Биография
Николай Николаевич Лямин (1892—1941 (1942)?) — советский литературовед, библиотекарь, один из самых близких друзей Михаила Булгакова, с которым познакомился в 1924 году в Москве. Николай Лямин родился в 1892 году в Москве в известной купеческой семье Ляминых; был потомственным почетным гражданином. Окончил гимназию, в 1915 году окончил историко-филологический факультет Московского университета, где специализировался по западноевропейской литературе. Однокурсником и другом Лямина был Павел Попов — младший брат авангардистки Любови Поповой. После окончания университета Николай Лямин был оставлен в нем для приготовления к профессорскому званию.
В 1910-е годы Лямин женился на Александре Прохоровой из известной купеческой семьи Прохоровых. В начале 1920-х годов женился на приехавшей из Петрограда художнице Наталии Ушаковой (1899—1990).
В 1923—1930 годах Николай Лямин работал в Государственной академии художественных наук (ГАХН), где заведовал кабинетом теоретической поэтики (другое название — терминологический кабинет). Под началом Лямина в ГАХН также работал его друг Павел Попов. Одновременно с работой в ГАХН Лямин был библиотекарем библиотеки Высшего совета народного хозяйства (ВСНХ).
С Михаилом Булгаковым Николай Лямин познакомился в январе 1924 года у писателя Сергея Сергеевича Заяицкого (1893—1930) (Долгий пер., 11, кв. 11). Булгаков подарил ему свой сборник «Дьяволиада» с надписью: «Настоящему моему лучшему другу Николаю Николаевичу Лямину. Михаил Булгаков. 1925 г. 18 июля. Москва». Лямин и Булгаков часто играли в шахматы. Это увлечение отразилось в ранней редакции «Мастера и Маргариты». Когда Иван Бездомный вслед за Воландом врывался в незнакомую квартиру в Савельевском переулке, швейцар в подъезде встречал его словами: «Зря приехали, граф, Николай Николаевич к Боре в шахматы ушли играть». Здесь имелись в виду Лямин и еще один его с Булгаковым партнер по шахматам — Борис Валентинович Шапошников (1890—1956), художник, искусствовед и театровед. Квартира же, где Иван Бездомный видит голую гражданку в ванной, сохранилась и в окончательном тексте романа — это квартира Лямина в 1920-е годы. Хотя официальный адрес был Остоженка, 7, кв. 66, фактически располагалась она в доме 12 по Савельевскому переулку.
После закрытия ГАХН осенью 1930 года Лямин, уйдя также из библиотеки ВСНХ, стал заведующим библиотекой Наркомата Рабоче-крестьянской инспекции РСФСР (НК РКИ). Осенью 1931 года Николай Лямин был задержан в рамках кампании по изъятию у населению валюты и ценностей и около двух недель провел в тюрьме. Валюты и ценностей у Лямина не обнаружилось, и его отпустили. Впечатления Лямина об этом эпизоде, рассказанные Михаилу Булгакову, послужили основой для истории сна Никанора Ивановича Босого в его знаменитом романе «Мастер и Маргарита». По свидетельству третьей жены писателя Елены Сергеевны Булгаковой, Лямин был первым, кому Булгаков в сентябре 1933 года прочитал раннюю редакцию главы романа о валютчиках. В 1925 году на повести «Дьяволиада» Булгаков надписал инскрипт Лямину: «Настоящему моему лучшему другу Н.Н. Лямину».
В одной из первых редакций «Собачьего сердца» в качестве соблазнителя пожилой дамы, желающей сделать у профессора Преображенского операцию по омоложению, назывался «этот Мориц», позднее замененный «этим Альфонсом». Здесь имелся в виду сотрудник ГАХН искусствовед Владимир Эмильевич Мориц (1890—1972), к которому ушла первая жена Лямина. Поместив персонажа с этой фамилией в юмористический контекст, Булгаков своеобразно «отомстил» за друга.
После работы в библиотеке НК РКИ Николай Лямин организовал и стал заведующим библиотекой Академии коммунального хозяйства. В январе 1936 года Лямин получил должность ученого секретаря Государственной библиотеки СССР имени В.И. Ленина, но был очень быстро уволен из-за доноса, в котором обвинялся в политической неблагонадежности, после чего устроился в библиотеку Всесоюзной Академии архитектуры.
Впервые Лямин был арестован весной 1936 года по обвинению в антисоветской агитации и пропаганде. Был приговорен к трем годам содержания в лагерях. Срок отбывал на Воркуте, в поселке Чибью Ухтпечлага (позже — город Ухта). Освобожден досрочно в начале февраля 1939 года с запрещением проживания в Москве, Ленинграде и других крупных городах СССР. Поселился в Калуге, работал учителем немецкого языка в местной школе.
После начала Великой Отечественной войны был арестован во второй раз и вновь обвинен в антисоветской агитации, был осужден на 8 лет лагерей. Погиб от истощения и невыносимых условий содержания в Саратовской тюрьме НКВД 17 октября 1942 года (согласно другим сведениям — был расстрелян вскоре после ареста в 1941 году). Посмертно реабилитирован.
