратор митраист. «Организуя убийство предателя Иуды, Пилат выполнял закон Митры, суть которого заключается в том, что предатель, нарушивший главный закон человеческой культуры — Верность (обманувший доверившегося), — должен быть непременно наказан. Иначе распадутся все связи, скрепляющие культуру, распадется связь времен». Получается, что предательство не всегда является абсолютным злом, как в случае с Низой. Но ведь тоже произошло и в случае барона Майгеля. Его пригласили на бал и убили в гостях. Если в прошлом Воланд — бог Митра, то в зороастризме гостеприимство — долг хозяев и убийство гостя — тяжкий грех.
«Ученик Иешуа — Левий Матвей, казалось бы, не исполнивший главного своего дела, исказивший мысли Учителя, тем не менее, заслуживает высшей награды — Света. А заслуживает потому, что остается верным. Причем верным не учению, а самому учителю, живым человеческим отношениям». «И Иван Бездомный был избран в ученики Мастера как ученик, верный учителю, проявивший бесстрашие перед лицом силы инфернальной».
Хронически авторы не уточняют, о каком Свете идет речь в романе — о лунном, обманчивом и иллюзорном. Если авторы полагают обман злом, то на лунный свет эта оценка почему-то не распространяется. Кроме того, в романе лунный свет не делает даже внешне лучше ни Иешуа, ни Левия Матвея. Они сохраняют тот же вид после смерти, как выглядели при жизни. И, наконец, жаль, что авторы не продолжили мысль об Иване Бездомном, который стал профессором Поныревым. В чем проявляется его верность учителю спустя годы?
Таким образом, мы видим, что миф о Правде-Истине не выдерживает научного анализа: ни целиком, ни по деталям.
4. Соотнесение Добра и Зла
Авторы учебника не соглашаются с мнением М. Булатова, что Иешуа и Воланд — Добро и Зло, «воплощают собой две равнозначимые и равно необходимые составляющие мироздания, которые друг другу никоим образом не враждебны, а взаимодополняют и обусловливают друг друга». Они полагают, что «значимость их существенно различна».
«Пилата отпускает Иешуа: «Вам не надо просить за него, Маргарита, потому что за него уже попросил тот, с кем он так стремится разговаривать». И участь Мастера и Маргариты решает Иешуа: «Он прочитал сочинение Мастера, — заговорил Левий Матвей, — и просит тебя, чтобы ты взял с собою Мастера и наградил его покоем», а также: «Он просит, чтобы ту, которая любила и страдала из-за него, вы взяли бы тоже, — в первый раз моляще обратился Левий к Воланду. «Передай, что будет сделано, — ответил Воланд».
Таким образом, авторы делают вывод, что «Иешуа принимает судьбоносные решения, а Воланд осуществляет их в мире форм и материй».
С утверждением М. Булатова можно согласиться с одним уточнением. Дьяволу бы хотелось, чтобы он воспринимался как «равноправное ведомство» наряду с «ведомством Иешуа». А с мнением авторов учебника согласиться нельзя. Они приводят отрывки, в которых Иешуа просит Воланда. Но не видят, что просьба указывает именно на равенство сторон. Если бы дьявол был лишь исполнителем решений Иешуа, Га-Ноцри бы приказывал сатане, а не просил его. Кроме того, далее авторы указывают, что Иешуа и Воланд возглавляют два ведомства. Но ведомства, как правило, друг другу не подчиняются, а подотчетны лишь вышестоящему руководителю, в нашем случае — единому богу.
5. Сократический диалог
По мнению авторов учебника, М.А. Булгаков в романе представил сократический диалог в новой форме. В сцене беседы на Патриарших прудах, когда встречаются редактор Берлиоз, поэт Иван Бездомный и «профессор» Воланд, видны приемы синриза (сопоставление различных точек зрения) и анакриза (способ провоцировать собеседника, заставлять его высказывать свое мнение). В ходе диалогов, по заявлению авторов, Истина не выясняется, она уже дана, и с теми, для кого она неприемлема, происходит то, что произошло с Берлиозом.
