В комнате, освещенной керосиновой лампой, сидел конторщик 2-й восстановительной организации Угрюмый и говорил своему гостю, конторщику Петухову:
<...>
— Ни черта не добродушный, а болтают у нас (Угрюмый наклонился к растопыренному уху Петухова), будто получил он десять возов дров из материалов мостов Западной Двины, 4½ пуда муки и 43 аршина мануфактуры. Дай тебе мануфактуры, и ты будешь добродушный!
— Тайны Мадридского Двора! — восхищенно воскликнул Петухов.
— Да уж это тайны, — согласился Угрюмый, — только, понимаешь ли, вышли у нас с этими тайнами уже явные неприятности. Приезжают в один прекрасный день два каких-то фрукта. Невзрачные по виду, брючишки обтрепанные, и говорят: «Позвольте ваши книги». Ну, дали мы. И началась тут потеха. По-нашему, если отчетность на год отстала — пустяки! А по-ихнему — преступление. По-нашему, кассовые книги заверять и шнуровать не надо, а по-ихнему — надо! <...> Так и не столковались. Уехали, а у нас с тех пор никакого спокойствия нет. Не наделали б чего-нибудь эти самые визитеры?
Фельетон «Тайны мадридского двора»
В фельетоне Михаила Булгакова «Тайны мадридского двора» (1923) описывается разговор двух кладовщиков, один из них произносит фразу «тайны мадридского двора». Этот фразеологизм появился в русском языке в конце XIX века. Обычно так в шутку говорят о каких-либо тайнах, интригах, секретах вышестоящих лиц, а также по поводу сенсационного разоблачения какой-нибудь тайны. Появление этого фразеологизма связывают с историческим романом «Изабелла, или Тайны Мадридского двора» немецкого писателя Георга Борна (настоящее имя Карл-Георг Фюльборн; 1837—1902), вышедшим в 1870 году и пользовавшимся популярностью в России. Роман повествует о скандальных похождениях испанской королевы Изабеллы II.
Георг Борн