Письма Н. Лямина М. Булгакову
Сохранилась переписка Лямина и Булгакова за 1926—1939 гг. Сохранились главным образом письма Лямина Булгакову — двадцать одно, и лишь два ответных булгаковских письма. Это связано с тем, что после ареста 3 апреля 1936 года по распоряжению Л.Н.А. Ушакова уничтожила булгаковские письма к нему.
В письме, отправленном летом 1926 года с дачи в Крюково под Москвой, Л. беспокоится за судьбу булгаковской пьесы «Дни Турбиных», в ранней редакции называвшейся «Белая гвардия»: «Самое сильное и лучшее в пьесе — сцена в гимназии. Ни за какие блага мира не соглашайся пожертвовать ею. Она производит потрясающее впечатление, в ней весь смысл. Образ Алеши нельзя видоизменять ни в чем, прикасаться к нему кощунственно. Театр же достаточно коверкал пьесу: нельзя было выбрасывать сцен, следовало сокращать текст».
В 1932 году Лямин очень заинтересовался работой Булгакова над мольеровской биографией и 1 августа 1932 года советовал ему: «Ты грозишься сделаться самым осведомленным знатоком Мольера. Мне очень хотелось бы быть в Москве, чтобы узнать, как ты думаешь писать биографию Мольера и переделывать "Мещанина во дворянстве". Не пиши только слишком научной сухой биографии, изложи лучше главное из жизни Мольера в беллетристической форме. Ведь это должно у тебя получиться так хорошо!. Если тебе необходимы какие-нибудь книги, которых нет в Москве, я постараюсь разыскать их у ленинградских антикваров... Мне очень хотелось бы видеть "Мещанина во дворянстве" на сцене не только в твоей переделке, но и в твоей постановке. Неужели и на этот раз тебе не удастся получить самостоятельной сценической работы?».
После ареста Лямина переписка прервалась вплоть до февраля 1939 года он постоянно звал Булгакова к себе в Калугу, однако тот, занятый работой над «Батумом» и «Мастером и Маргаритой», а также оперными либретто в Большом театре, не успел навестить друга до своей роковой болезни. 1 октября 1939 года, отвечая на недошедшее до нас булгаковское письмо, где сообщалось об открывшемся нефросклерозе, Лямин писал: «...Очень был огорчен твоим письмом, но глубоко верю, что ты вскоре поправишься, мы встретимся, поговорим и даже выпьем».
Но болезнь Булгакова прогрессировала. 16 октября 1939 года Лямин с тревогой обращался к Е.С. Булгаковой: «...Все время живу очень обеспокоенный Макиным здоровьем. Ведь в конце концов, ты же знаешь, как он мне всегда был близок и любим. Я верю, что все должно обойтись благополучно. Но когда я получил открытку (по-видимому, написанную тобою), где он говорит, что будет рад, если ему удастся выскочить с одним глазом, я расплакался (пишу, конечно, только тебе). Нет, этого я не могу себе представить. Мака еще нужен очень многим, и надо его подбодрить, хотя бы этой мыслью».
В феврале 1940 года Лямин приехал в Москву на один день и навестил вместе с Н.А. Ушаковой умирающего друга. Уже после смерти Булгакова 21 марта 1940 года он написал его вдове: «Дорогая Люся! Я знаю, что тебе сейчас совсем не до меня, но мне захотелось тебе написать. Огромное горе, постигшее тебя, постигло нас всех. Я никак не могу себе представить, что никогда больше не увижу Маку, не услышу, как он читает свои новые произведения, не сыграю с ним в шахматы. Вспоминаются все те большие и маленькие радости, которые я получал от него. Многое было пережито вместе, а ведь наша последняя встреча была такой мимолетной. Только сейчас отдаешь себе отчет, каким большим и хорошим человеком был Мака. И вот не удалось его удержать, несмотря на беспримерную преданность, проявленную тобой. Об этом мне много писали и Патя (П.С. Попов) и Тата (Н.А. Ушакова)».
Николай Николаевич Лямин
Комната Н.А. Ушаковой и Н.Н. Лямина в кв. 66 дома № 7 в Савельевском переулке, где так часто бывал М.А. Булгаков
М.А. Булгаков, Л.Е. Белозерская, Н.Н. Лямин, С.С. Топленинов. На подмосковной даче в Крюково. 1926 г.
М.А. Булгаков с друзьями в Крюково. 1926 г.
А.И. Толстая, Н.Н. Лямин, Л.Е. Белозерская, П.С. Попов. Фото из архива Н.А. Обуховой. Середина 1920-х гг.
Н.Н. Лямин, А.И. Толстая, Н.А. Ушакова, Я.М. Ковач и П.С. Попов. Фото из архива Н.А. Обуховой. Середина 1920-х гг.
А.И. Толстая, Н.Н. Лямин, Л.Е. Белозерская, Я.М. Ковач, П.С. Попов. Фото из архива Н.А. Обуховой. Середина 1920-х гг.
П.С. Попов, Н.Н. Лямин, А.И. Толстая, Л.Е. Белозерская и Я.М. Ковач на отдыхе. Фото из архива Н.А. Обуховой
Н.Н. Лямин. 1920-е гг.
Обед у супругов Стронских. Среди обедающих М.А. Булгаков, Л.Е. Белозерская, Н.Н. Лямин. Середина 1920-х гг.
С.С. Топленинов, М.А. Булгаков, Н.Н. Лямин, Л.Е. Белозерская. Москва. 1927 г.