Если авторы полагают, что для сократического диалога присуще выяснение истины, а в беседе на Патриарших она уже была дана, то тогда нельзя утверждать, что диалоги носили сократический характер. Более того, в древности ликвидация инакомыслящих представляла опасность для самого Сократа. За свои беседы он был приговорен к смертной казни. Поэтому случай с Берлиозом, оппонентом Воланда, еще больше отдаляет их диалог от сократовского.
В пути за миражем
1. Мастер по пути добра
По мнению авторов учебника, «этика М. Булгакова — это <...> принцип Пути. Красота — импульс, добро (любовь) — путь, истина — цель».
«В данном триединстве заключен еще один код: смертные — герои — боги. Если простой человек в осознании своего предназначения получает импульс красоты (прозрение), то он становится на путь истины (к Богу) — становится героем. Именно поэтому глава, в которой появляется Мастер, названа «Появление героя».»
Авторы учебника истолковали понятие «герой» как человек совершающий подвиг. В то время как в романе «героем» или «героиней» является каждый персонаж. На таком основании авторы дальше делают выводы. «Путь творчества, как путь самоосуществления, — третий из возможных для Героя. И это путь Мастера». Далее авторы под этот вывод подвели концепцию Н. Бердяева о Творчестве. То что взгляды философа соответствуют православному каноническому христианству, авторов почему-то не смущают.
«Мастер получает абсолютную социальную освобожденность в виде стотысячного выигрыша, абсолютную внутреннюю (онтологическую) свободу в творчестве (очевидно, что идея романа дана ему свыше: «О, как я угадал! О, как я все угадал!»), кроме того, Мастеру дан источник вдохновения — любовь, олицетворенная в Маргарите. Роман пишется Мастером при активном участии Маргариты и при ее содействии. Можно констатировать, что время написания романа — это время абсолютного единения душ героев, время абсолютной гармонии, время творчества — Творения».
Во-первых, в этом абзаце авторы допускают прямое расхождение заявления и текста. Мастер испытывал вдохновение при написании романа в течение полугода до встречи с Маргаритой, поэтому нельзя утверждать, что любовь к ней — это источник его вдохновения. «— Ах, это был золотой век, — блестя глазами, шептал рассказчик», прошла зима, наступила весна «и Пилат летел к концу». Вот в это время мастер встретился с Маргаритой.
Во-вторых, ошибочно полагая, что Воланд серьезный эксперт, авторы доверяют рассказу дьявола о Понтии Пилате и Иешуа. Странно, но они полагают, что если содержание романа мастера совпало с историей сатаны, то идея произведения дана мастеру свыше. Ах, да, Воланд же в прошлом божественный Митра!
«Итак, Бог-Творец передает эстафету человеку-творцу (в данном случае Мастеру)». Однако, мастер не победил в себе Дракона (черного коня, свою Тень), поэтому он не заслужил Света. Здесь авторы посмотрели на роман с точки зрения теории К. Юнга. В ней «Дракон (Змей) — хранитель мудрости; побеждая его, Герой становится обладателем великого знания, дарующего бессмертие». «Звездный Дракон охраняет космическую ось, один конец которой — Рай — Древо Жизни, другой — подземное царство мертвых — Аид. Герой, побеждающий (усмиряющий) Дракона, попадает в Рай (обретает бессмертие)».
Во-первых, утверждение авторов учебника, что Бог-Творец передал эстафету мастеру, чистой воды их предположение. Причем безосновательное.
Во-вторых, авторы учебника полагают, что мудрость находилась внутри мастера, и, следовательно, не содержалась в книгах, стоящих в большом количестве в его квартирке. Опять-таки это бездоказательное предположение. Теория К. Юнга в этом случае сама по себе доказательством не является. В романе нет никаких намеков на присутствие «Древа Жизни» — языческого элемента концепции мироздания.
Далее предлагаем просто получить удовольствие от полета вымысла авторов учебника и не обращать внимания на наше брюзжание.
«У Мастера все «бездны» начинаются с того часа, «когда пришлось покинуть тайный приют и выйти в жизнь».
