Побеждали лучшие и сильные. И эти лучшие были ужасны.
* * *
— В мое время, — заговорил выпускающий, хихикая жирно, — когда я работал у Вани Сытина в «Русском слове», допивались до слонов. Это верно. А теперь, стало быть, до страусов.
* * *
«Человек, борющийся за свое существование, способен на блестящие поступки».
* * *
Лягушка тяжко шевельнула головой, и в ее потухающих глазах были явственны слова: «Сволочи вы, вот что...»
* * *
— Ну? — спросил он. — С вами сейчас будет говорить провинция.
* * *
Не зарьтесь, господин Юз, на наши яйца, — у вас есть свои!
* * *
— Я не читаю газет, — ответил Персиков и насупился.
— Но почему же, профессор? — нежно спросил Альфред.
— Потому что они чепуху какую-то пишут, — не задумываясь, ответил Персиков.
* * *
Невыносимую дрожь отвращения возбуждают во мне твои лягушки. Я всю жизнь буду несчастна из-за них.
* * *
Сенсационные известия передаются сами собой по воздуху.
* * *
Все граждане, владеющие яйцами, должны в срочном порядке сдать их в районное отделение милиции.
* * *
Персиков оставшиеся 20 экземпляров квакш попробовал перевести на питание тараканами, но и тараканы куда-то подевались, показав свое злостное отношение к военному периоду коммунизма.
* * *
Панкрату пришлось ловить в коридорах ужа, который ушел из своей камеры, и когда он его поймал, вид у ужа был такой, словно тот собрался куда глаза глядят, лишь бы только уйти.