Оригинальное название: Церковные корни Михаила Булгакова. Морфий
Жанр: лекция
Автор и докладчик: Алексей Варламов
Длительность: 7 минут 22 секунды
Язык: русский
Производство: «Академия "Фома"»
Страна: Россия
Год: 2017
Церковные корни Михаила Булгакова и глубокий религиозный конфликт писателя со своей матерью. Медицинские опыты юности и преодоление зависимости от морфия. Рассказывает Алексей Варламов, ректор Литературного института им. А. М. Горького.
Текст лекции
Сегодня я буду говорить об одном из самых удивительных русских писателей XX века, очень спорном, очень противоречивом, вызывающим огромный интерес у читающей публики и в России, и за рубежом — Михаиле Афанасьевиче Булгакова, который родился 3 мая 1891 года в семье профессора Киевской духовной академии.
Надо сказать, что Булгаков и по линии матери, и по линии отца происходил из священнических родов «колокольных» дворян, как их звали. И предки теряются в глубине российской истории, но мы точно знаем, что это были серьезные священники — настоятели кафедральных соборов. Это удивительный факт в судьбе этого писателя, потому что мы знаем, как много религиозная, церковная тема занимала место в его творчестве, и как была противоречива. Поэтому тот факт, что он пришел в литературу с этой территории и перед этой территорией отвечает, очень важен.
К сожалению, мы очень мало знаем о детстве Булгакова. Он один из немногих русских писателей XX века, кто почти ничего не написал ни о своем детстве, ни о своем отрочестве, ни о своей юности. Почему это загадка? Ведь, на самом деле, детство его, скорее всего, было счастливым. Семья была добрая, русская, интеллигентная, благочестивая, в которой было много детей, братья и сестры дружили, были хорошие отношения с родителями, но почему-то Булгаков этой темы не коснулся.
Несчастье пришло в эту семью, когда Михаилу Афанасьевичу, а он был первенцем, исполнилось 16 лет, — умер отец. После этого, конечно, многое в семье изменилось. Какими были отношения Михаила с отцом, мы точно не знаем, но можем наверняка утверждать, что у него были очень сложные отношения с матерью. Собственно, отход Булгакова от церкви, который произошел довольно рано, именно в этом подростковом возрасте, случился во многом потому, что у Михаила начались конфликты с мамой. И, конфликтуя с ней, он стал конфликтовать и с той системой ценностей, которые она представляла. Мы знаем об этом из дневника младшей сестры Михаила Афанасьевича — Надежды Афанасьевны, где она прямо пишет, что Миша не ходит в церковь, Миша не говеет, не соблюдает Великий пост, Миша увлекается Дарвином, читает Ницше. Это был абсолютно нормально для юноши той поры, но это очень многое объясняет в дальнейшем духовном пути, биографии Булгакова.
Окончив Киевскую гимназию, ту самую, которая впоследствии будет описана в романе «Белая гвардия», Михаил не пошел по священническому пути, он поступил на медицинский факультет Киевского университета, что, в общем-то, для будущего русского писателя было вполне традиционно. Можно вспомнить доктора Чехова, доктора Вересаева, доктора Даля, Юрия Живаго, наконец.
Булгаков очень рано женился. В 1912 году Михаил Афанасьевич, будучи студентом, женился на Татьяне Николаевне Лаппа, Тасе, как он ее звал. И этот брак сыграл очень важную роль в его жизни, потому что Татьяна Николаевна разделила самый трудный и в бытовом, и мировоззренческом отношении период жизни Михаила Афанасьевича, который пришелся на бурные потрясения российской истории этого периода. Первая мировая война, революция, гражданская война, первые голодные годы НЭПа — Татьяна Николаевна все время была с ним.
Булгаков не стремился активно участвовать в истории, скорее, так складывались обстоятельства, они затягивали его в этот исторический бег, исторический ход. Началось все с того, что, когда разразилась Первая мировая война, Михаила Афанасьевича, как юного врача, отправили сначала на фронт, а потом в тыл работать земским доктором в Смоленской губернии. Это, пожалуй, был один из самых трагических, напряженных периодов его жизни. Потому что Булгаков, выросший в Киеве, в интеллигентной семье, окружении любящих друзей, братьев, сестер, оказался одинок. Это одиночество очень тяжело подействовало на него. Ему трудно жилось в русской деревне, разворошенной Первой мировой войной. У него не складывались отношения с крестьянами. Он так никогда и не полюбил деревню.
К тому же тогда его ждало очень трудное испытание в чисто человеческом плане: Булгаков пристрастился к морфию. В общем-то, это произошло вынужденно. Здесь была не столько какая-то богемная бравада, так свойственная людям Серебряного века, скорее, это была ситуация, напоминающая Базарова. Как мы помним, великий нигилист XIX века не стал принимать прививку против опасного заболевания, в результате чего умер. Его собрат Михаил Булгаков такую прививку сделал, но она вызвала у него очень сильную аллергию, и чтобы успокоить ее, он стал понемножечку принимать морфий как медицинское средство. Некоторые врачи полагают, что могут контролировать наркотик, но все произошло с точностью наоборот: наркотик стал контролировать его.
По сути дела, Булгаков не должен был выкарабкаться из этой ситуации. Он принимал морфий в течение года. Обычно люди, которые так часто употребляют наркотик, уже не возвращаются. То, что он сумел вернуться, то, что сумел излечиться, — это, безусловно, невероятное чудо, которое произошло в его жизни. Но любопытно, что позднее все это отразилось и в его творчестве.
Несколько лет спустя, когда жизнь Булгакова уже счастливо переменилась, он написал восхитительный цикл рассказов, который так и называется «Записки юного врача» и посвящен его врачебной молодости, первым опытам, первым ошибкам. Особенно придирчивые читатели или критики иногда ставят Булгакову в вину эти ошибки, эти горькие опыты молодости, хотя мне кажется, бессмысленно кого-либо осуждать. Но то, что рассказы, которые он написал, очень светлые, очень добрые, очень человечные, повествующие о силе человеческого духа, способности человека подниматься над трудными обстоятельствами жизни и побеждать их.
Даже рассказ, посвященный трагедии человека, который принялся употреблять морфий, — это тем не менее все равно рассказ, который меньше всего может служить пропагандой наркотиков. Наоборот, Булгаков всячески подчеркивает, как ужасен этот опыт, и всем своим творчеством, всеми своими рассказами как бы призывает читателя уйти от этой дороги, ни в коей мере не следовать ей. Это противоречие, даже не противоречие, а сложные отношения между жизнью и творчеством, то, что будет повторяться в последующие годы его жизни.