«И тогда, по утверждению самого Мастера, «жизнь кончилась». Начались испытания (бездны). Встреча с критиком Ариманом (и иными) привела к болезни, симптомами которой был Страх и «потеря части души» — дерзновения».
Вообще-то, и до написания романа мастер был не особо дерзновенен. Он скучно служил в музее, пока не выиграл сто тысяч. Вот это придало ему импульс — он оставил работу и жену, снял квартиру и принялся за написание романа. Так что дерзновение у мастера пришло с большой суммой денег, и, следовательно, имело внешний источник, а не внутренний.
«Страх (знакомый нам по концепциям западного экзистенциализма) не дал возможности Мастеру победить своего Змея, и тогда Змей начал побеждать его: «гибкий и холодный спрут своими щупальцами подбирается непосредственно и прямо к моему сердцу». Необходимо отметить, что в тот момент, когда Мастер теряет часть своей души, еще одна — лучшая ее составляющая (в лице Маргариты) продолжает бороться: «глаза ее источали огонь», «...хриплым голосом и стуча рукою по столу, сказала, что она отравит...», предпочитая смерть возлюбленного».
Во-первых, здесь авторы путают осьминога (спрута) со змеем, как до этого они перепутали «литературного героя» с героической личностью. Даже образно спрут не может быть подобием змея, ибо обитает только в воде. В то время как Змей связан с Мировым Древом, т. е. с сушей, хотя, конечно, может обитать и в воде.
Во-вторых, зачем мастеру бороться со Змеем, если он все угадал? Раз мастер угадал, получается, что он обладает достаточной мудростью, а большей ему не надо, продолжение романа он не желает писать. Так что не было никакой борьбы за мудрость, мастер ее уже имеет — он все угадал.
«Герой не проходит обе «бездны»: он не только проигрывает битву со змеем, но и собственно выход в Мир в виде попытки напечатать роман — это тоже своего рода поражение. «Мы стоим перед неизбежностью оправдать себя творчеством, а не оправдать свое творчество. В творческом акте должно быть внутреннее самооправдание, и всякое внешнее его оправдание бессильно и унизительно» (Н. Бердяев). К сожалению, Мастер слишком поздно постигает эту простую истину».
Во-первых, авторы допускают ошибку, сравнивая публикацию произведения с творчеством. Творчество — это написание романа, а не беганье по редакциям, с целью его публикации. Так что мастер не проигрывает перед двумя «безднами». Мудрость он уже имеет и без Змея, ибо написал роман, в котором все угадал. И процесс публикации несвязан с творчеством. Получается, что теория Н. Бердяева косовато прикладывается к объяснению содержания романа «Мастер и Маргарита».
«Затем Мастер пропадает. По сюжету (хотя это и не очевидно, но можно предположить) он попадает в НКВД, откуда в январе (спустя месяц или два) его отпускают, после чего он по собственной инициативе отправляется в сумасшедший дом».
«В плоскости наших рассуждений пребывание в НКВД (или где-нибудь еще) — это время пребывания в Аиде (согласно теории К. Юнга — А.Я)».
Хотя мастер объясняет Ивану, что тот на Патриарших встречался с Сатаной, он узнает последнего по описанию, однако, встреча Мастера с Воландом в квартире № 50 после бала была их первой встречей.
Пройдя через царство зла (Аид), мастер не может вернуться в Мир. Он не победил Змея-Дракона, ему неведом секрет бессмертия, и именно поэтому после пребывания там он сам отправляется в сумасшедший дом — тоже своего рода Покой (ведомство того же Сатаны), где он и останется до особого распоряжения. И только после того, как Змей повержен (правда, опять благодаря усилиям Маргариты), Мастер может сказать: «Я ничего не боюсь, ...и не боюсь, потому что я все уже испытал». И Воланд отпускает мастера из ада.
И скупая слеза покатилась по щеке студента-филолога, прочитавшего эту душещипательную сказку, сочиненную преподавателями. Правда, следует все же обратить внимание читателя, что Маргарита, по словам самих авторов, справилась со Змеем, хранителем мудрости, после участия на Великом балу у сатаны и тем обрела бессмертие. Удивляет, что соединение категорий «сатана» и «бессмертие» никак не напрягает авторов учебника. И еще что интересно — Наташа, служанка Маргариты, тоже справилась со Змеем и, следовательно, тоже должна обрести мудрость, дарующую бессмертие? Домработница ведь, как и ее хозяйка, стала ведьмой и участвовала на балу.
2. Маргарита по пути любви
Мы уже указывали, по мнению авторов учебника «этика М. Булгакова — это <...> принцип Пути. Красота — импульс, добро (любовь) — путь, истина — цель». Поэтому «определяя в контексте триады Красота — Добро — Истина путь героя как путь Добра, путь героини в тех же координатах» авторы учебника определяют «как путь Любви». И авторы смотрят на нее сквозь взгляды русских философов (Бердяев, Флоренский, Соловьев) — любовь есть активное осуществление добра. Или, говоря уже современными словами, «А добро оно должно быть с кулаками, с кулаками. Люди добрые сожмите кулаки!»
По мнению авторов учебника, «Любовь Маргариты и Мастера — платоническая любовь», т. е. «божественная». Исследователи не сомневаются в ее оценке повествователя: «Кто сказал тебе, что нет на свете настоящей, верной, вечной любви? Да отрежут лгуну его гнусный язык! За мной, мой читатель, и только за мной, и я покажу тебе такую любовь!».
Во-первых, с научной точки зрения следовало бы дать определение, что такое любовь и затем сравнить с ним изображенное в романе. К сожалению, литературоведы это не осуществили. Поэтому и их дальнейшие высказывания будут весьма субъективными и произвольными. Авторы не сравнили ни чувства пары друг к другу, ни причины их возникновения.
Во-вторых, следует уточнить, что авторы полагают «божественной» любовью — тайную связь мужчины с замужней женщиной. Раньше такие отношения рассматривали как «прелюбодеяние».
Кроме того, неприятно коробит, когда авторы учебника в одно объединяют праведное с грешным. В то время как наука имеет инструментарий для профессионального анализа — формальную логику. Авторы рассматривают роман сквозь призму концепции Творчества православного философа Н. Бердяева и одновременно называют готовность Маргариты пойти на сделку с дьяволом — божественной. «Маргарита <...> согласна идти к черту на кулички». «Маргарита ощущает свою сопричастность божественному, т. к. цель ее — любовь, и она — священна!» Как говорится: или трусы наденьте, или крестик снимите.
Доказательством андрогинности и божественного промысла авторы учебника считают: «Иван узнал, что гость его и тайная жена уже впервые дни своей связи пришли к заключению, что столкнула их на углу Тверской и переулка сама судьба и что созданы они друг для друга навек».
Интересно, что кроме божественного авторы другого промысла не знают. И везде, к месту и не к месту, употребляют термин «божественный». В качестве гипотезы можно высказать вопрос: а дьявольского промысла вообще нет или авторы даже не допускают такого варианта? Ах, да, у них же дьявол — бывшее божество Митра, поэтому и дьявольский промысел для них все равно будет божественным.
После этого «Мастер и Маргарита станут на путь «осуществления» любви и свершат его во многом благодаря усилиям Маргариты: «Ах, право, дьяволу бы я зало жила душу, чтобы только узнать, жив он или нет!».»
Здесь возникает вопрос. Если путь любви совершает Маргарита, то в чем проявляется любовь к ней мастера? Может быть, она за двоих любила?
«Приготовившись к полету на бал Воланда (вариант Вальпургиевой ночи) и став ведьмой, Маргарита не сможет отказать себе в удовольствии отомстить погубителю Мастера (критику Латунскому — А.Я.), устроив погром в его квартире».
«Последовательность и верность — два несомненных достоинства Маргариты. Она теряет Мастера, как Левий Матвей Иешуа — оба опаздывают, но остаются верны своему кумиру; их опоздание — свидетельство божественной фатальной предопределенности пути не только Иешуа, но и Мастера и свидетельство его сопричастности божественному».
Это утверждение чересчур прямолинейно. Маргарита и рада бы забыть мастера, но тот почему-то не уходит из ее головы.
Во-первых, «В таких мучениях прожила Маргарита Николаевна всю зиму и дожила до весны». «Дело в том, что во время своих зимних мучений она никогда не видела во сне мастера. Ночью он оставлял ее, и мучилась она только в дневные часы». «— Я верую! — шептала Маргарита торжественно, — я верую! Что-то произойдет! Не может не произойти, потому что за что же, в самом деле, мне послана пожизненная мука? Сознаюсь в том, что я лгала и обманывала и жила тайной жизнью, скрытой от людей, но все же нельзя за это наказывать так жестоко».
Во-вторых, «Его не было рядом в этот день, но разговаривала мысленно Маргарита Николаевна все же с ним: «Если ты сослан, то почему же не даешь знать о себе? Ведь дают же люди знать. Ты разлюбил меня? Нет, я почему-то этому не верю. Значит, ты был сослан и умер... Тогда, прошу тебя, отпусти меня, дай мне, наконец, свободу жить, дышать воздухом». Маргарита Николаевна отвечала за него: «Ты свободна... Разве я держу тебя?» Потом возражала ему: «Нет, что это за ответ! Нет, ты уйди из моей памяти, тогда я стану свободна». «Вот и пример, — мысленно говорила Маргарита тому, кто владел ею, — почему, собственно, я прогнала этого мужчину? Мне скучно, а в этом ловеласе нет ничего дурного, разве только что глупое слово «определенно»? Почему я сижу, как сова, под стеной одна? Почему я выключена из жизни?»
Таким образом, безапелляционно утверждать, что верность — это достоинство Маргариты будет чересчур легкомысленно.
«Следовательно, «бал у сатаны» — это преодоленная Маргаритой «бездна» — обязательное испытание на пути героя. Она заслужила Свет, но останется с Мастером».
Довольно странное заявление сделали авторы учебника. Чтобы заслужить Свет, нужно превратиться в ведьму и участвовать в качестве королевы на «балу у сатаны». Вот мы и вновь возвращаемся к многократно сказанному: не определившись в фигуре Воланда, мы не поймем замысел романа.
3. Иллюзия мироздания
По мнению авторов учебника, главным итогом творческого пути М.А. Булгакова стало создание художественного триптиха — «Белая гвардия», «Бег», «Мастер и Маргарита».
В «Белой гвардии» М. Булгаков определил место Мира в координатах Мироздания (измерил историю в параметрах Вечности). В «Беге» писатель, решая антропологическую проблему, постигал Человека, смысл его существования в мире и в Вечности. И в «Мастере и Маргарите» он создал художественную онтологию — человек и мир между Богом и Дьяволом.
Авторы учебника полагают, что «пользуясь творческим чутьем прорицателя, писатель сформулировал для себя законы мироздания».
«В основе миросотворения <...> лежит принцип триединства: хаос, творческая идея, космос».
Во-первых, выглядит странно соединение языческих понятий «хаоса» и «космоса» в одном флаконе. И, во-вторых, привлечение к этому утверждению канонического христианства. «Это закон жизни, данный Христом человеку и записанный в Откровении от Иоанна для мира — закон прохождения через экзистенциальную грань (смерть) и возрождение к Божественному». Однако, Иисус никогда не заявлял о таком триединстве: хаоса, космоса и творческой идеи — это категории из античной философии.
Далее авторы приписывают М.А. Булгакову описание «закона эволюции» человечества. Правда, как всегда, не обошлось без противоречия. Что такое «спиральное кольцо»? Вероятно, речь идет о «витке спирали», т. к. кольцо имеет схождение (соединение) концов. Однако, далее речь идет о цикле: импульс — движение — цель. Если авторы имеют в виду цикличность внутри кольца, то нельзя говорить об эволюции — поступательном движении вверх. Если же эволюция есть, тогда речь идет о движении через «витки спирали». И, наконец, авторы утверждают, что в глобальной философской системе писателя действует принцип «падения и возрождения мира, человека и мироздания». Ранее мы предположили, что эволюция человечества все-таки происходит через витки спирали. Как же сейчас в эту спираль вмонтировать параболу (с падением и подъемом)? Возможно, читатель сможет нарисовать на листке бумаги эти странную геометрическую фигуру.
«Закон эволюции — движение внутри спирального кольца: человечество проходит цикл от импульса Красоты, путем Добра-Любви к цели — Правде-Истине, которая и дает нам импульс начала.
Универсальное философское построение романа постигается только в соотнесенности категорий эстетики, этики, онтологии с развитием булгаковских идей.
Эстетическая составляющая в булгаковской поэтике определила красоту формы — особенности художественной структуры, мифопоэтику.
Этическая — предопределила путь Добра — смысл бытия булгаковского героя, и путь Любви — осуществление булгаковской героини. Но самым важным представляется онтологический аспект: стремление к Истине.
Сказанное подводит к выводу о глобальной философской систематике писателя, в основе которой принцип падения и возрождения мира (через Апокалипсис в «Белой гвардии»), человека (через Исход в «Беге»), мироздания (через космогонический миф о сотворении в «Мастере и Маргарите»).
Мы не являемся приверженцами «феминизма», однако нас покоробило в учебнике противопоставление человека и Маргариты. Мы придерживаемся мнения, что мужчина и женщина являются человеками.
Далее, в каждом предложении содержится по откровенной ошибке.
Во-первых, если Маргарита спасает мастера, то как можно утверждать, что человек предоставлен сам себе?
Во-вторых, дьявол вынужден содействовать человеку, потому что он велик, из-за приобщенности к Божеству. В тексте романа Воланд вытаскивает мастера из психиатрической лечебницы не потому, что тот так уж хорош, а выполняя требование по договору с Маргаритой. И в вечный приют дьявол отправляет любовников, опять-таки по просьбе Иешуа, а не из-за приближенности мастера к Божеству.
В-третьих, если Маргарита спасает мастера и Иешуа просит за любовников, то нельзя утверждать, что человек предоставлен сам себе.
В-четвертых, если человек — это мастер, то его спасла Маргарита.
В-пятых, опять противоречие с текстом романа. Не мастер спасает Пилата, а Иешуа просит за него: «за него уже попросил тот, с кем он так стремится разговаривать».
«...в «Мастере и Маргарите» человек предоставлен сам себе. В своем отречении от мира и в своей приобщенности к Божеству он так велик, что сам Дьявол вынужден содействовать ему. Сам по себе человек не спасется, но импульс Пути Добра (Любви) ведет к осуществлению цели — к Истине. Не заслужив света, Мастер спасет Пилата и укажет путь Ивану Бездомному. Мастера спасет Маргарита».
«На протяжении творческой эволюции от «Белой гвардии» через «Бег» к последнему роману М.А. Булгаков ответил себе на «вечные» вопросы, выверил главные построения, утвердился в мировоззренческих позициях и пришел к главному выводу: «Все будет правильно. На этом построен мир».»
С последним выводом Михаил Булгаков вряд ли бы согласился. Ведь эти слова принадлежат Воланду. А писатель был не зороастрийцем и не сторонником психоанализа, а сыном профессора богословия. Да, мастер указал путь Ивану Бездомному, но радует ли это автора романа, как авторов учебника? Мы почему-то предполагаем, что нет.
Подведем итог
Ни с предложенным «универсальным законом Правды-Истины», ни с оценками главных героев, по нашему мнению, нельзя согласиться.
Более взвешенный взгляд на произведение М. Булгакова мы предлагаем в нашей работе «Краткий анализ романа «Мастер и Маргарита» Михаила Булгакова». В нем автор продолжает исследования литературных произведений. Он в целом согласен с основным взглядом, высказанным на роман «Мастер и Маргарита» богословами Андреем Кураевым и Дмитрием Першиным. Тем не менее, мы расходимся в ряде второстепенных деталей, и, кроме того, автор дополняет их концепцию второй главной целью. В итоге Воланд во время пребывания в Москве преследовал и успешно осуществил обе цели.
«Краткий анализ романа «Мастер и Маргарита» Михаила Булгакова» выложен на ЛитРес. Самиздат.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |